Мэтью Квирк - Ставка в чужой игре

Я вручил Джеку распечатку и бумажник, набитый фальшивыми документами. Он взглянул на лист – это был электронный билет на экскурсию по банку. Мы направились к банковским полицейским, охранявшим вход на Мейден-лейн. Ребята там стояли внушительные: дважды в год от них требовали подтверждать в банковском тире квалификацию по стрельбе из пистолета, винтовки и дробовика. Многие числились специалистами.

Они сперва взглянули на наши билеты, затем на подложные документы. Охранник сравнил мое лицо с фотографией на водительских правах, затем проделал это еще раз.

И пропустил меня.

Мои глаза заметались по вестибюлю, рассчитывая вероятности обхода службы безопасности в день кражи. Сотрудники проходили внутрь через кабинки, открываемые РЧИД, [43]запечатанными в пропуска. Да, здесь было еще хреновее, чем я опасался. Кабинки выглядели как футуристические телефонные будки с двумя дверями на противоположных концах, исполняя роль турникета с повышенной степенью надежности. Входили в них по одному, и человек оказывался в изоляции, пока проверялись его документы. В иных моделях фиксировался даже вес, чтобы не прошли сразу двое, а некоторые автоматически запирались, если пропуск вдруг не сканировался.

Мы с Джеком пошли направо. Посетители проходили через металлодетектор, а их сумки просвечивались рентгеном, после чего направлялись в такие же кабинки. Совершенно стандартная система безопасности, типичная для зданий суда, хотя местные охранники были лучше вооружены.

Джек раньше меня прошел проверку, затем и я миновал металлодетектор. Брат вошел в лифт вместе с остальными экскурсантами как раз перед закрытием дверей. Охранник указал мне на кабинку, а второй просканировал мою карточку и разрешил пройти.

– Идите с ними, – велел он.

Я пошел к лифту следом за тремя женщинами и взглянул на их пропуска. Те находились либо в пластиковых держателях, закрепленных на поясе, либо висели на шее.

Технология РЧИД значительно ускоряла проверку. Большинство работников банка предъявляли пропуска со смарт-картами, коды в которых шифровались по алгоритмам Агентства национальной безопасности, что делало их практически неуязвимыми для взлома или копирования. РЧИД хакнуть намного проще, но мне, наверное, даже не придется заходить настолько далеко. У меня были задуманы другие трюки. Я держал телефон, и, когда мы вошли в лифт, я сделал парочку снимков пропусков крупным планом.

Женщины вышли на третьем этаже. Гулять так гулять, решил я и нажал кнопку десятого этажа, где находился президент. Получилось. В лифтах не оказалось кодированного контроля доступа на разные этажи – еще один хороший знак. Но тем не менее я поступил глупо. Поднимаясь к самому сердцу ФР, я не успел придумать правдоподобное объяснение на случай, если меня остановят.

Кабина замерла на десятом этаже, двери открылись. Охраны у лифтов не было. Пройдя мимо вооруженных стражей и через пропускные кабинки, человек оказывался в обычном офисе с банкирами и экономистами. А у этих людей нет в крови той подозрительности к чужакам, какая свойственна сотрудникам Пентагона или ЦРУ.

По сторонам фойе я увидел двери, тоже с РЧИД-доступом, а за ними разглядел приемные с секретарями. Я шагнул из лифта, уронил флешку и пнул ее. Прошуршав по полу, она остановилась неподалеку от двери. Я вернулся в лифт, двери закрылись. Я нажал кнопку первого этажа.

Я вышел в старом операционном зале банка – помещении с высокими потолками и чудесными отсеками из кованых решеток, где раньше покупали и продавали облигации. Теперь это был музей финансов и место сбора гостей до экскурсии. Я отыскал там Джека перед самым началом программы.

Собравшись вокруг золотого слитка, вращавшегося в витрине за двенадцатью дюймами стекла, мы стали слушать, как доброжелательная женщина-экскурсовод азиатской наружности развеивает расхожие мифы о банке Федерального резерва. Джек не отрывал взгляда от слитка.

Меня же больше интересовали камеры и гостевые пропуска-беджики, которые я заметил на нескольких проходивших мимо людях. Экскурсантам пропуска не выдавались, поэтому их легко заметить, если кто-то отобьется от группы. Другие посетители – контракторы, друзья и родственники – получали красный временный пропуск. Именно такой мне и понадобится.

Мы вернулись к лифтам, пройдя через главный вестибюль на южной стороне здания. Возле них дежурили четыре копа, еще двое сидели за столом охраны. Я понаблюдал за тем, как люди с гостевыми пропусками выходили из лифта. Их никто не сопровождал и не проверял, действительно ли они вышли из здания, когда их отправили вниз.

И это явится брешью в системе охраны.

Группа туристов оказалась довольно большой, и нас разделили по двум лифтам.

– Нажмите кнопку «Е» и удерживайте, – сказала экскурсовод.

Вот и все, что требовалось, чтобы попасть в хранилище пятью этажами ниже. А я-то представлял нечто потрясающее: одна непреодолимая дверь за другой и каждая защищена круче предыдущей. Но никаких кодов не понадобилось. Мы просто спустились и вышли в тесный подвальный коридор. Я едва обращал внимание на информационное видео, спроецированное на стену. У меня создалось впечатление, что его озвучивал тот же тип, что бубнил за кадром в фильмах по сексуальному просвещению, которые нам крутили в седьмом классе.

Все мое внимание было обращено на узкий коридор и самый большой в мире золотой запас всего в сорока футах от меня. Экскурсовод попросила убрать телефоны и внимательно проследила, как мы выполняем ее просьбу, а затем предупредила, что здесь нельзя фотографировать, делать заметки или зарисовки. И мы направились к хранилищу.

Взгляните на деньги из вашего кармана, на любую купюру. В ее верхней части указано, что́ вы на самом деле носите с собой: «Банковский билет Федерального резерва». ФР и есть причина, благодаря которой ваши доллары хоть чего-то стоят.

ФР тратит много времени на разоблачение теорий заговоров, что вполне логично для учреждения, основанного на частном острове кучкой нью-йоркских банкиров и предназначенного для контроля экономики США. Это чистая правда. И она становится только чище. А то место называлось остров Джекилл.

На протяжении почти всего девятнадцатого столетия в США не было центрального банка, а экономика шарахалась то на подъем, то на спад. Наконец, после паники 1907 года, банкирам это надоело. Джон Пирпонт Морган устал дирижировать спасением американской экономики в одиночку и собрал группу нью-йоркских финансистов и политиков. Под покровом ночи они выехали из города в частном железнодорожном вагоне с одной малоиспользуемой станции. Затем уединились на острове у побережья Джорджии, где в дальнейшем воздерживались называть друг друга по именам, чтобы слуги не проболтались о цели их сборища, пока они создавали то, что позднее стало системой Федерального резерва. Потом, когда в конгрессе шли дебаты по этому поводу, некоторые банкиры делали вид, будто возражают против такого плана, чтобы он не выглядел слишком уж откровенным сговором.