Дэниел Силва - Англичанка

— Я уж думал, что потерял тебя.

— Прошло всего пять дней, Грэм.

— Пять дней — это целая вечность, когда тебе в затылок дышит премьер.

Они прогуливались вдоль набережной Монтебелло, проходя мимо лотков букинистов. Габриель надел джинсы и кожаную куртку; Сеймур — пальто-честерфилд и туфли ручной работы, подошвы которых с виду не касались ничего, кроме ковра в коридоре между кабинетом самого Сеймура и начальника МИ-5. Несмотря на обстоятельства, Грэм получал от прогулки удовольствие: давненько он не выбирался в Париж (или еще куда) без телохранителей.

— Ты поддерживаешь с ним прямую связь? — спросил Габриель.

— С Ланкастером?

Габриель кивнул.

— Уже нет, — ответил Сеймур. — По его просьбе Джереми Фэллон теперь выступает как буфер между нами.

— А с ним ты как общаешься?

— Лично и с большой осторожностью.

— О твоем участии еще кто-нибудь знает?

Сеймур покачал головой.

— Я занимаюсь этим делом в свободное время, — устало произнес он. — Приходится следить за двадцатью тысячами джихадистов, считающих наш островок своим домом.

— Как ты только справляешься?

— Если не считать того, что директор думает, будто я продаю государственные секреты врагам, а жена подозревает меня в адюльтере, то довольно неплохо.

У одного из лотков Сеймур остановился, притворившись, будто выбирает книгу. Стоя у него за спиной, Габриель оглядывал улицу — проверял, нет ли «хвоста». Поза эта выглядела чересчур неестественной: слишком часто Габриель видел в ней других шпионов. Задувал ветер, и от этого на воде образовались пенные барашки. Когда Габриель обернулся, Сеймур сжимал в руках потрепанный экземпляр «Графа Монте-Кристо».

— Ну? — спросил он.

— Классическая история о любви, обмане и предательстве, — сказал Габриель.

— Я хотел знать, не следят ли за нами?

— Похоже, мы оба умудрились проскользнуть в Париж, не привлекая внимания наших друзей из французской разведки.

Сеймур вернул томик Дюма на раскладной стол и пошел дальше. На ходу он вынул из внутреннего кармана честерфилда конверт.

— Прошлой ночью его оставили приклеенным под скамьей в Хэмпстед-Хит. — Он передал конверт Габриелю. — Два дня — или девчонка умрет.

— По-прежнему никаких требований?

— Никаких, — подтвердил Сеймур. — Зато есть новое доказательство того, что она жива. Еще фото.

— Как они указали, где искать конверт?

— Позвонили на сотовый Саймону Хьюитту, используя электронный генератор речи. Хьюитт забрал послание во время утренней пробежки — первой и последней за свою жизнь. Джереми Фэллон передал конверт мне сегодня утром. Думаю, не надо говорить, что напряжение в резиденции премьера царит довольно сильное.

— Дальше будет только хуже.

— Что, прогресса нет? — спросил Сеймур.

— Если честно, то я вроде нашел заложницу. Вопрос: что делать дальше?

По Малому мосту они перешли на другой берег Сены и проследовали на площадь перед собором Парижской Богоматери; Габриель все это время на ходу и очень тихо рассказывал об успехах: о том, что визави Мадлен Хэрт из корсиканского кафе зовут просто Поль; что он нанял марсельского контрабандиста Лакруа вывезти Мадлен с острова; что после Лакруа потребовал прибавки к гонорару в размере сотни тысяч евро и что деньги ему должен был передать Рене Броссар в Эксе. И что, когда передача не удалась, Броссар скрылся в уединенной сельской долине, на одной из трех местных вилл.

— Думаешь, Мадлен держат на одной из трех вилл?

— Рене Броссар — заметная фигура в криминальном мире Марселя. Прятаться в долине у него лишь один повод. Если только он не занялся виноделием.

Сеймур покачал головой.

— Жандармы искали Мадлен больше месяца, — произнес он, выдержав небольшую паузу. — Ты умудрился отыскать ее за пять дней.

— Так ведь я не жандарм.

— Потому к тебе и обратились.

Прямо перед ними на фоне собора фотографировались молодые туристы из Восточной Европы: то ли хорваты, то ли словаки… Габриель не разбирался в славянских языках. Он подтолкнул Сеймура влево, и они пошли мимо туристических кафе вдоль улицы д’Арколя.

— Ты не против, если я спрошу кое о чем? — поинтересовался Сеймур.

— Чем меньше ты знаешь, тем лучше, Грэм.

— Уважь меня.

— Ну, если настаиваешь.

— Как ты узнал про Поля?

— Не могу сказать.

— Где сейчас Марсель Лакруа?

— Про это тоже не спрашивай.

— Кто следит за виллой?

— Один помощник.

— Из Конторы?

— Не совсем.

— Ну что ж, — заключил Сеймур, — очень познавательно.

Габриель промолчал.

— Что вообще ты знаешь о Поле?

— Бегло говорит по-французски, с акцентом, часто меняет внешность и еще, по-моему, любит кино.

— В каком смысле?

Габриель пересказал исповедь Лакруа — ту ее часть, где контрабандист встретил Поля на Каннском кинофестивале, умолчав при этом о скотче, пытках водой и пуле, которую Кристофер Келлер, ренегат из спецназа ВДС, мнимый покойник, всадил Лакруа в лоб.

— Судя по всему, этот Поль — профи.

— Еще какой, — согласился Габриель.

— Считаешь, что он втерся к Мадлен в доверие и после похитил ее?

— На момент похищения они уже были знакомы, — ответил Габриель. — А приходились ли они друг другу приятелями, любовниками или кем-то еще — вопрос другой. Ответ на него, я думаю, даст лишь сама Мадлен.

— Сколько вы следите за домом?

— Пока что меньше суток.

— И скоро ты выяснишь, прячут ли на вилле Мадлен?

— Точно можем вообще не узнать, Грэм.

— И все же? — надавил Сеймур.

— Нужны еще сутки.

— Останется день до истечения срока.

— У тебя нет иного выбора, кроме как удовольствоваться моими сведениями и передать их французам.

Обогнув угол, они вышли на тихую боковую улочку.

— И что мне им сказать, когда они спросят, откуда такая информация? — спросил Сеймур.

— Скажешь: сорока на хвосте принесла. Состряпай убедительную легенду о тайном источнике или перехваченном сообщении. Поверь, Грэм, французы не станут допытываться подробностей.

— А если девушку удастся спасти? Что дальше? — Сеймур тут же ответил на собственный вопрос: — Вскроется интрижка Мадлен с премьер-министром. Французы публично ткнут Ланкастера носом в это дерьмо — на то они и французы.

— Может, и не ткнут.

— Ланкастер рисковать не станет.

— Ты просил найти девушку, — напомнил Габриель, — и я вроде как нашел ее.

— Теперь я прошу ее вызволить.

— Если я войду в тот дом, погибнут люди.

— Французы все спишут на бандитские разборки. В Марселе такое сплошь и рядом. — Помолчав, Сеймур добавил: — Особенно если замешан ты.

Последнее замечание Габриель проигнорировал.

— Допустим, я спасу заложницу. Что дальше с ней делать?