Дан Сельберг - Мона

— Привет, Йенс.

— Ну, привет. Как провел время?

— Сумбурно. А ты?

— Нервно.

Они снова замолчали. Йенс провел обеими руками по лицу — жест, отчетливо говоривший о том, насколько он устал. Он взглянул на Эрика.

— Ты привез?

— Что?

— Антивирус.

Вопрос смутил Эрика. Он что, дразнит его? Эрик собрался и кивнул:

— Да, привез.

Он порылся в кармане, нащупал и извлек айпод.

— Вот, запрятанный среди симфоний и менуэтов.

— Что ты собираешься с ним делать?

— Думаю загрузить его в «Майнд серф» и переправить ей.

— Хорошо. Что я могу сделать?

Невероятно. Должно быть, Йенс в отчаянии и готов испробовать все что угодно, даже цифровой антивирус. Эрик ликующе посмотрел на доктора Томаса. Тот покачал головой.

— Мы только что начали тестировать лекарство-ингибитор «Сентрик Новатрон». В течение нескольких суток мы узнаем, дало ли оно эффект. Это модифицированная версия, на которую я возлагаю большие надежды.

Он медленно выговаривал слова.

— Я помню вашу теорию о компьютерном вирусе. Невозможно, чтобы человек заразился компьютерным вирусом. Таким образом, гипотеза о том, что антивирус сможет вылечить Ханну, совершенно абсурдна. Абсурдна и невозможна.

Йенс положил руку доктору на плечо.

— Томас. Я понимаю, что вам трудно поверить в историю, поэтому поставлю вопрос по-другому: вы правда считаете, что подключение Ханны к компьютеру Эрика может быть для нее опасным? Имею в виду, что у вас и так уже к ней подключена масса приборов. — Он кивнул на закрытую палату. — От добавления еще одного ничего же, черт возьми, не меняется?

— Вот тут вы неправы. Мозговая активность Ханны очень уязвима, и малейшее вторжение может навредить. Забудьте о научной фантастике и давайте дождемся результатов ингибитора.

Эрик не смог побороть злобу.

— Вы что, не понимаете? У нас нет времени ждать. Вы несколько недель тестировали всевозможное дерьмо. Один из пациентов уже умер. Каковы шансы, что это лекарство сработает, когда все остальные оказались бесполезными?

Томас не опустил глаза.

— Так почему ваш метод лучше?

— Потому что это что-то совершенно другое. Что-то новое.

Он сжал руки в замок.

— Томас, я правда верю, что мы можем спасти ее. Честно. Это, без сомнения, безумно. Но я объехал земной шар, чтобы достать эту проклятую программу. Я ее муж. Я люблю ее. И разве нам есть что терять?

Доктор посмотрел в потолок. Он стоял совершенно неподвижно, откинув голову, и, казалось, изучал рельеф плит на потолке. Потом Ветье изменил положение и смерил обоих взглядом. Сначала Йенса, затем Эрика.

— Вы действительно думаете, что это реальная возможность?

Йенс кивнул.

— Эрик — не идиот. И если мы не протестируем все, тогда какие у нас могут быть надежды?

Томас сложил руки на груди.

— Я протестирую «Сентрик Новатрон», но если он не сработает, у меня в арсенале не останется оружия. Тогда в ход пойдут и волшебные формулы… и, — доктор обреченно вздохнул, — научная фантастика. Привозите сюда вашу программу и необходимое оборудование. Но прежде чем что-то осуществить на практике, вы должны детально объяснить мне, что собираетесь делать. Если хоть что-то будет связано с риском травмы или ухудшения состояния моего пациента, вы получите отказ.

Эрик посмотрел на врача с благодарностью.

— Вы не пожалеете. Спасибо, что готовы поверить в нечто настолько невероятное.

Врач замотал головой.

— Нет, вы меня неправильно поняли. Я ни капли не верю в то, что Ханна Сёдерквист заразилась компьютерным вирусом. Но до тех пор, пока ваши действия не причиняют ей вреда, я даю вам такую возможность. Я бы повел себя так же, если бы вы хотели повесить Звезду Давида над ее кроватью, положить под подушку чеснок и попросить раввина читать над ней молитвы. Все ради вас, Эрик. Если мы, не дай бог, потеряем ее, вам не придется раскаиваться в том, что вы не испробовали все. Но я бы хотел, чтобы персонал об этом не знал. И я ничего не напишу в журнале. Если кто-то после будет утверждать, что я дал согласие, я буду все отрицать. Понятно?

Эрик кивнул и взволнованно взглянул на Йенса.

— Я останусь здесь и обговорю действия с доктором. Ты поедешь ко мне домой и заберешь оборудование «Майнд серф». Я напишу список того, что мне нужно.

Он огляделся в поисках бумаги. Томас протянул ему блокнот и маленькую зеленую ручку. Эрик исписал целую страницу и передал Йенсу.

— И еще я дам тебе ключи.

Он хлопнул себя по лбу.

— Нет… Черт, у меня их нет.

Несколько секунд он стоял, опустив руки. Йенс потрогал его за плечо.

— Друг, у меня остались ключи с тех времен, когда я поливал у вас цветы на прошлое Рождество. Мне только нужно съездить домой и забрать их.

— Прекрасно! Но предупреждаю, там много всякого. Справишься один?

Йенс скептически хмыкнул, засунул листок в карман и покинул Эрика и Ветье.

Эрик обратился к доктору:

— Сядем где-нибудь? Я попытаюсь объяснить, что собираюсь делать.

Томас покачал головой.

— Давайте без спешки. Йенс ведь не вернется раньше чем через час?

Он вытянул руку и открыл дверь в палату 115.

— Прежде чем мы поговорим о вашей компьютерной программе, вам не помешает посидеть немного у дамы за этой дверью.

У Эрика в горле встал ком. Он намеренно оттягивал момент встречи.

— Вы должны надеть передник, перчатки и маску.

— И что, простите?

Врач зашел в маленький отсек между дверями.

— Маску. Они вон там, в ящике. И не снимайте ее в палате.

Томас отпустил дверь, и она тихо закрылась за ним. Эрик остался один в маленькой прихожей. Он надел маску, набрал воздуха и вошел в палату.

Было почти темно, если не считать слабого освещения с потолка и маленького ночника около одинокой кровати. Кровать стояла в глубине помещения у окна с опущенными занавесками. Респиратор издавал ритмичное щелканье и шипение, а по черным экранам бежали плавные синие линии. Пахло моющим средством. Эрик шел тихо, как будто боялся ее разбудить, и не дышал всю дорогу до койки. Маска давила на нос. Когда Эрик увидел жену, мужество покинуло его, и он расплакался. Слезы копились все последние сутки и раньше просачивались по капле и исчезали. Теперь они лились по щекам, а Эрик крепко держался за серебристую опору у края кровати.

— Милая, милая, любимая. Прости меня. Прости за все. За все, что я сделал.

Слова лились из него так же бесконтрольно, как слезы. Он что-то бормотал и шмыгал носом. Она была такой красивой. Словно фарфоровая кукла. Спящая красавица. Руки лежат на одеяле, ладони сложены в молитвенном жесте. Эрик сглотнул и попытался вернуть себе самообладание. Потом он сел на стул рядом с койкой. Поправил одеяло и осторожно провел тыльной стороной ладони в перчатке по щеке Ханны. Тихо прошептал: