Ю Несбё - Леопард

— В двадцать один пятнадцать, в Бангкок, через Стокгольм, — уточнил Бьёрн Холм.

— Многие детали в этой истории — предположения, кроме одной. Что мы приехали. Сюда.

Бьёрн свернул с шоссе и поехал по гравиевой дорожке к большому деревянному, крашенному охрой зданию. Остановился и выключил зажигание.

Ни в одном из окон света не было, но вывески на стенах первого этажа свидетельствовали, что в одном конце здания когда-то размещался продовольственный магазинчик. У другого, в пятидесяти метрах от них, под уличным фонарем стоял зеленый джип «чероки».

Было тихо. Ни звука, ни времени, ни ветра. Из водительского окна джипа в небо поднимался сигаретный дымок.

— Место, где все началось, — сказал Харри. — Танцклуб.

— Кто это? — спросил Олтман и кивнул в сторону «чероки».

— Не узнаете? — Харри вынул сигаретную пачку, сунул незажженную сигарету в зубы и голодным взглядом посмотрел на табачный дым. — Конечно, уличное освещение обманчиво. У старых фонарей свет желтый, в нем синяя машина кажется зеленой.

— Я видел этот фильм, — сказал Олтман. — «In The Valley of Elah». [134] «В долине Эла» (англ.) — фильм американского режиссера Пола Хаггиса (2007).

— М-м-м… Хороший фильм. Почти уровня Олтмана.

— Почти.

— Уровня Сигурда Олтмана.

Сигурд не ответил.

— Ну, — сказал Харри, — вы довольны? Вы так себе представляли свой шедевр, Сигурд? Или я могу называть вас Уле Сигурд?

— Я предпочитаю просто Сигурд.

— Жаль, что имя поменять не так просто, как фамилию, — сказал Харри и снова наклонился в просвет между двумя передними сиденьями. — Когда вы рассказывали, что взяли новую фамилию вместо слишком обычной, на «сен», мне и в голову не пришло, что «С.» в «Уле С. Хансен» может означать Сигурд. Но что толку, Сигурд? Неужели новая фамилия сделала вас иным, не тем, кто потерял все вот здесь, на этом гравии?

Сигурд пожал плечами:

— Мы все стремимся убежать подальше. В этом смысле новая фамилия мне несколько помогла.

— М-м-м… Я кое-что проверил сегодня. Когда вы переехали в Осло, то пошли учиться на медбрата. А почему не стали изучать медицину в университете, ведь у вас в старших классах были только отличные оценки?

— Единственное, что меня волновало, — это чтобы мне не пришлось говорить перед публикой, — сказал Сигурд и криво улыбнулся. — Я предполагал, что в качестве медбрата буду от этого избавлен.

— Я звонил сегодня логопеду и говорил с ним, он сказал мне, что все зависит от того, какие мышцы пострадали, что теоретически даже человек, у которого нет половины языка, может натренироваться и снова говорить почти нормально.

— Без кончика языка трудно произносить «с». Меня именно это разоблачило?

Харри опустил боковое окно и закурил. И затянулся так сильно, что сигаретная бумага зашуршала и зашелестела.

— Не только. Но какое-то время мы шли не в том направлении. Логопед рассказал мне, что люди связывают шепелявость с тенденцией к мужской гомосексуальности. По-английски это называется «gay lisp» и не является шепелявостью в логопедическом смысле, лишь иным способом произносить звук «с». Гомики могут то включать «gay lisp», то нет, для них это своего рода код. И код работает. Логопед рассказал, что в одном американском университете было проведено лингвистическое исследование: можно ли догадаться о сексуальных пристрастиях человека, всего лишь слушая запись его голоса? В основном слушатели не ошибались. Но сбивались, когда слышали то, что воспринимали как «gay lisp». Этот сигнал такой мощный, что они не могли расслышать других языковых сигналов, присущих как раз гетеросексуалам. Когда администратор гостиницы «Бристоль» сказал мне, что им звонил мужчина и спрашивал Иску Пеллер и что говорил он по-женски, мой собеседник явно стал жертвой того же стереотипа. И только когда он изобразил мне, как говорил звонивший, я понял, что он имел в виду именно пришепетывание.

— Наверняка было что-то еще.

— Да, конечно. Бристоль. Это район в Сиднее, в Австралии. Я вижу, вы поняли связь.

— Погоди, — сказал Бьёрн. — Я-то не понял.

Харри выпустил дым в окно.

— Снеговик мне кое-что сказал. Что убийца где-то рядом и время от времени попадался мне на глаза. И прикасался ко мне. Так что, когда мне на глаза попалась бутылка «Бристоль Крим», одно наконец связалось с другим. Что это название я уже где-то видел. И что-то рассказал одному человеку. Человеку, который был рядом. И внезапно я сообразил, что сказанное мной было понято неправильно. Я сказал, что Иска Пеллер в Бристоле. А собеседник понял, что речь идет о гостинице «Бристоль» в Осло. А говорил я это вам, Сигурд. В больнице, сразу после того, как побывал в лавине.

— У вас хорошая память.

— На отдельные вещи. И когда я заподозрил вас, то отдельные вещи тут же встали на места. Например, вы же сами сказали — чтобы раздобыть кетаномин в Норвегии, нужно работать в области анестезиологии. Потом вспомнились слова одного из моих друзей, что хочется того, что видишь каждый день, то есть тот, кто в своих сексуальных фантазиях видит женщину в обычной больничной форме, возможно, работает в больнице. А логин пользователя компьютера на фабрике «Кадок» был «Нашвилл». По названию фильма. Режиссером которого был…

— Роберт Олтман, в семьдесят пятом году, — сказал Сигурд. — Этот шедевр недооценили.

— А складной стул в штаб-квартире конечно же был режиссерским стулом. Мастера, Сигурда Олтмана.

Сигурд не ответил.

— Но я еще не знал, в чем заключался ваш мотив, — продолжал Харри. — Снеговик рассказал мне, что убийцей движет ненависть. И что подобная ненависть зачастую объясняется единственным и очень давним событием. Пожалуй, было у меня какое-то предчувствие. Язык. Пришепетывание. И я попросил одну душевнобольную даму в Бергене немного покопаться в прошлом Сигурда Олтмана. Ей хватило примерно тридцати секунд, чтобы выяснить в базе Управления регистрации населения, что вы меняли фамилию, и связать прежнюю с приговором за насильственные действия, вынесенным Тони Лейке.

Из окна «чероки» вылетела сигарета, рассыпавшись снопом искр.

— Так что оставалось только все выстроить по времени, — сказал Харри. — Мы проверили график дежурств в Государственной больнице. На два убийства у вас на первый взгляд есть алиби. Вы находились на дежурстве, когда были убиты Марит Ульсен и Боргни Стем-Мюре. Но оба убийства произошли в Осло, и никто в Государственной больнице не смог припомнить, что видел вас в интересующее нас время. А поскольку вы работаете в нескольких отделениях, вас никто и не хватится, если вы на несколько часов отлучитесь. Ну а свободное время, полагаю, вы в основном проводите в одиночестве, не так ли? И дома.