Уилбур Смит - Порочный круг

– Отвечай коротко и только по сути, – говорила она. – Не позволяй уводить себя в сторону.

На суде Брайони вела себя как бывалый свидетель, отвечая на вопросы уверенно и вежливо.

– Когда вы впервые заподозрили, что ваша сестра подверглась сексуальному насилию? – спросила ее Мелоди.

– Когда она предупредила, чтобы я никому не позволяла касаться своих интимных частей, иначе мне будет больно. Я была уверена, что кто-то делал с ней это.

– Протестую. Это домыслы! – вскочил на ноги Джон Маршиус.

– Протест отклонен, – сказал судья Чемберлен.

– Сказала ли она, кто это с ней делал?

– Не сразу, но чем больше мы говорили, тем больше она вспоминала. Я думаю, она старалась забыть ужасные вещи, которые произошли с ней.

– Но потом она вспомнила имя?

– Да, мэм. Я помню ее точные слова. Она сказала: «Теперь я помню, что мой брат Карл пришел ночью в мою спальню и лег ко мне в кровать. Это Карл развел мне ноги и глубоко всунул в меня свою большую жесткую штуку, из которой полилось. Я кричала, но никто не услышал. У меня шла кровь, и мне было больно, но я никому не сказала, потому что Карл не велел».

– Возражаю! – закричал Джон Маршиус. – Это пересказ слов другого человека.

– Протест отклонен, – сказал судья. – Свидетельница описывает разговор, в котором сама участвовала. Жюри должно принять во внимание ее ответ.

Мелоди Стросс принялась освещать события, имевшие место после того, как Брайони предъявила Карлу запись с рассказом Саши о том, что он делал с нею.

– Возражаю! Происхождение записи не доказано, и она была исключена из числа улик.

– Мисс Стросс? – попросил судья ответить на возражение.

– Ваша честь, я не прошу представить запись в качестве улики, я просто включаю ее в изложение событий.

– Протест отклонен. Можете продолжать, мисс Бэннок.

Брайони описала нападение на нее Карла.

– Он потребовал сказать, что я сделала с копией оригинальной записи, той, где Саша рассказывает. Я отказалась. Тогда он ударил меня по лицу и бросил на кровать.

– Он причинил вам повреждения?

– У меня распух и болел левый глаз. Из носа пошла кровь, а губа была разбита так, что весь рот заполнился кровью.

Женщины в жюри ахали и в ужасе переглядываясь. Генри Бэннок, сидевший в первом ряду среди зрителей, нахмурился и мрачно посмотрел на приемного сына, который сидел на скамье подсудимых. С начала суда Генри проводил здесь все время, надеясь, что его присутствие подбодрит Брайони и поможет ей выдержать испытание.

– Что случилось после того, как Карл ударил вас и бросил на кровать, Брайони? – спросила Мелоди Стросс.

– Карл сказал, что научит меня уважать его, как научил мою сестру Сашу.

– Говоря «Карл», вы имеете в виду вашего брата, обвиняемого Карла Бэннока?

– Да, мэм.

Джон Маршиус немедленно вмешался.

– Возражаю. Карл Бэннок не брат свидетельнице.

– Принимаю поправку, – так же быстро ответила Мелоди. – Мне следовало сказать «сводный брат». Эти отношения включены в определение инцеста в уголовном кодексе штата Техас.

– Возражаю!

– Снимаю заявление до прений сторон. – Мелоди повернулась к Брайони. – Что потом сделал обвиняемый?

– Лег на меня и сорвал с меня одежду.

– Вы пытались сопротивляться ему?

– Пыталась изо всех сил, но он гораздо тяжелее и сильнее, мэм, и у меня от удара кружилась голова.

– Что произошло после того, как он сорвал с вас одежду?

– Он взял свой пенис…

Карл Бэннок на скамье подсудимых закрыл лицо руками и громко всхлипнул. Джон Маршиус вскочил.

– Ваша честь, мой клиент потрясен этими показаниями. Прошу о снисхождении. Прошу сделать перерыв, чтобы он мог справиться со своими чувствами.

– Мистер Маршиус, по всем сведениям ваш клиент – очень сильная и целеустремленная личность. Я уверен, что он выдержит еще немного. Свидетельница может отвечать на вопрос.

– Он взял свой пенис и насильно ввел его мне… мне в вагину. – Брайони сглотнула и вытерла глаза. – Было очень больно. Мне никогда еще не было так больно. Я кричала и сопротивлялась, но он продолжал пихать его в меня. Потом прибежал Бронзо и оторвал его от меня, но боль не прекратилась, и я видела, что у меня внизу кровь. Пришла Куки, и обняла меня и сказала, что все позади, что Карл больше никогда не сможет причинить мне боль. Она сказала, что никому не позволит обижать меня.

Брайони съежилась на своем стуле, закрыла лицо руками и жалобно заплакала.

– Вопросов больше нет, ваша честь, – тихо сказала Мелоди.

Джон Маршиус вскочил.

– Требую перекрестного допроса, ваша есть.

– Объявляется перерыв до десяти часов завтрашнего утра. Вам придется до тех пор подождать с перекрестным допросом, мистер Маршиус.

Генри Бэннок, Ронни Бантер и Бронзо Барнс ждали Брайони у выхода из зала заседаний, они провели девочку через толпу журналистов, которые толпились на тротуаре, забрасывая ее вопросами. Брайони держала голову высоко и смотрела прямо перед собой, но лицо у нее было серое, а губы дрожали. Она вцепилась в руку отца. Бронзо Барнс прокладывал им дорогу, его мощное сложение и грозная мина помогли им добраться до лимузина.

Вечером Куки принесла Брайони ужин на подносе в спальню, а Генри сидел рядом с дочкой, пока она ела, и говорил. Он говорил, как любит ее, как жалеет, что не смог защитить их с Сашей от тех ужасов, которые творил с ними Карл. Он обещал, что никому никогда больше не позволит обидеть свою дочь.

Он остался с ней и гладил по голове, пока она не уснула.

На следующее утро в десять часов Брайони снова сидела на свидетельской трибуне. В зале суда яблоку негде было упасть, места для прессы оставались только стоячие. Мелоди Стросс и Ронни Бантер подготовили Брайони, и она, не обращая ни малейшего внимания на журналистов, смотрела только на отца, сидящего на первой скамье, и на Бронзо с Куки в трех рядах от него.

Джон Маршиус встал со своего места за столом защиты и остановился перед ней.

– Вы понимаете, что я собираюсь задать вам несколько вопросов, Брайони?

– Да, сэр.

– Не возражаете, если я буду называть вас Брайони?

– Нет, сэр.

– Вы любите своего брата Карла?

– Возражение! Обвиняемый не брат свидетельнице! – отплатила ему Мелоди его же монетой.

– Спрошу по-другому, – согласился Маршиус. – Вы любите своего сводного брата Карла?

– Может, когда-то и любила, но после того как он изнасиловал меня и Сашу, я его не люблю, сэр.

Одобрительный гул пронесся по залу. Судья Чемберлен постучал молотком и строго сказал:

– Тишина в зале!

– Он когда-нибудь просил вас поцеловать его?

– Нет, сэр.

– Вы говорите, что никогда не целовали Карла?

– Я сказала, что он никогда не просил меня поцеловать его, сэр.