Джеймс Роллинс - Убийцы смерти

— Если кто-нибудь проголодался, — окликнул из-за штурвала Михаил, — в буфете есть еда.

Обернувшись, Такер увидел, что в задней переборке есть встроенный двустворчатый шкафчик.

— Там вы также найдете аспирин, таблетки от укачивания и все остальное. Мы будем останавливаться каждые четыре часа, и вы сможете сходить на берегу в туалет. Вопросы есть?

— На какую глубину мы погрузимся? — Буколов прижался носом к иллюминатору, став похож на маленького мальчика, готового к приключениям.

— В среднем на три с половиной метра. Главный фарватер Волги имеет как минимум вдвое бо́льшую глубину. Более чем достаточно места для маневра, если такое понадобится. К тому же, у нас есть гидролокатор. Я услышу, если какое-нибудь судно подойдет к нам слишком близко. Прошу всех занять свои места, мы трогаемся в путь.

Такер уселся на скамью ближе к носу лодки, а Кейн устроился под скамьей. Остальные расселись по всей длине, глядя в иллюминаторы. С мягким жужжанием ожили электродвигатели, подлодка боком отошла от пристани, качнулась пару раз и погрузилась ниже. Волжская вода поднялась, закрыв иллюминаторы, отчего внутренность подлодки залилась зеленоватым сиянием.

Повинуясь командам Михаила, «Ольга» вышла из протоки в главное русло реки, по-прежнему оставаясь в надводном положении.

— Команде приготовиться к погружению, — весело объявил Михаил. — А вы можете просто усесться поудобнее и получать удовольствие.

Под приглушенный шелест пузырьков воздуха субмарина плавно ушла под воду. Свет, проникающий в иллюминаторы, сменился с бледно-зеленого на темно-изумрудный. Ожили мягкие галогенные лампы, вмонтированные в нижнюю часть скамьи, отбрасывая причудливые тени на изогнутые переборки.

Через некоторое время Михаил объявил поставленным голосом экскурсовода:

— Мы опустились на крейсерскую глубину и легли на курс. Желаю всем приятного путешествия.

Такер согласился с ним, что путешествие действительно должно получиться приятным. Подлодка плавно скользила в толще воды. Не было никакого ощущения движения. Мимо иллюминаторов проносились стайки рыб.

Вскоре дала о себе знать усталость последних нескольких дней и сон урывками. Один за другим пассажиры забылись сном, растянувшись на скамье, подложив под головы подушки из негорючего материала и накрывшись шерстяными одеялами.

Такер держался дольше всех, но через час сломался и он. Переговорив вполголоса с Михаилом, который заверил его в том, что все в порядке, он вытянулся на скамье, свесив руку и положив ее Кейну на спину. Овчарка оставалась на посту перед иллюминатором, провожая взглядом каждый пузырек воздуха, каждую рыбешку, проплывавшую за толстым стеклом.

13 часов 00 минут

Такер проснулся, услышав донесшийся из громкоговорителей голос Михаила.

— Прошу прощения за то, что потревожил вас, но сейчас у нас будет первая остановка.

Остальные также заворочались, пробуждаясь от сна.

Усевшись, Такер обнаружил, что Кейн свернулся на скамье рядом с ним. Встав, овчарка потянулась, затем спрыгнула на пол и побежала к посту управления.

— Передайте вашему другу, что управление лодкой я ему не доверю, — добродушно окликнул Михаил.

— Ему просто нравится открывающийся вид, — ответил Такер.

К нему подсел Буколов.

— Должен признаться, вы меня поразили.

— Это еще чем?

— Я сомневался в том, что вы сможете помочь мне… нам покинуть Россию. Теперь я вижу, что ошибался.

— Мы еще не пересекли границу.

— Я вам верю, — улыбнулся Буколов.

Отечески потрепав Такера по плечу, он вернулся к Ане.

«Чудеса, да и только».

У Такера заложило уши — это «Ольга» устремилась к поверхности. В иллюминаторах произошло обратное превращение — темная зелень сменилась ослепительным сиянием, как только подлодка вынырнула из воды. Внутреннее пространство оказалось залито солнечным светом. Еще через мгновение продвижение вперед прекратилось под жалобный скрежет днища, скользнувшего по песку.

Выбравшись из рубки, Михаил поднялся по трапу и открыл люк.

— Всем на берег!

Пассажиры покинули субмарину.

Мастерская навигация Михаила привела «Ольгу» прямо к старой деревянной пристани. Берега крошечной бухты заросли высоким камышом. Вдалеке на пологом берегу виднелись вершины деревьев.

— Где мы находимся? — спросил Уткин, оглядываясь по сторонам, щурясь на солнце.

— В нескольких километрах к северу от Ахтубинска. На самом деле мы опережаем график. Можете немного погулять. У вас есть полчаса. Я подзаряжу аккумуляторы с помощью солнечных батарей.

Выбравшись на пристань первым вместе с Кейном, Такер осмотрелся вокруг. Он отпустил овчарку на разведку, чтобы убедиться, что они здесь одни. Удовлетворившись, махнул рукой остальным, приглашая их сойти на берег и размять ноги.

— Далеко не расходитесь, — предостерег он. — Если кого-нибудь увидите, даже вдалеке, немедленно возвращайтесь назад.

После того как все сошли на берег, Уэйн вернулся на подводную лодку. Михаил уже расставил на палубе солнечные батареи, заряжая аккумуляторы. Работая, он спросил у Такера:

— Скажите, друг мой, вы преступники? Не мне вас судить. Вы пла́тите деньги, я ни во что не вмешиваюсь.

— Нет, мы не преступники, — заверил его Такер.

— Значит, за вами охотятся? Вас преследуют?

— Больше не преследуют.

«Надеюсь на это».

Кивнув, Михаил улыбнулся, и на солнце сверкнули его золотые зубы.

— Отлично. Вы в надежных руках.

И Такер ему верил.

Аня вернулась первой, одна, и приготовилась спуститься вниз.

— Где остальные? — спросил Уэйн.

— Я… я сделала то, что нужно, — покраснев, ответила молодая женщина. — Мальчиков я оставила одних, чтобы они спокойно могли сделать то же самое.

Такер оглянулся на Кейна. Неплохая мысль. Следующая стоянка будет только через четыре часа.

— Дружище, а ты как на это смотришь? Не желаешь прогуляться до ближайших кустов?

14 часов 38 минут

«Ольга» снова скользила в толще волжской воды. Пассажиры дремали, смотрели в иллюминаторы или читали. Изредка Михаил вполголоса объявлял достопримечательности, которые все равно никто не видел: прекрасное место для ловли осетров, настоящая Мекка раков, деревня, сыгравшая важную или второстепенную роль в российской истории.

Уткин и Аня углубились в чтение научных журналов. Буколов изучал свои заметки, время от времени прерываясь, чтобы записать новую мысль.

Такеру было нечем заняться, и он, чтобы скоротать время, задремал, — но тут его растормошил подсевший к нему Буколов.

— Что вы на это скажете? — спросил он.

— Прошу прощения?

Буколов вручил ему тетрадь, несомненно, очень старую, в потрепанной кожаной обложке, со сшитыми пожелтевшими хрупкими страницами.