Дин Кунц - Дом ужасов

Воздух более не благоухал ароматами готовки. Здесь пахло мокрыми опилками, маслом и выхлопными газами, которые в немалом количестве исторгали большие гудящие генераторы.

В самом «Доме ужасов» звякали цепи, вопили баньши, жутко смеялись призраки, визжали вампиры. Загробная музыка набирала силу и затихала, набирала силу и затихала. Закричала девушка. Потом вторая. Наконец три или четыре вместе.

«Они ведут себя как маленькие дети, — пренебрежительно подумала Крисси. — Им так хочется испугаться, что они готовы принять за правду любую иллюзию, лишь бы на какое-то время уйти от серых реалий жизни в Угольном округе, штат Пенсильвания».

Часом или двумя ранее, проезжая по «Дому ужасов» с Бобом Дрю, она тоже кричала. И теперь не без стыда вспоминала собственные крики.

Переступая через веревки, кабели, осторожно продвигаясь к заднему фасаду «Дома ужасов», Крисси вдруг осознала, что несколько лет спустя, после того как она побывает в стационарных парках развлечений больших городов, познакомится с куда более изощренными аттракционами, такое вот ярмарочное шоу покажется ей безвкусным и занюханным, а отнюдь не экзотическим и великолепным.

Она добралась практически до конца длинного, узкого проулка. Здесь было куда темнее, чем она ожидала.

Споткнулась о толстый электрический кабель.

— Черт!

Крисси удержалась на ногах, вглядываясь в темноту.

Света определенно не хватало. Со всех сторон к ней подступали непроницаемые лилово-черные тени.

Она уж подумала, а не повернуть ли назад, но очень хотелось облегчиться, и она не сомневалась, что за павильонами окажется туалет.

Наконец Крисси вышла из проулка и сразу повернула в темноту за «Домом ужасов», в полной уверенности, что увидит поблизости один из ярко освещенных туалетов.

И чуть не столкнулась с мужчиной.

Тот стоял, привалившись к заднему фасаду «Дома ужасов», практически полностью скрытый тенями.

От удивления Крисси вскрикнула.

Лица мужчины она разглядеть не могла, но увидела, что мужчина крупный. Очень крупный. Просто гигант.

А через мгновение после того, как обнаружила мужчину, когда поняла, какой он огромный, до нее дошло, что мужчина подкарауливал ее. Она начала кричать.

Он ударил ее в висок с такой силой, что только чудом не сломал ей шею.

Крик застрял в горле. Она упала на колени, потом повалилась в грязь, потрясенная, обездвиженная, из последних сил пытаясь не лишиться чувств. Перед глазами все поплыло.

Смутно она осознала, что ее подняли с земли и куда-то несут.

Сопротивляться она не могла; полностью лишилась сил.

Шумно скрипнула дверь.

Она заставила глаза открыться, увидела, что из темной ночи ее принесли в еще более темное место.

Сердце билась так сильно, что, казалось, вышибало воздух из легких всякий раз, когда она пыталась вдохнуть.

Мужчина грубо бросил ее на твердый деревянный пол.

«Вскакивай! Беги!» — сказала она себе.

Не могла шевельнуться. Ее словно парализовало.

«Такого просто не может быть!» — подумала она.

Зашуршал засов, отрезав их от окружающего мира, и мужчина, как ей показалось, удовлетворенно буркнул. Она осталась с ним наедине в запертой комнате.

С путающимися мыслями, слабая, как младенец, но уже не боясь, что потеряет сознание, Крисси попыталась сообразить, где же она находится. В комнате царила абсолютная тьма, словно они попали в карман к дьяволу. Деревянный пол из необструганных досок вибрировал, слышался приглушенный гул работающей техники.

Кто-то закричал. Потом кто-то еще. Раздался маниакальный хохот. Громыхнула музыка. Послышался стук стальных колес по рельсу.

Она находилась в «Доме ужасов». Вероятно, в служебном помещении. Недалеко от рельсового пути, по которому двигались гондолы.

Сил у Крисси чуть прибавилось, хватило на то, чтобы поднять руку к ушибленному виску. Она думала, что кожа и волосы будут влажными и липкими от крови, но нашла их сухими. Боль от ушиба чувствовалась, но и кожа, и кости остались целыми.

Незнакомец опустился рядом с ней на колени.

Она слышала его, чувствовала, но не видела. Однако и в кромешной тьме ощущала его габариты. Он навис над ней.

«Он собирается меня изнасиловать, — подумала Крисси. — Господи, нет. Пожалуйста. Пожалуйста, не позволяй ему».

Дышал незнакомец как-то странно. Сопел. Фыркал. Как животное. Как собака, пытающаяся поймать ее запах.

— Нет, — прошептала она.

Он пробурчал что-то неразборчивое.

«Билл будет меня искать и придет сюда, — сказала она себе с надеждой. — Билл придет, должен прийти. Должен прийти и спасти меня, старина Билли. Пожалуйста, Господи, пожалуйста».

Охватившая ее паника нарастала по мере того, как развеивался туман, застилавший мозг после удара, и приходило осознание нависшей над ней чудовищной опасности.

Незнакомец коснулся ее бедра.

Она попыталась отодвинуться.

Он ее удержал.

Она тяжело дышала, дрожа всем телом. Временный паралич отступил, онемение в конечностях исчезло. Боль сосредоточилась в области виска, куда пришелся удар.

Незнакомец переместил руку с ее живота на грудь, разорвал блузку.

Она вскрикнула.

Он отвесил ей оплеуху.

Крисси понимала, что звать на помощь в «Доме ужасов» бесполезно. Если бы люди и услышали ее крики, прорвавшиеся сквозь музыку и записанные на магнитофонную пленку вопли и завывания призраков и монстров, они бы подумали, что кричит еще одна искательница острых впечатлений, напуганная вдруг возникшим перед ней пиратом или вампиром.

Мужчина сорвал с нее бюстгальтер.

Силы, конечно, были неравные, но не могла же она просто лежать и ждать, пока он овладеет ею. Крисси схватила его за кисти рук, попыталась их отвести и тут же испытала еще одно потрясение: кисти были не человеческими. Какими-то другими.

Боже!

И тут же она увидела в темноте два зеленых овала. Две светящиеся в темноте точки. Плавающие над ней.

Глаза.

Она смотрела в глаза незнакомца.

«Что же это за человек, у которого глаза светятся в темноте?»

* * *

Боб Дрю стоял у карусели, держа в каждой руке по печеному яблоку в сахарной пудре, дожидаясь Крисси. Через пять минут принялся есть свое яблоко. Через десять от нетерпения заходил взад- вперед. Через пятнадцать уже злился на Крисси: девушка, конечно, роскошная, проводить с ней время — одно удовольствие, но иногда взбалмошная и частенько не думающая о других.

Через двадцать минут злость начала сменяться сначала озабоченностью, потом тревогой. Может, ей стало нехорошо. Она же столько съела! А ведь качество ярмарочной еды оставляло желать лучшего. Вдруг ее сейчас выворачивает наизнанку. Может, ей попался тухлый хот-дог или просто кусок земли в чилибургере.