Ю Несбё - Леопард

— Значит, Осло направил к нам клоуна. Ну что могу сказать? Вы занялись рискованным спортом. Были ли какие-то серьезные основания не информировать нас об этом визите?

Улыбка у инспектора Колбьёрнсена была такой же тонкой, как и его усы. А еще на нем была смешная маленькая шляпа из тех, что носят совсем глубокие старцы или же особо самоуверенные пижоны. Харри вспомнил, что такую же шляпу носил Джин Хэкман в роли Попая Дойла во «Французском связном». И готов был поклясться, что Колбьёрнсен не откажется ни от леденца на палочке, ни от того, чтобы, остановившись в дверях, произнести «Ах да, последний вопрос».

— Я думаю, что у вас где-то завалялся факс, — предположил Харри и взглянул на одетого в белое человека, который как раз входил в комнату. Комбинезон эксперта-криминалиста, облегавший его с головы до пят, зашуршал, когда мужчина стянул с себя белый капюшон и плюхнулся на стул. Он посмотрел на Колбьёрнсена и выругался, употребив одно из ставангерских непечатных выражений.

— Ну и? — спросил Колбьёрнсен.

— Он прав, — сказал эксперт и кивнул в сторону Харри, не взглянув на него. — Тот парень просто был приклеен ко дну ванны суперклеем.

— Был приклеен? — спросил Колбьёрнсен и посмотрел на подчиненного, подняв брови. — Форма страдательного залога. Не слишком ли ты торопишься исключить, что Элиас Скуг сделал это сам?

— А потом открыл кран — так, чтобы утонуть самым медленным и мучительным способом? — спросил Харри. — Предварительно заклеив себе рот скотчем, чтобы ни в коем случае не закричать?

Колбьёрнсен одарил Харри новой жидкой улыбкой:

— Я скажу, Осло , когда вы сможете высказаться.

— Приклеен намертво, с головы до ног, — продолжал криминалист. — Затылок выбрит и как следует намазан клеем. То же самое можно сказать и о плечах и спине. Ягодицы. Руки. Обе ноги. То есть…

— То есть, — подхватил Харри, — когда убийца закончил с клеем, он дал Элиасу немного полежать, чтобы клей схватился, потом чуть-чуть отвернул кран и ушел, а Элиас Скуг был обречен на медленную смерть, ему предстояло утонуть. И Элиас начал свою борьбу со временем и смертью. Вода поднималась медленно, но силы оставляли его. До тех пор пока смертельный страх не охватил все его существо и он не собрал все свои силы в последней отчаянной попытке освободиться. У него получилось. Ему удалось оторвать от дна ванны самую сильную часть тела. Правую ступню. Он просто-напросто оторвал ее от кожи, которая, как вы можете видеть сами, осталась приклеенной ко дну ванны. Ванна наполнялась кровью, а Элиас стучал ногой по дну, чтобы привлечь внимание хозяйки квартиры, живущей этажом ниже. И она эти удары слышала.

Харри кивнул в сторону кухни, где Кайя старалась утешить и успокоить хозяйку. Они слышали жалобные рыдания пожилой дамы.

— Но она неправильно все поняла. Она подумала, что ее жилец просто снял женщину и привел ее домой.

Он взглянул на Колбьёрнсена, который побледнел и уже больше не делал попыток его прервать.

— А в это время Элиас терял кровь. Много крови. Кожи на ноге не было. Он слабел и все больше уставал. И наконец воля его была сломлена. Он сдался. Может быть, когда вода залила его ноздри, от потери крови он уже лишился сознания. — Харри посмотрел на Колбьёрнсена. — А может, и нет.

Кадык Колбьёрнсена ходил ходуном.

Харри посмотрел на донышко пустой кофейной чашки.

— А сейчас, я полагаю, инспектор Сульнес и я должны поблагодарить за гостеприимство и возвращаться в Осло . Если у вас есть еще вопросы, то вот мой телефон. — Харри записал номер на полях газеты, оторвал бумажку и протянул ее через стол. А потом встал.

— Но… — проговорил Колбьёрнсен и тоже встал. Харри возвышался над ним сантиметров на двадцать. — А зачем вам был нужен Элиас Скуг?

— Спасти его хотели, — сказал Харри и застегнул пальто.

— Спасти? Он был в чем-то замешан? Стойте, Холе, надо же во всем разобраться. — Но, несмотря на повелительную форму глагола, голос Колбьёрнсена звучал уже не так убедительно.

— Я совершенно уверен, что вы здесь в Ставангере вполне можете все выяснить сами, — ответил Харри, подошел к кухонной двери и кивнул Кайе, что пора идти. — А если нет, могу посоветовать КРИПОС. Передавайте привет от меня Микаэлю Бельману, если что.

— Спасти от чего?

— От того, от чего не сумели, — сказал Харри.

В такси по дороге в Сулу Харри смотрел в боковое окно, на дождь, лупивший по неестественно зеленым полям. Кайя не произнесла ни слова. Он был благодарен ей за это.

Когда Харри и Кайя вошли в свой теплый сырой кабинет, там их уже поджидал Гуннар Хаген, сидя в кресле Харри.

Бьёрн Холм, сидевший позади него, пожал плечами и с помощью мимики показал, что он и понятия не имеет о том, что у комиссара на уме.

— Из Ставангера, как я слышал, — сказал Хаген и встал.

— Точно, — признался Харри. — Да не вставай, шеф.

— Это твое кресло. А мне надо идти.

— А что такое?

Харри предполагал, что новости будут плохими. Плохие, но важные новости. Шеф не стал бы одолевать «Кишку» под окружной тюрьмой только затем, чтобы сообщить, что отчет по командировке оформлен неправильно.

Хаген продолжал стоять, так что единственным человеком в комнате, кто по-прежнему сидел, был Холм.

— К сожалению, я должен информировать вас о том, что КРИПОС уже обнаружила, что вы работаете по этим убийствам. И у меня не остается выбора, я должен закрыть расследование.

В наступившей тишине Харри мог услышать шум бойлеров в соседнем помещении. Хаген окинул взором комнату, встретился глазами со всеми и остановился на Харри:

— К тому же я не могу сказать, что это почетная отставка. Я четко дал понять, что все должно делаться в полной секретности.

— Ладно, — сказал Харри. — Я попросил Беату Лённ организовать утечку информации о веревочной мастерской для КРИПОС, но она обещала, что все будет выглядеть так, словно источник утечки — криминалистический отдел.

— Она конечно же так и сделала, — сказал Хаген. — Это ленсман в Утре-Энебакке тебя разоблачил, Харри.

Харри поднял глаза к потолку и тихо выругался.

Хаген хлопнул в ладоши, и в кирпичных стенах это прозвучало как небольшой взрыв.

— И потому я вынужден произнести эти печальные слова о том, что расследование прекращается, причем незамедлительно. И через сорок восемь часов вам придется освободить этот кабинет. Гомен насай. [52] Извините, пожалуйста (японск.) .

Харри, Кайя и Бьёрн Холм переглянулись, когда железная дверь медленно закрылась и шаги Хагена стали медленно удаляться.

— Сорок восемь часов, — произнес наконец Бьёрн. — Кто-нибудь хочет свежего кофейку?

Харри пнул корзину для мусора около стола. Она с шумом врезалась в стену, вывалив на пол свое скромное бумажное содержимое, и покатилась назад.