Ю Несбё - Леопард

— А горы-то тут при чем, черт побери?

Послышался приглушенный хохоток, и все повернулись к Микаэлю Бельману, который сидел во главе стола и трясся от смеха.

— Да из-за лавины, — выговорил он. — Тони Лейке боялся, что вопли Аделе Ветлесен вызовут сход лавины.

— Тони знал, что более чем три четверти всех лавин, в которых погибают люди, ими же самими и вызваны, — пояснил Харри.

За столом раздались недоверчивые смешки, даже Пеликанша улыбнулась.

— Но с чего ты взял, что кавалер Аделе их видел? — спросила она. — И что ей было плевать? А может, она так увлеклась, что просто забылась?

— Да с того, — сказал Харри и откинулся на спинку кресла, — что Аделе уже поступала так раньше. Она отправляла своему парню на сотовый видео, на котором трахалась с другим. Грубое, но вполне исчерпывающее сообщение. И по словам ее друзей, после той поездки в Ховассхютту она больше не встречалась со своим кавалером.

— Интересно, — сказал Бельман. — И каков же вывод?

— Мотив, — откликнулся Харри. — Впервые в этом деле у нас появляется возможное «почему».

— То есть версию безумного серийного убийцы мы отбрасываем? — спросил Эрдал.

— У Снеговика тоже был мотив, — сказала Беата Лённ, которая только что вошла и села в самом конце стола. — Замороченный, но все-таки мотив.

— Тут все проще, — сказал Харри. — Старая добрая ревность. Из-за нее совершаются две трети убийств в этой стране. Да и в большинстве других. В этом отношении мы, люди, довольно предсказуемы.

— Возможно, это объясняет убийство Аделе Ветлесен и Тони Лейке, — сказала Пеликанша. — Ну а всех остальных?

— Их надо было убрать, — объяснил Харри. — Все они могли быть свидетелями произошедшего в Ховассхютте, а значит, могли рассказать об этом полиции, дать нам мотив, которого у нас не было. А главное, они стали свидетелями его чудовищного унижения, ведь его предали публично. Для человека с нестабильной психикой этого уже достаточно.

Бельман хлопнул в ладоши:

— Надеюсь, скоро мы получим ответы хотя бы на часть вопросов. Я говорил по телефону с Кронгли, он сообщил, что погода в районе поисков улучшилась и скоро они смогут направить туда собак и организовать поиски с вертолета. А почему раньше, Харри, ты молчал о своих подозрениях, что мертвец может оказаться Тони Лейке?

Харри пожал плечами:

— Я полагал, что труп удастся найти гораздо быстрее, поэтому не считал нужным делиться своими предположениями. В конце концов, ревматоидный артрит — достаточно распространенная болезнь.

Бельман на секунду задержал взгляд на Харри, прежде чем обратиться к остальным:

— Ну, друзья, у нас есть подозреваемый. Кто-нибудь хочет дать ему имя?

— Седьмой, — предложил Эрдал.

— Кавалер, — решительно заявила Пеликанша.

На несколько секунд воцарилось молчание, словно им нужно было переварить информацию, прежде чем двигаться дальше.

— Сейчас я непосредственно не участвую в расследовании, — начала Беата Лённ, сознавая, что всем присутствующим известно — она никогда ни о чем не высказывается, если не изучила этого досконально. — Но разве вас ничего не удивляет? У Лейке есть алиби на момент двух убийств, но как быть со всеми уликами, которые свидетельствуют против него? С телефонным звонком Элиасу Скугу из дома Лейке? Или с орудием убийства, добытым в Конго? Более того, из района, где у Лейке имеются экономические интересы. Неужели все это простые совпадения?

— Нет, — ответил Харри. — Кавалер с первого же дня подводил нас к мысли, что убийца — Тони Лейке. Именно Кавалер заплатил Юлиане Верни, чтобы она полетела в Конго: он знал, что любой след, ведущий в Конго, бросит подозрение на Тони Лейке. Что касается телефонного звонка Элиасу Скугу, то сегодня я проверил то, что следовало бы проверить давным-давно, но мы, как всегда, об этом не подумали, ведь нам казалось, мы уже у цели. Мы стараемся избегать всего, что может хоть как-то ослабить нашу доказательную базу. Примерно в то же время, когда из дома Лейке звонили Скугу, было сделано три звонка по внутреннему телефону Лейке в офисном здании на Акер-Брюгге. Лейке не мог находиться одновременно в двух местах. Ставлю двести крон, что он был на Акер-Брюгге. Кто-нибудь хочет поспорить?

Молчание в ответ и широко распахнутые глаза.

— Думаешь, Кавалер звонил Элиасу Скугу из дома Лейке? — спросила Пеликанша. — А как…

— Когда Лейке был у меня в Управлении полиции, он рассказывал, что недавно кто-то проник в его дом через подвал. По времени это соответствует телефонному звонку Скугу. Кавалер прихватил велосипед, чтобы выдать проникновение за кражу со взломом: в полиции бы ее зарегистрировали и на этом успокоились. Лейке знал, что мы ничего не предпринимаем по подобным кражам, и даже заявлять о ней не стал. Таким образом Кавалер сфабриковал неопровержимое доказательство против Лейке.

— Какая изобретательность! — вырвалось у Пеликанши.

— Я готова принять объяснение того, как он это сделал, — заметила Беата Лённ. — Но почему? Зачем ему подставлять Тони Лейке?

— Он понял, что мы рано или поздно обнаружим связь между жертвами убийств и Ховассхюттой, — сказал Харри. — И это сузит круг подозреваемых, а в центре нашего внимания окажутся все, кто был там в ту ночь. Он вырвал страницу из гостевой книги в Ховассхютте по двум причинам. Во-первых, чтобы имена тех, кто там был, оказались у него, а не у нас, он бы спокойно нашел их и убил, а мы не могли бы ему помешать. А во-вторых, что гораздо важнее, так он скрыл от нас свое собственное имя.

— Логично, — признал Эрдал. — И чтобы быть вполне уверенным, что мы до него не доберемся, он решил подсунуть нам главного подозреваемого — Тони Лейке.

— Вот почему он лишь в самом конце подкараулил и убил Тони Лейке, — сказал сыщик с пышными, как у Нансена, усами, которого Харри знал только по фамилии.

Вмешался его сосед, молодой парень с чистой нежной кожей и ясными глазами, ни имени, ни фамилии которого Харри не помнил:

— Но, к несчастью для убийцы, у Тони на момент двух преступлений было алиби. На роль козла отпущения он уже не годился, и наконец пришло время убить врага numero uno. [129] Номер один (ит.) .

В зале потеплело, и бледное робкое зимнее солнце словно бы даже осветило помещение. Они были на верном пути, наконец-то расследование сдвинулось с мертвой точки. Харри обратил внимание, что даже Бельман в нетерпении подался вперед в своем кресле.

— Все это хорошо и даже замечательно, — заметила Беата Лённ, и, пока Харри ждал, когда она произнесет «но», он и сам догадался, о чем она будет говорить, понял, почему она взяла на себя роль адвоката дьявола. Она знала, что у него есть ответы на ее вопросы. — Зачем Кавалеру было все усложнять, какая в этом необходимость?