Джеймс Тейбор - Заледеневший

— А чем это пахнет?

— Канализационными стоками и дизельным топливом.

Они пошли дальше. Грейтер повернул направо в другой коридор, затем почти сразу — в следующий. За пару минут он сделал еще несколько поворотов, попадая в новые коридоры.

— Вы представляете, где мы сейчас находимся?

— Вы хотите спросить, могу ли я найти обратную дорогу к лестнице? Возможно.

— «Возможно» — это не самый лучший ответ для полюса, — отчеканил Грейтер.

— Я знала, что вы ответите именно так, — пожала плечами Халли.

— Ну вот, я показал вам то, что необходимо знать о подземной части станции. Пойдемте назад.

— А что здесь еще есть? — спросила Халли, когда они двинулись в обратный путь.

— Склад нефасованных пищевых продуктов. Генераторы, основные и резервные. Резервуары с горючим. Хранилища ИHХ занимают значительное место.

— ИНХ?

— Имущество, нечувствительное к холоду. Это все — от старой мебели до папок.

Они прошли мимо камеры, вход в которую был затянут куском тяжелой черной парусины. Халли вспомнила, что двери других «комнат» были открыты.

— А что там? — спросила она, указав на задернутый вход.

— Морг. Ланеэн и Монталбан будут находиться там до тех пор, пока мы не подготовим их тела к отправке.

Халли остановилась.

— И Эмили тоже лежала здесь?

— Да.

Грейтер посмотрел на черную парусину, затем перевел взгляд на спутницу. Повернулся и двинулся дальше. Девушка на несколько мгновений задержалась, чувствуя, что к горлу подкатили слезы, но справилась с собой. Ее охватил гнев, горячий, как огонь. Затем — печаль, а под конец — ужас.

Что-то коснулась ее плеча. Она в страхе отшатнулась, чуть вскрикнув.

Грейтер. Он неслышными шагами вернулся назад.

— Я же говорил вам о духах, — напомнил он.

— Кофе, чай или, может быть, «Гленфиддих»? — спросил Дон Барнард Уила Баумана, устроившегося в красном кожаном кресле.

Они сидели во вторник в кабинете Барнарда в комплексе БАРДА в пригороде Вашингтона.

— Благодарю, ничего не нужно.

Мужчины расположились напротив друг друга по обе стороны кофейного столика. Барнард принес чашку кофе.

— Спасибо, что нашел возможность так быстро откликнуться на мое приглашение.

— Когда звонит директор БАРДА, я стараюсь реагировать быстро. Особенно когда дело касается Халли.

— Я хотел бы встретиться с тобой по более радостному поводу. Последняя наша встреча была… — Барнард покачал головой, затрудняясь подобрать подходящее слово.

— …чертовски пугающей, — подсказал Бауман.

— Да уж.

А ведь именно в БАРДА и благодаря Дону Барнарду Бауман впервые встретился с Халли Лиленд в начале прошлого года. Барнард тогда пригласил команду ученых для обследования одной из самых глубоких в мире пещер с целью поиска естественного антибиотика, способного предотвратить пандемию. Он не считал нужным скрывать тот факт, что для людей, задействованных в предстоящем обследовании, дело может кончиться смертью. Когда неудобное молчание слишком затянулось — на том совещании собрались ученые, а не спецназовцы ВМС США, — Халли твердой походкой вышла вперед и во всеуслышание заявила, что подобного случая ждала всю жизнь, ведь миллионы жизней могут быть спасены. Остальные присутствующие могут не спускаться в пещеру, но ее от этого шага не удержит никакая сила. Она, если потребуется, спустится туда и одна. Каждый волен сделать выбор. Дело кончилось тем, что все согласились спуститься в пещеру, а Бауман никогда не забывал, как сильно Халли воодушевила всю ученую братию.

Немногие из мужчин могли сравниться с Доном Барнардом по габаритам, но Бауман был одним из них — шесть футов, четыре дюйма роста и двести тридцать фунтов твердокаменных мышц. Прирожденный атлет, широкоплечий и со строго очерченной талией, чисто выбритый, с коротко стриженными волосами. Его нос свидетельствовал о том, что многие конфликты Уил разрешал отнюдь не разговорами. Тонкий розовый шрам рассекал правую бровь на две примерно равные части. Сухощавое лицо Уила с резкими скулами и заостренными чертами вряд ли можно было назвать симпатичным, но оно удивительным образом притягивало взгляды, которые подолгу на нем задерживались.

Бауман то ли работал, то ли был прикреплен — Барнард все еще не мог подобрать подходящее слово, определявшее принадлежность и обязанности Баумана… В общем, этот человек принимал участие в деятельности какой-то темной структуры, неразличимой в глубинах лабиринта государственных спецслужб. Бауман по собственной воле никогда не рассказывал о своих делах, а Барнард не вытягивал из него подробности. Он лишь подозревал, что Бауман участвует в каких-то тайных силовых спецоперациях. Халли говорила ему, что Уил имеет ученую степень в какой-то редкой и узкоспециализированной инженерной дисциплине.

— У тебя нет вестей от Халли? — спросил Барнард.

— Нет, — ответил Бауман. — А у тебя?

Уил редко улыбался и почти никогда не хмурился. Если бы от Барнарда потребовали охарактеризовать этого человека одним словом, он, наверное, сказал бы — сосредоточенный.

— Нет.

— Неужели? Я был уверен, что она выйдет с тобой на контакт.

— А я был уверен в том же относительно тебя, — развел руками Барнард.

— Это совсем не похоже на Халли. А ты не в курсе, она добралась до полюса?

— Даже этого я не знаю. Я получил от нее электронное письмо из «Мак-Мёрдо» в воскресенье, и с тех пор никаких вестей.

— А я послал ей электронное письмо сегодня рано утром, но ответа еще не получил. А позвонить ей ты не пробовал? — спросил Бауман.

— Пробовал, причем неоднократно. Похоже, легче дозвониться до Луны. Все средства связи с полюсом так или иначе завязаны на спутниковые системы. Как раз сейчас фаза так называемого двухчасового окна в двадцатичетырехчасовом периоде. И существует масса факторов, которые могут закрыть эти окна: штормы, события на солнце, обрывы в электросетях.

— Она говорила, что едет на замену женщине, которая неожиданно умерла. И что она знала эту женщину — работала с ней здесь раньше.

— Да, это так.

— А в какой структуре работала эта женщина? Насколько я помню, ее фамилия — Дьюрант.

— В Национальном научном фонде, — ответил Барнард.

— А как давно она умерла?

— Точно сказать не могу. По-моему, где-то на прошлой неделе.

— И причина смерти тебе неизвестна?

— Если верить имеющимся данным, ее смерть выглядит весьма странной.

Барнард подробно рассказал о своем разговоре с Лорейн Харрис.

— Должно было состояться вскрытие, а по его результатам — подготовлен отчет, — сказал Бауман.

— Я тоже так считаю. Поэтому позвонил своему коллеге, занимающему там примерно такую же должность, как я здесь. Директору Антарктических программ. Он также не знает причин ее смерти. Я объяснил ему, чем вызван мой интерес, и попросил выяснить этот вопрос. Он отличный парень и согласен помочь. Мы договорились завтра увидеться.