Мэтью Квирк - Ставка в чужой игре

– Скажи, где ты, и я тебя вытащу.

– У них тут целая армия, пап, и они найдут кого угодно. У меня есть план. Объяснять некогда, просто поверь на слово. Я хочу завершить это дело. Иного выхода нет.

Мы некоторое время спорили, пока он не сдался.

– Ладно. Что тебе нужно?

– Отмычки. Свои я сломал. Не прячь их, когда будешь собирать посылочку. Я скажу, что они нужны для работы. И еще понадобится лезвие и ключ от наручников, спрятанные в пакете с отмычками. Желательно не металлические. Сможешь сделать так, чтобы их не нашли? Посылку наверняка обыщут.

– Я шестнадцать лет провел за решеткой, Майк. Ни черта они не найдут. Ты правда решился на такой риск?

– У меня нет выбора. Они убьют Энни. Доберутся и до тебя. Они могут повесить на меня убийство.

– Но ты уже знаешь слишком много. Они просто не выпустят тебя живым. Бессмыслица какая-то. Зачем им посылать на дело того, кто их ненавидит и мечтает с ними рассчитаться?

– Наверное, я у них под колпаком. И я пойду на преступление, или они меня потом убьют.

– Что ты придумал?

– Собираюсь перевернуть доску и обыграть их в их же игре. Возможно, они этого ждут, и мне остается надеяться, что мои трюки окажутся лучше.

– Джек знает об этом?

– Я ему не говорил.

– А скажешь?

– Он все это время обманывал и подставлял меня.

– Он парень не злой, – печально сказал отец. – Но иногда бывает и таким.

– Возможно, он – их страховка. Он будет присматривать за мной в банке и выдаст, если я попробую что-то предпринять.

– И ты думаешь, что он на такое способен?

– Они его едва не убили, а ничего подобного его роль не подразумевала. Поэтому он сейчас либо напуган до смерти и сделает все, чего они хотят, либо напуган и зол и пойдет на все, чтобы с ними расквитаться.

– Я не могу тебе указывать, Майк. Ты хороший парень, и это тебя погубит.

– Я надеялся, что смогу собрать нас вместе, вернуть Джека, помочь ему разобраться с собой. Хотел поверить, что он сможет измениться.

– Ты его не спасешь, Майк. Он должен сам, а ты отвечаешь за себя. Если споткнется Джек, это не значит, что оступишься и ты.

– Спасибо. Я звоню тебе тайком. Мне надо бежать, но я люблю тебя. Надеюсь, увидимся вечером.

– И я тебя.

В пустой квартире я сел за компьютер, IBM ThinkPad. Система запросила отпечаток пальца. Я подержал нажатой кнопку питания и перезагрузился в безопасный режим. Из него, используя командную строку, можно изменять файлы операционной системы.

Если пять раз подряд надавить «Shift» на компьютере с Windows, запустится утилита под названием «Sticky Keys» – «Липкие клавиши». Это функция для людей с ограниченными возможностями, позволяющая удерживать клавиши нажатыми – например, «Control». И еще это брешь в безопасности системы.

Из безопасного режима я заменил в системе программу «Sticky Keys» на «cmd.exe», запускающую командную строку. Когда я перезагрузил компьютер и увидел экран для ввода пароля, я просто нажал «Shift» пять раз, и вместо «Sticky Keys» запустилась командная строка операционной системы. А уже из нее я одним махом изменил пароль.

Войдя в систему, я подключился к Интернету, потом зашел в свой Dropbox [56]и открыл две подделки, над которыми трудился с тех пор, как обсудил с отцом идею подмены. Я изготовил их на основе прежних директив ФР. Они полностью соответствовали формату и языку официальных документов, вплоть до шапки бланка и отмеченного наверху уровня секретности.

Эти подделки мне требовались для подмены. Одна директива предписывала нажать на тормоза и закрыть специальные программы, накачивающие экономику. Другая велела мчаться вперед во весь опор.

Я загрузил бесплатный графический редактор и начал играть фильтрами, пока не нашел такой, что придавал изображениям вид скверных ксерокопий. Применив его и получив зернистые страницы псевдофаксов, я задал в «Гугле» поиск изображений, отыскал несколько сканированных факсов и принялся вырезать цифры из отметок даты и времени. Их я вставлял в верхнюю часть подделок, и в результате они оказались якобы посланными в 12:05 в тот самый вторник, когда директива будет направлена в Нью-Йорк.

Я распечатал оба варианта. Теперь, независимо от решения комитета, я смогу подсунуть Линчу и Блум подделку, в которой прописано противоположное решение. Они сделают заведомо проигрышную ставку, а я взорву их позиции.

Конечно, это подразумевало, что мне сначала придется завершить их махинацию и украсть настоящую директиву.

На всякий случай я распечатал по два экземпляра каждой версии. Когда последняя страница вылезала из принтера, я услышал, как в конце коридора раскрылись двери лифта.

Я стер все, что загружал в компьютер, и выключил его. Вынимая из принтера распечатки, я слышал, как законный жилец вставляет в замок ключ, и выбежал на террасу в тот миг, когда хозяин вошел. В спешке я только частично закрыл скользящую дверь.

Я спрятался, метнувшись в сторону, но остался виден примерно из половины квартиры. Услышав, как заработал спортивный телеканал, я рискнул заглянуть в комнату. В ней горел свет, и жилец мог видеть, скорее всего, лишь свое отражение в стекле, но я все равно ощущал себя голым на улице. Я медленно, сантиметр за сантиметром, начал закрывать дверь, опасаясь, что ее скрип в любой момент выдаст меня.

Наверное, боялся я зря. Я заглянул внутрь. Мужик сидел на кушетке, пожирая буррито и читая что-то из толстой пачки юридических документов. Я увидел, как он куснул фольгу, поморщился, оторвал ее и стал есть дальше. Половина моих друзей из юридической школы были такими же: прозябали в съемной или корпоративной квартире напротив здания суда или архива, работая по две тысячи двести, а то и две тысячи пятьсот часов в год почти непрерывно и выкраивая часа четыре на сон. А этот, наверное, не заметил бы, даже устройся я рядом и возьмись за его чипсы с соусом гуакамоле.

Пусть мне грозит смертельная опасность, но я, по крайней мере, уже не соучастник.

Я еще раз сложил распечатки и сунул их в задний карман. Прислонившись к стене, поставил ногу на перила и шагнул на них. Потом сунул пальцы левой руки в зазоры между кирпичами и, пошатываясь, выпрямился на перилах. Отклонился назад, в пустоту, держась левой рукой за кирпичи, и уперся правой в потолок террасы.

Нога задрожала, как иголка в швейной машинке.

Я начал терять равновесие. Тогда я выставил вперед правую руку, а левую поднял и ухватился за пол верхней террасы. Вес тела потянул пальцы правой руки назад, но я приподнялся на цыпочках и вцепился левой в бетон наверху.

Затем поднял правую руку, чтобы крепче держаться, прошелся по кирпичной стене и зацепился ногой между перилами и полом верхней террасы. Рана отзывалась мучительной болью. Я сумел приподнять бедра, довел руки до перил, поставил ногу на край террасы и перевалился через барьер.