Дэвид Хофмейр - Дорога ярости

Адам ничего не отвечает.

Леви ухмыляется, встает и смотрит на него сверху вниз.

– Вообще-то за кражу мотоциклов у нас убивают, – скалится Уайатт.

Ред делает шаг вперед. В руке у него камень.

– Ну так что, прибьем его, а, Леви?

В глазах Леви мелькает досада.

– Если бы я хотел, мы бы уже давно его прибили… выброси этот чертов камень.

Ред кривится и сжимает камень с такой силой, что белеют костяшки.

– Да выкинь ты его, придурок! – сплевывает Уайатт.

Ред бросает на него свирепый взгляд.

– Еще раз назовешь меня придурком…

Леви оборачивается к ним.

– Заткнитесь оба… пожалуйста… хоть на минутку. – Он вздыхает, качает головой, переводит взгляд на Адама. – А ты думал, мне легко живется?

– Где Сэди? – выдыхает Адам, пытается приподняться на локтях и вздрагивает от боли.

– Что, сильно ударился?

– Где она?

Леви улыбается.

– Поехали покажу.

Адаму связывают руки вокруг запястий, обвязывают его веревкой вокруг пояса и закрепляют ее конец на раме мотоцикла. Не сбежать. Слева от него едет Уайатт, то и дело злобно косясь на Адама. Справа Леви, который насвистывает какой-то пустой, без конца повторяющийся мотивчик. Ред замыкает процессию. Они проезжают мимо сгоревшего мотоцикла. Обугленный человеческий скелет сжимает руль. Уайатт подкатывает поближе и дает ему мощного пинка.

Леви все свистит. Адам отворачивается.

Других гонщиков не видно, и он понимает, что впереди «Скорпионов» никого нет. В противном случае они бы так не расслаблялись. Они бы не стали над ним издеваться. Это группа лидеров – он это точно знает – а между ними и финишной чертой – никого.

Они поднимаются по склону Эль-Диабло. Стоит мучительная жара. Вдруг Адам замечает такое, от чего у него замирает сердце. Впереди в мареве маячит привязанный веревками к дереву человек.

– СЭДИ!

Тут Адам понимает, какое же Леви чудовище. В нескольких шагах от Сэди из расселины бьет и пузырится красный поток. Расплавленная лава.

Она слишком близко. Она сгорит.

Он выпрямляется в седле, «дрифтер» кренится и заваливается набок. Адам растягивается в черной пыли и перекатывается, не обращая внимания на боль. Поднимается на ноги и бежит вверх по склону, но вокруг пояса у него по-прежнему завязана веревка, прикрепленная к раме мотоцикла. Его рывком сшибает с ног, и Адам плашмя падает на спину. Со стоном пытается встать, ползет по вулканическому пеплу. Он ничего не соображает. У него кружится голова.

Леви качает головой и смеется.

– Не могу на это смотреть. Развяжите же этого влюбленного дурачка.

Ред прижимает Адама коленом к земле и развязывает веревку. Встает, переворачивает Адама и так быстро вытягивает из-под него веревку, что она обдирает Адаму кожу. Он ковыляет к дереву и падает на колени.

Руки Сэди вытянуты вперед, перекручены и связаны. Рот заткнут красной банданой. Привязанная к дереву веревка пропущена через узлы, которыми скреплены ее руки, так что Сэди висит под наклоном, чуть отклоняясь от ствола дерева, над лавовым потоком. От него пышет жаром. Глаза Сэди широко раскрыты. В них читаются злость и страх. Щеки у нее ярко-красные.

Адам сжимает зубы. Каждая клеточка в его теле жаждет только одного. Освободить Сэди. Он тянется к веревке, и в сантиметре от его правой руки пролетает камень. Адам оборачивается и видит Уайатта, который, опустив голову, заряжает в рогатку еще один голыш.

– Следующий полетит в нее, и тогда ей крышка, – не поднимая глаз, предупреждает Уайатт.

– Я бы на твоем месте не трогал веревку, – добавляет Леви.

– Она же твоя СЕСТРА! – орет Адам.

У него бешено бьется сердце. Он поднимается с колен и стоит, пошатываясь. Ему кажется, что его вот-вот вырвет.

– Давай поступим вот как, – предлагает Леви. – Если ты такой смелый, мы с тобой сразимся на рогатках. Убьешь меня – спасешь подружку. Ну а если я тебя… тогда… – Он смотрит на Сэди, потом переводит взгляд на булькающую лаву.

– А твои отморозки? Хочешь сказать, они дадут нам уйти?

– Они сделают так, как я им скажу. – Он бросает взгляд на своих прихвостней. Ред стоит, крепкий, как гора, по одну сторону от Леви. По другую – высокий и поджарый, как гончая, Уайатт размахивает пращой. – Ведь так, мужики?

– Ну а то, – бросает Ред.

– Видишь? – Леви поднимает руки. – Тебе нечего бояться.

Адам смеривает его взглядом.

– Ты убил моего брата.

Леви улыбается и смотрит Адаму прямо в глаза.

– Киньте припадочному его рогатку.

Адам смотрит на Реда, который стоит слева от Леви. Коренастый, с бычьей шеей, мускулистый. Зрелище устрашающее, но когда дело касается рогатки, с его стороны угрозы можно не ждать. Все скудные мысли Реда всегда написаны у него на лице, так что его намерения становятся очевидны еще до того, как он успевает выпустить камень.

Адам переводит взгляд на Уайатта, который, подбоченившись, стоит справа от своего вожака и держит рогатку наготове. Он меткий стрелок. Любой, кто вырос в Блэкуотере, знает его молниеносную реакцию. Уайатт не привык хитрить. Чуть что не по нему – хватается за рогатку и начинает швыряться камнями. Адам видел это сотни раз. И каждый раз противник Уайатта падал. Кроме одного-единственного раза, когда Уайатт так разозлился, что промахнулся. Вспыльчивость – его слабая сторона. В гневе он толком не целится.

Леви же крепкий орешек и куда опаснее Уайатта и Реда вместе взятых. Адам ни разу не видел, чтобы Леви стрелял из рогатки. Однако о нем ходит масса слухов. Они передаются от гонщика к гонщику. Адам знает, что главарь «Скорпионов» не знает пощады. Лицо его бесстрастно. Он стоит спокойно, расслабленно, словно вышел прогуляться. Но в его глазах… в его проницательных карих глазах читается угроза.

Адам вспоминает прерванный урок Кейна.

Когда стреляешь, нельзя злиться. С рогаткой надо обращаться нежно.

Он вспоминает, как прижималась к нему Сэди. Ее шелковую кожу на его коже. Жилку, бьющуюся у нее на шее. Трепет ее горячего тела.

Держи рогатку как женщину. Свободно, но крепко.

Тогда он не знал, что это значит. Теперь понимает.

Он не говорит ни слова. Старается сосредоточиться на рогатке в руке и на том, что ему предстоит сделать. И у него, и у Леви в кожаных мешочках на поясе лежит по три камня.

Пальцы правой руки зудят. Адам представляет себе траекторию полета камня: вот он вылетает из седла рогатки, описывает дугу с бешеным ускорением, которое придал ему жгут из водденита, и со скоростью около семидесяти метров в секунду попадает в цель, разрывая плоть и дробя кости.

Кейн говорил ему, что камень, пущенный из водденитовой пращи, опаснее пули. А в умелых руках – и точнее.