Джеймс Тейбор - Заледеневший

— Рокки! — закричала она.

Никакого ответа.

Она продолжала спускаться, попеременно всаживая в лед один молоток ниже другого и пробивая в ледяной поверхности лунки, служившие опорой для носков сапог. После того как Халли спустилась на сорок футов, предплечья ломило и жгло, словно к ним прижали тлеющие угли; она задыхалась, но дело все-таки продвигалось.

Девушка почувствовала запах солярки и, повернув голову, посмотрела по сторонам; луч ее налобного фонаря осветил машину, лежащую на двадцать футов ниже той точки, в которой она находилась сейчас. Машина застряла между двумя сходящимися стенами провала. Услышав, как радио Бейкон издает треск и какие-то непонятные звуки, Халли буквально задрожала от радости — в спешке она не захватила радио с собой, хотя Грейтер вряд ли дал бы ей свое переговорное устройство.

Халли спустилась к «Катерпиллеру» и встала на гусеницу перед кабиной. Пройдя несколько шагов, она увидела Рокки, удерживаемую на своем месте ремнем безопасности, затянутым на талии; женщина сидела, наклонившись вперед, безжизненно свисающие руки лежали на коленях. Маска, закрывавшая лицо, была выпачкана замерзшей кровью; следы крови виднелись на полу кабины и на приборной доске.

— Рокки.

Тишина.

Через перчатки и варежки Халли не могла пощупать пульс, но видела, что Рокки все еще дышит.

Из радио снова послышался треск:

— Это Грейтер. Вы слышите меня там внизу?

Халли расстегнула молнию на одном из карманов Бейкон и достала из него радио.

— Это Лиленд. Я на бульдозере. Рокки жива, но у нее травма, и она без сознания. Насколько серьезная травма, я не знаю. Вы можете сбросить сюда носилки?

Наверху замолчали. Когда Грейтер заговорил, голос его звучал резко и злобно:

— Нет. Эта чертова штука сломалась.

— У вас что, при себе только одни носилки?

— Двое. Но вторые тоже сломались. Треснули, как оконное стекло. Слишком холодно для стекловолокна.

Халли на мгновение задумалась.

— Спустите мне один конец хорошей веревки. Двенадцатимиллиметрового сечения, можно и толще. Спускайте веревку до тех пор, пока я не скомандую «стоп».

Луч налобного фонаря Халли прорезал тьму, и она увидела отверстия в стене провала. Они напоминали зевы небольших пещер, но угол, под которым они уходили вниз, и линии, вдоль которых они располагались, ясно говорили о том, что скважины были рукотворными. Недаром говорится, что прямых линий в природе не бывает. Странно было обнаружить их здесь, внизу. На этой глубине, возможно, их пробили воды, как пробили, хотя и намного медленнее, подобные ходы в камне, создав наземные пещеры. Но… откуда здесь такие четкие прямые линии? И тут Халли вспомнила: «Старый полюс». Это, вероятно, часть вырытого под землей комплекса. У нее мелькнула мысль о том, чтобы попробовать вытащить Бейкон отсюда этим путем, но девушка сразу же отказалась от этой мысли — слишком много неизвестного может ждать на этом маршруте. Спасительная лебедка куда надежнее.

Через несколько минут Халли ухватилась за конец спускаемой веревки. Подождав, пока в ее руках окажется кусок длиной не менее двадцати футов, она подала по радио команду «стоп».

— Не делайте ничего до тех пор, пока я не подам вам новую команду, — добавила она.

Халли сложила конец пополам, получив десятифутовый отрезок двойной веревки. Затем сделала из нее узел в форме двойной восьмерки — скалолазы называют такой узел «заячьими ушами», поскольку на каждой стороне такого узла образуются по две петли. Зафиксировав узел так, что каждая петля оказалась достаточно большой для того, чтобы продеть через нее руки и пропустить веревку под мышками, Халли просунула через одну петлю плечи и руки Рокки, а потом, подняв петлю выше, затянула и закрепила веревку у нее под мышками. Расстегнула ремень безопасности, который фиксировал Рокки, и надела вторую петлю на себя, убедившись, что она прочно закреплена под мышками.

После вторичной и окончательной проверки веревки и узлов Халли включила радио.

— Мы обе связаны веревкой. Вы должны поднимать нас очень медленно и очень мягко, без малейших толчков.

— Вас понял, — сказал Грейтер.

Несколько секунд ничего не происходило. Потом Халли почувствовала, что веревка натянулась, но благодаря многочисленным слоям одежды не врезалась в подмышечные области и не причинила женщинам боли. Она и Бейкон медленно приподнялись над бульдозером, и стены провала едва заметно поплыли назад.

Халли удерживала Бейкон лицом от себя, а сама развернулась спиной к стене, став, таким образом, чем-то вроде подушки между женщиной в бессознательном состоянии и ледяной облицовкой стены. Она понимала, что это не лучший способ транспортировки человека, у которого, возможно, травма спины, но другого выбора не было. Казалось, они поднимаются целую вечность, но вот наконец показался край провала. Халли сообщила по радио, где они находятся, и попросила поднимать их еще медленнее. Они проходили сейчас самый опасный участок маршрута. Она велела поднимать их с Бейкон короткими плавными перемещениями до того момента, пока ей не удалось перегнуться спиной через край провала. Затем, прижимая неподвижную женщину одной рукой к себе, Халли подала по радио команду тащить их от провала.

Они неспешно и плавно перемещались по льду: сама Халли лежала на спине, Бейкон лежала между ее ногами, а ее голова покоилась у Халли на груди. Когда женщины оказались вне опасной зоны, команды поисковиков и спасателей надели на Бейкон корсет для фиксации шейных позвонков и спинодержатель. Рядом стоял большой снегоход, какие обычно используют для подвозки горнолыжников. Медики положили Рокки в заднюю секцию машины и поехали на станцию.

Халли подошла к двум амбалам, Греньеру и Ленгу.

— Простите, мальчики, но ваши молотки остались там. Понимаете, рук не хватило, чтобы прихватить их с собой.

— Да черт с ними, с этими молотками. Это имущество НАСИ, — отмахнулся Греньер. — А вы пробирка, да?

— Точно, — подтвердила Халли. — Микробиолог.

— Пробирка, — сказал Ленг.

— Пробирка, — произнес Греньер.

Амбалы переглянулись.

— Черт возьми, — покачал головой Ленг.

— Ах ты, сукин сын, — откликнулся Греньер.

Высказавшись в подобном тоне, парни подошли к Халли, похлопали ее по плечу, сказали: «Хорошая работа» — и направились к своим снегоходам, то и дело оглядываясь назад, как будто все еще не могли поверить в то, что увидели.

А Халли чувствовала себя отлично; она устала после всего, что произошло в расселине, но ощущала прилив адреналина в крови и пребывала в приподнятом настроении — ведь только что ей удалось спасти еще одного человека.

Грейтер держался в стороне. Маска на его лице позволяла видеть только глаза. «Нет фурии в аду страшнее солдафона, приказу которого не подчинились», — подумала Халли. Все просьбы придется отложить.