Бекки Мастерман - Прятки со смертью

Чуть погодя Линч поднял скованные руки к лицу и провел по нему ногтями вверх и подушечками пальцев — вниз. Наверное, это привычка: на лице остались чуть заметные полосы. Он больше не мог молчать.

— Это я набросал мусора на случай, чтобы туристы не увидели, если вдруг забредут сюда и заглянут в машину. — Он говорил осторожно и монотонно, но со сдержанной силой, как человек, охваченный внутренним волнением, но пытающийся выглядеть спокойным.

По мере того как переднее сиденье очищали, я разглядела сначала пару досок. Они вошли в мое сознание как большие длинные заготовки вяленого мяса, а затем трансформировались в голые ноги. Полностью обнаженное коричневое, свернувшееся калачиком тело напоминало зародыш монстра. Бенни взглянул на меня, потом на Макса — тот кивнул. Бенни начал снимать на камеру тело.

Я хотела спросить и не смогла, а Койота голос не подвел:

— Это она?

— Нет. — Линч часто задышал, в отличие от тех из нас, кто задержал дыхание. Он перестал гладить свое лицо. — Я все пытался сказать вам. — Так же монотонно, как он говорил о мусоре. — Это всего лишь «плечевая» шлюшка. Она здесь еще дольше.

Я не собиралась общаться с Линчем иначе как через Коулмен или Хьюза, его адвоката, но, увидев тело другой жертвы, которую преступник представил нам как «плечевую» — проститутку, работающую на трассе и обслуживающую водителей грузовиков, — не сдержалась:

— Хотите сказать, что убили эту женщину и спрятали тело вместо того, чтобы выбросить его?

— Да, первый раз.

— Когда? — спросила я.

Линч помедлил.

— Незадолго до второго раза, — ответил он без видимого сарказма.

— Вы не знали? — Коулмен повернулась ко мне.

Я покачала головой:

— Откуда же?

— Простите, вы правы. Это выяснилось только в ходе следствия. Я должна была сообщить вам по пути сюда.

— Значит, жертв восемь, — сказала я. — Восемь, включая последнюю, в грузовике.

— Вам нужна та, что на заднем сиденье, — кивнул Линч.

Бенни толкнул переднее сиденье вперед. Петли, разумеется, пострадали от мельчайшей пыли, проникавшей всюду, даже в закрытую машину. Мы увидели заднее сиденье, так же заваленное хламом, как и переднее. Его тут же расчистили, и, словно по предварительному соглашению, стараясь не выдавать волнение, все чуть отошли назад, чтобы дать мне взглянуть первой.

Острая боль, которая, как я думала, наконец улеглась, обрушилась на меня, заставив согнуться и упереться руками в колени, опустить лицо и подождать, пока кровь не вернется в голову. Я прикидывалась, потому что никто — ни Линч, ни кто-то другой — не должен видеть моей реакции. Это всего лишь дача показаний, вновь подумала я, делая вид, что согнулась получше разглядеть сумрачный интерьер «доджа».

Ее тело было обнаженным, как и то, что на переднем сиденье. Плоть местами содрана, блестящая на выпуклостях и тусклая во впадинах. Не аккуратно свернувшаяся, наоборот, — ее как будто умышленно небрежно бросили на спину, ноги подняты, чтобы помешать открыть дверь, и верхняя часть туловища согнута под неестественным углом перед другой дверью. Голова почти отделилась от тела из-за многолетнего отсутствия опоры.

После того как Бенни закончил съемку, я взяла у него вспышку от камеры и осветила лицо трупа. Губы потеряли пухлость, и из чуть приоткрытого рта выдавались вперед зубы. Веки отделились от глаз, которые были такими же серыми, как ткани вокруг, — как у глиняного изваяния. Она едва напоминала Джессику, в ней и человеческого было немного, и все равно я пожалела, что не могу хоть чем-то накрыть ее тело.

Ее волосы грязно-желтого цвета были такими длинными, что скрывали отсутствие одного уха. Я осветила вспышкой ее лодыжки и убедилась, что как минимум на одной имелся глубокий порез сзади — на ахиллесовом сухожилии.

— Жертва Шоссе шестьдесят шесть, — произнесла я.

— Вы можете подтвердить, что это Джессика Робертсон? — спросила Коулмен.

— Ну… Да, это Джессика Робертсон, — кивнул Линч.

Все переключили внимание на него, и ему это явно нравилось.

Я снова обратилась напрямую к Линчу:

— Вы знали, что эта женщина была агентом ФБР?

Этот факт мы тоже скрыли от прессы.

— Говорит, что знал, она сказала… — начала было Коулмен.

— Да, она сама твердила, думала, я отпущу ее из-за этого, — перебил Линч и на мгновение как будто оживился, шаркнул ногой, словно это помогло ему тверже стоять на земле. — За пожизненный срок я и привел вас сюда. Так сказать, квид про кво.

Роял Хьюз, государственный защитник, сжал губы и отвернулся, стараясь не выдать отвращения.

— Пожалуй, было бы лучше, если…

Я подумала об этом упыре, который забрал восемь жизней, тем самым сделав несчастными тех, кто любил их, и единственная забота которого сейчас — избежать наказания за смертный грех.

— Квид про кво… — Язык и губы двигались медленно, будто слова во рту занимали больше места, чем обычно. — Вы сами-то понимаете, что говорите?

— Это значит, — ответил Линч, — что я показываю вам тела и взамен получаю жизнь.

— А откуда вам известно это выражение? Оно смутно напоминает фразу, услышанную где-то. — Я щелкнула несколько раз пальцами, будто силясь припомнить. — В каком-то фильме…

— «Молчание ягнят»? — с готовностью подсказал он.

— Именно! — Мой голос упал до шепота. — Потому что вы говорите в точности, как Ганнибал Лектер в беседе с Кларисой Старлинг. Возомнил себя Энтони Хопкинсом? — Я показала на Коулмен. — Ты что, решил, что перед тобой долбаная Джоди Фостер и мы здесь кино снимаем? — Оглядываясь назад, полагаю, в тот момент мой голос заскрежетал.

Наверное, мой вид оправдал их ожидания: вся компания единодушно пришла к выводу, что я брошусь на Линча. Бенни и Рэй стояли спокойно, Филипс выглядел чуть более напряженным и смотрел на Макса, а Зигмунд положил руку мне на плечо, но сразу же убрал, когда почувствовал, как дернулся под ней мускул.

Роял Хьюз напряг мышцы живота и поднял ладони, словно отталкивался от воздуха:

— Было бы… — Уверена, он сложил губы, чтобы произнести «разумно», однако передумал: — Лучше бы вам не говорить с ним.

Не слова Хьюза, а прикосновение Зигмунда вернуло меня на землю, заставив сосредоточиться на том, чтобы голова не тряслась после внезапного выброса адреналина. Джессика заслуживала большего, чем озлобленного выпендрежа.

Даже Линч струсил от моей реакции, хотя у него был вооруженный охранник. Вид последнего не оставлял сомнений в том, что он готов направить ружье на меня.

— Да я просто говорю… — С этими словами Линч умолк и сконцентрировался на ковырянии маленькой бородавки на тыльной стороне левой ладони.

— Линч, вам лучше помолчать, — посоветовала Коулмен.

Он кивнул.