Дэвид Хофмейр - Дорога ярости

Адам, точно оглушенный, шагает вперед. В голове у него звенит. Сперва подходит к Реду и заглядывает в его невидящие глаза, устремленные в небо. Из круглой раны над левым глазом сочится кровь. Адам переступает через него и подходит к скрючившемуся на земле Леви. Тот лежит ничком.

Адам стоит над ним с дрожащими руками и тяжело дышит. Пинает его носком ботинка, как когда-то Леви – труп Фрэнка.

Леви с глухим стуком переворачивается на спину, раскинув руки. Он стонет. Он жив. Грудь его поднимается и опускается. Наливающаяся синевой щека – в крови. Наверно, треснула кость там, куда попал камень. Кожа под глазом Леви багровеет, потом становится фиолетовой.

– Сними ее, – произносит Кейн у локтя Адама и протягивает ему фляжку с водой.

Адам не теряет времени. Бежит к дереву и принимается развязывать узлы. Сперва тянет за веревку, привязанную к дереву, чтобы оттащить Сэди подальше от лавы. Потом вынимает у нее изо рта бандану.

Сэди сплевывает и жадно глотает воздух. Адам протягивает фляжку Сэди, а сам трудится над оставшимися узлами. Сэди отпивает глоток. Возвращает фляжку Адаму. Вытирает рот тыльной стороной ладони.

– Я бы и сама справилась, – задыхаясь, произносит она. Голос ее звучит как кашель.

Сэди все та же.

Она оборачивается, смотрит на Кейна и Леви. Своих братьев.

Они привязывают Леви к дереву – так же, как висела Сэди. Его глаза закрыты. Голова упала на грудь.

– Надо было его убить, – замечает Адам.

Око за око. Кровь за пролитую Леви кровь.

Сэди качает головой.

– Ты не такой.

– Может, и такой. Может, я именно такой.

– Он и так скоро умрет.

– Не умрет, – возражает Кейн. – Наблюдатели с дирижабля сообщат Полковнику. И он его освободит.

Адам поднимает глаза на одинокий дирижабль, потом переводит взгляд на Кейна. Лицо его выглядит ужасно. На щеке синяк. Под глазами чернота. Губы распухли. Сразу видно, что Кейн жестоко избит.

– Когда я уехал, ты был…

– Полутрупом?

– Я не думал, что ты поправишься.

– Это все снадобья накода. В мешочке, который ты мне принес. Они – как разряд в сердце.

Адам замечает, что Сэди смотрит на Кейна. В ее миндалевидных глазах – смесь самых разных эмоций. Злость. Досада. Горечь. Радость. Любовь. Трудно выдержать столько чувств одновременно.

– Почему ты мне ничего не сказал? – тихо спрашивает она.

Кейн смотрит на нее.

– Я хотел. В тот день, когда ночевал у Адама в убежище, встал пораньше. Собирался съездить к тебе и все объяснить.

– Но не приехал.

Кейн отворачивается и смотрит в пустыню.

– Наверно, не знал, как лучше поступить.

Сэди впивается в него взглядом.

– А помнишь… накануне того дня, когда ты сбежал, мы купались в озере?

Кейн ничего не отвечает.

– Мне было пять лет. Но кажется, будто это было вчера. Мы плавали целый день, пока у меня не устали руки и не сморщилась кожа на пальцах. Мы заплыли так далеко, что ты сказал мне, чтобы я цеплялась за твои плечи, и поплыл со мною к берегу. Отличный был день. Ты тогда назвал его «жемчужиной». Не знаю, почему: небо было голубым, точно лед на леднике. А на следующий день ты сбежал.

Кейн переминается с ноги на ногу.

– Я уже не тот. Я многое повидал. Много чего натворил.

– Ты сбежал! Втихомолку. Мама не пережила. Твой побег разбил ей сердце, и она умерла.

Кейн качает головой.

– Я не сбежал. За мной пришел Полковник. Еще до рассвета. Сказал, что нужно провернуть одно дельце в Провиденсе. Мол, я уже мужчина. А мне было всего семь лет! Я не взял с собой ничего, уехал в чем был. Он увез меня на мотоцикле. У него тогда был «бэдхаммер».

– Помню.

– На следующий день, ближе к вечеру, мы добрались до Провиденса. Полковник отвел меня к какому-то подонку. Мне он сразу не понравился. Я почуял, что дело нечисто. Мне надо было бы бежать прямо тогда. Но я не сбежал. Я молча смотрел, как человек, которого я называл отцом, взял за меня деньги и был таков.

Адам изумленно таращится на Кейна.

– Он тебя продал? Ты же был совсем ребенком. Его сыном!

Кейн горящими глазами смотрит на Сэди:

– Да вот не был. Оказывается, Полковник женился на нашей маме, когда она уже была беременна мной. А потом, когда она, не в силах больше выносить побои, решила от него уйти, все и выяснилось. Она ему рассказала. И Полковник из мести продал меня.

Сэди глубоко вздыхает.

– Я… понятия не имела.

– Да я тоже. До того самого дня.

Сэди протягивает руку и гладит Кейна по щеке. К удивлению Адама, тот не возражает.

– Ты пережил адские муки, – говорит она. – Как же ты выжил?

– Составил список.

– Какой еще список?

– Тех, кому хочу отомстить. Тому, кто меня продал, тому, кто меня заклеймил, тому, кто меня избивал, тому, кто заставлял меня работать, тому, кто заковал меня в кандалы, тому, кто бросил меня в реку, и тому, с чьего попустительства все это произошло. Этот список помог мне выжить.

– И ты со всеми расквитался? – спрашивает Адам.

Кейн оборачивается к нему. Глаза его горят огнем.

– Я приехал в Блэкуотер, чтобы убить последнего из списка.

Молчание. Никто не произносит ни слова.

Сэди убирает руку со щеки Кейна.

– Так почему же не убил?

Кейн смотрит на нее.

– Вспомни наш самый старый закон. Любой, кто набрал достаточное количество очков, получает легальный билет в один конец на Ковчег Небесной базы. И неважно, кто он и что натворил. Они обязаны тебя принять. – Он постукивает по трубке за ухом. – И никто не имеет права тронуть тебя пальцем. Ты начинаешь новую жизнь.

– Что ты имеешь в виду?

– Я хочу сказать, что Полковник мне еще заплатит. Но сперва я наберу очки.

Правой рукой Адам вертит камень в кармане, смотрит на Леви и обдумывает слова Кейна. Полковник мне еще заплатит. Он понимает, что Кейн был прав насчет Леви. Они его найдут. Полковник не допустит, чтобы он умер вот так. Он отвяжет сына. А может, и нет. Может, разозлится, что тот проиграл, и бросит на произвол судьбы.

Адам смотрит на возвращающихся из пустыни Кейна и Сэди. Они прятали мотоцикл Леви. Адам берет фляжку Кейна и брызгает водой Леви в лицо. Тот стонет и поднимает голову. Моргает уцелевшим глазом. По его подбородку струится кровь.

Оба молчат.

Леви шевелится и морщится от боли. Веревка вокруг шеи натянута туго, и чем больше он пытается высвободиться, тем сильнее она его душит. Леви смотрит Адаму в глаза, видимо, замечает в его взгляде что-то новое, пугающее, а может, просто веревка его душит, и от этого Леви охватывает паника. Как бы то ни было, вся спесь слетает с него. Адам понимает это по глазам Леви.

– Развяжи меня, – дергаясь, хрипит Леви. – Пока не поздно.

Адам молча наблюдает за ним.