Эва Хансен - Цвет боли: шелк

Конечно, он уже видел эти записи, но там в рассветный час на перроне мелькнул только темный силуэт в плаще с капюшоном. Ночью и с утра моросило, видно, потому Карл Сандберг и прекратил красить катер вечером.

Плащи с капюшонами на многих, но фигура на станции Эстерскер была всего одна. Человек пришел прямо перед отправлением поезда, едва успел оплатить билет и вскочить в вагон. Все совпадало с рассказом Карла Сайруса. И все это Кевин уже рассмотрел в деталях, просмотрел он и записи с камер Окерсберга, но там фигуру в плаще не нашел.

Это означало, что человек мог проехать дальше и вообще снять плащ и тогда определить его будет невозможно. Но никаких зацепок у Кевина не было, и в оставшиеся два дня он решил воспользоваться последней. Оставалось надеяться, что плащ не снят, и просмотреть записи оставшихся четырнадцати камер этой ветки. Правда, была вероятность, что на Рослагс Несбю или на Юрсхольмс Эсбю он пересел на другую линию, но Эк предусмотрел это и попросил только записи тех камер, что показывают выходящих из поезда пассажиров. Чтобы пересесть, из вагона все же нужно выйти.

Были еще камеры в самом вагоне, но их записи не хранят так долго, если ничего не произошло, через пару дней стирают. Вагонов много, а память у системы небезгранична.

Станция за станцией Кевин упорно следовал за этим поездом, пристально вглядываясь в каждого, кто делал шаг из вагона. Молодые мужчины не гигантского телосложения… Никогда не думал, что в Стокгольме их столько. Через два часа у Кевина уже раскалывалась голова, спина и шея затекли, а перед глазами мельтешили человеческие фигурки, словно муравьи, снующие по перрону. Даже если тот человек и был среди них, понять, кто это, невозможно.

Кевин даже задумался, а стоит ли вообще, ведь камера не будет следить за подозреваемым до самого дома, мелькнет в толпе, и все.

Досматривал скорее из привычки все доводить до конца. Мысленно прощался с первым самостоятельным делом и немедленным признанием своей гениальности. Никакая гениальность не помогала раздобыть имя преступника и недостающие улики.

И в «Университете» тот не вышел, оставалась «Стокгольм экстра», конечная станция на Валгаллаваген.

В кабинет зашла Фрида, сочувствующе усмехнулась — сама не так давно часами просматривала записи, разыскивая на них Петру.

— Тебе помочь? Кого ищешь?

Эк вздохнул:

— Если бы я знал сам…

Фрида рассмеялась, склонилась к экрану рядом с Кевином и вдруг скомандовала:

— Стоп! А этот что здесь делает? Вот уж не подумала бы, что он способен ездить на чем-то, кроме машины с водителем. Капризный тип, не люблю таких.

Эк вглядывался в фигуры на экране:

— Ты о ком?

— Ну вот же Мартин Юханссон, — ткнула в экран пальцем Фрида.

Увеличили изображение. Да, Фрида была права, это Мартин. Ничего странного в том, что человек приехал домой, у него ведь квартира недалеко на Эстермальмсгатан, но Кевин вдруг замер. В его голове шел какой-то процесс складывания пазла.

В следующее мгновение он уже мчался в кабинет Вангера. Влетел, не обращая внимания на то, что там Арвид Юнг с бумагами, следом бежала Фрида:

— Кевин, что случилось?

— Даг, помнишь, ты вызывал к себе Линн Линдберг? Кто еще был одновременно с ней? — Тон Кевина нетерпелив, словно от промедления ответа зависит чья-то жизнь. — Она выходила из кабинета, а кто-то вошел, я не видел, кто именно.

— Мартин Юханссон, двоюродный брат Ларса, — удивился Даг.

Кевин замер, словно громом пораженный. Потом вытянул вперед руку, ткнув пальцем в сторону Вангера:

— Чем он пах?

— Не знаю. Какой-то сладкий запах был, весь кабинет провонял.

— Это он!

— Что он, Кевин? Арвид, извини, потом разберемся.

Юнг кивнул и, собрав бумаги, вышел из кабинета. Эк, мимо которого тот прошел, даже не заметил, его глаза вперились в пустоту. Палец теперь был устремлен вверх, как у учителя, призывающего к вниманию.

— Рост немного выше среднего… щуплый, не спортивный… вышел на «Стокгольм экстра», конечной станции линии Рослагсбанан, идущей от «Эстерскере», из вагона поезда, на котором уехал тот самый человек, который…

Фрида, которая не знала подробностей, стояла, просто наблюдая, но Вангер уже все понял.

— Но почему на Рослагсбанан?

— Он отдает машину своим мальчикам, а сам… — Это уже Фрида. — Даг, кто сказал, что в Копенгагене был Мартин, а не только его машина? Сам Мартин мог быть в это время где угодно…

— В том числе и на острове… — закончил за Фриду Вангер.

— Эй, каком острове, Скарпё? Я вам об убитом на Скарпё говорю и о человеке, который украл катер и возвращался в Стокгольм на…

— …Рослагсбанане! — в два голоса закончили Даг и Фрида.

— Кевин, Мартин же двоюродный брат Ларса Юханссона, совладелец дома на острове, у него должны быть ключи от этого дома. И Петра его знает, вполне могла с ним отправиться туда. На день исчезновения Петры у Мартина алиби — он с приятелями был в Копенгагене, машину зафиксировали камеры наблюдения на мосту. Наверняка у него будет алиби и на ночь убийства Карла Сандберга. Или нет?

— Я его не проверял, не было никаких вопросов.

— Проверь. Мартин трасвестит, от него всегда пахнет, как от вульгарной бабенки. Кстати, в их доме есть консьерж, поинтересуйтесь, когда Мартин вернулся в тот день.

— Но это было уже давно, может не вспомнить, — усомнилась Фрида.

— Камера! — рявкнул Даг. — Все, работаете над делом вдвоем, два дела объединяю.

Первая мысль, посетившая Кевина после этого приказа, была о том, что снова самостоятельной работы не получается. Но он отбросил ненужные обиды. Работать с Фридой Кевину нравилось еще тогда, когда она сама работала в Управлении. Но как же?..

Фрида подумала о том же:

— Даг, ты забыл, я не…

— Ты у него в помощниках неофициально. По договору оформлю. Куда там этот чертов Арвид запропастился?!

— Пойдем, Кевин, у нас дела. А у этого… — она кивнула на бушующего Дага, — обострение начальственной болезни.

— Начальственной! — взвыл им вслед Вангер. — Тебя бы сюда. Не желаешь побыть начальником? Хоть бы скорее Оке из отпуска вернулся, что ли.

— А чего это он в отпуск отправился? — поинтересовалась Фрида у Эка, тот пожал плечами:

— Не знаю, я в дела начальства не лезу. Меньше знаешь — крепче спишь и меньше вероятность заработать выговор или потерять премию.

— Тут ты прав. Ладно, давай думать о Мартине.

Буквально через минуту Вангер почти ввалился в их кабинет. В крошечной комнатке и без того тесно, Вангер занял в ней все оставшееся пространство, но ни Кевин, ни Фрида не возражали. Фрида вообще здесь на птичьих правах, в Управление она пока не вернулась, а Даг хозяин всего отдела, пока Оке Винтер в отпуске.

— Ну, что там у нас с Мартином? — как ни в чем не бывало поинтересовался Вангер и вдруг посетовал: — Фрида, автомат опять не работает.