Александр Варго - Гурман

Катя стиснула зубы, сдерживая крик.

Павел широко открыл глаза. Дыра на шее раскрылась как огромный зевающий рот. Он судорожно клацнул челюстями, задрыгал ногами и через мгновенье испустил дух.

— Значит, только колбасу могу резать? — проговорил Живодер и стал медленно приближаться к Кате.

Даже с двух метров она чувствовала кладбищенский смрад, исходящий от него.

— Давай!.. Только сделай это так же быстро, — прошелестела она.

Наконец-то все закончится. Катя была почти рада этому.

Старик насупился.

— Ты думаешь, я причиню боль своей сестре? — спросил он с явным неудовольствием, почесав чумазый нос. — Ты плохого мнения обо мне, родная. Я знаю, что этот человек сделал с тобой. Ты ведь не против, что я закончил эту бессмысленную пытку?

Кате было нечего возразить.

Волоча костлявые ноги, Артур потащился к Виктору, взглянул на окровавленную голову и вдруг ударил его по щеке. Потом еще раз.

— Не надо, — сдавленно сказала Катя.

— Я просто привожу его в чувство, — невозмутимо ответил Артур. — Дядя Витя! Я ведь знаю, вы сильный! Приходите в себя!

Катя с болью и содроганием глядела на товарища по несчастью, признаваясь себе в том, что желает ему быстрой и безболезненной смерти. Мгновенный уход из жизни, вот их шанс.

Спекшиеся от крови веки Бокова с трудом разлиплись. Его полубезумный взгляд остановился на Живодере.

— Вот мы и остались один на один. — Артур осклабился. — Не считая моей сестры. Теперь я тут главный. — Он вытянул руку со скальпелем и неторопливо повел лезвие вниз, по контуру лица.

— Когда-то я мог за несколько минут срезать кожу с головы и натянуть ее на резиновый мячик, — словно делясь сокровенным, поведал он. — Теперь уже нет. Дядя Витя, а ведь не поймай вы меня тогда, в доме, который я выстроил в овраге, кто знает, как сложилась бы наша судьба?

Виктор плюнул в лицо Артуру.

Тот со снисходительной улыбкой вытер розовую кляксу с щетинистого подбородка.

— Судьба, Артур. — Бывший сыщик оскалился. — Карма. Это слова Милы.

— Да, судьба. Если бы вы знали, как мне надоела эта Мила со своей аурой и космической энергией. — Он снова дотронулся скальпелем до щеки Виктора. — Такая мягкая кожа. Податливая. Бог ты мой, человек такое беспомощное существо! Один точный удар, и маленький мешочек с трубочками, который гоняет по телу кровь, останавливается. Все, человека нет. — Он выпрямился, звякнув цепями. — Она сказала неправду насчет вашего сына. Я стоял в коридоре и слышал ваш разговор. Да, у нее в спальне висит чучело младенца. Она как-то рассказывала, что несколько лет назад привезла сюда беременную женщину. Мила хотела оставить малыша себе, но он умер при родах. А Сережа…

— Где?! — лицо Виктора сделалось похожим на звериное.

— Я отведу вас к нему. Но с одним условием.

Виктор растопырил пальцы, с ненавистью глядя на Живодера.

— Вы покажете мне солнце, — очень тихо сказал Артур. — Я не видел его много лет. Даже когда я убежал, это было до рассвета. Потом меня поймал этот гадкий, жадный егерь и держал весь день в сарае. А ночью… — Артур вздрогнул, будто воспоминание об этом кольнуло его в застарелую рану. — Да, пришла она. Дальше я ничего не помню. Мила привезла меня сюда. Я все время живу в темноте. Иногда мы смотрим мультфильмы с вашим сыном. В них можно увидеть солнышко. Оно такое яркое, светлое, наверняка ласковое и теплое, да?

Виктор ухмыльнулся.

— Какое солнце? Я не привык врать. Развяжи меня. И я убью тебя.

— Я знаю, что вы хотите моей смерти, — ничуть не удивился старик. — Но неужели я так много прошу? Ведь даже повешенные могут качаться в неположенную сторону. — Он судорожно вздохнул, по его щеке покатилась слеза. — Хорошо. Как только будете свободны, идите по коридору направо до упора, там будет поворот налево. Вам нужен второй проход. Вы спуститесь по ступенькам, там туннель. С правой стороны камеры, четыре штуки. Вам нужна предпоследняя, у нее темно-синяя дверь. Мила обычно запирает все помещения на ключ, но сегодня… вы сами видите, что происходит. Думаю, у нее не было времени закрыть дверь. Во всяком случае, когда я отвез Сережу на коляске и уложил спать, камера оставалась открыта.

— На коляске, — повторил Виктор. — Почему? Ведь ему семь лет. Что за коляска?

Старик на мгновение смутился.

— Вы сами все увидите. Я больше ничего не скажу. — Артур вплотную подошел к Кате и тепло сказал: — Я освобожу тебя, сестренка. Ты поцелуешь меня? Меня так давно никто не целовал. — Он склонился над ней и быстро расстегнул ремни, сдерживающие затекшие конечности.

Девушка пошевелила пальцами, робко приподнялась со стула и поморщилась от боли.

— Поцелуешь? — как в тумане, донесся до нее голос Артура. — Я ведь твой брат.

Катя покачала головой. Ее начинало мутить только от одного вида этого страшного старика, и пересилить себя она не могла.

— Я так и думал, — тоскливо сказал Артур. — Ты все еще боишься меня.

«Бежать из этого ада!» — стучало в мозгу Кати.

Но она была настолько слаба, что не могла сделать шага, просто стояла и покачивалась как соломинка на ветру.

Из лабиринтов подземелья донеслись два выстрела и протяжный крик.

— Игра началась. — Артур вскинул брови. — Вы запомнили, как найти камеру? На этом наши пути разойдутся. Моя сестра снимет с вас ремни, дядя Витя. Пока она будет это делать, я постараюсь уйти отсюда. Может, мы еще увидимся. Или нет. Не пытайтесь меня преследовать. — Зажав в худых пальцах скальпель, он заковылял к выходу.

— Ты все равно скоро умрешь, — угрюмо бросил Виктор. — У тебя нет будущего.

Старик обернулся.

— Да. Я знаю это. А теперь, дядя Витя, послушайте моего совета. Не надо вам ходить в ту камеру. Для вас это будет ударом. Возможно, вы сойдете с ума. Поэтому бегите отсюда без оглядки.

Он растворился в сумерках. Вскоре монотонное звяканье цепей стихло.

— Быстрее! — прорычал Виктор, злясь на Катю за то, что она так долго возится с ремнями.

Когда все было готово, Боков попытался встать, но тут же рухнул. Несколько секунд он сидел с закрытыми глазами, не пытаясь подняться.

— Идемте, — позвала Катя.

Она сама едва держалась на ногах, ее шатало, но девушка понимала, что сейчас ей придется совершить невозможное. Иначе она останется в этом подземелье навечно.

Виктор, издав стон, слез со стула.

— Вы можете идти? — спросила Катя.

Он двинулся к стене, снял с крючка фонарь, потом выбрал нож с кривым лезвием, посмотрел на девушку и заявил:

— Я не уйду отсюда без сына.

— Не ждала от вас другого ответа, — со вздохом проговорила она, убирая с лица свалявшиеся волосы.

— Ты можешь спрятаться здесь. Направо до упора, вниз по ступенькам, — пробормотал Виктор, вспоминая слова Малышева. — А я заберу тебя, когда найду Сережу.