Ю Несбё - Леопард

Хаген уныло покачал головой:

— Так близко…

Харри уселся на стол:

— Есть еще одна загвоздка, и тут нам тоже надо определиться. Те, кто в ту ночь останавливался в Ховассхютте.

— А с ними что такое?

— Мы не можем исключить, что вырванный листок в гостевой книге — список смертников. Их необходимо предупредить.

— Каким образом? Мы же не знаем, кто там был.

— Через СМИ. Хотя тем самым мы дадим понять убийце, что вышли на этот след.

Хаген медленно покачал головой:

— Список смертников. И ты делаешь этот вывод только сейчас ?

— Знаю, шеф. — Харри встретил взгляд Хагена. — Если бы, как только мы узнали про Ховассхютту, я обратился к СМИ с предостережением, мы могли бы спасти Элиаса Скуга.

В комнате стало тихо.

— Мы не можем обратиться к СМИ, — сказал Хаген.

— Почему?

— Если кто-то отзовется, мы, возможно, узнаем, кто там был еще и что произошло на самом деле, — заметила Кайя.

— Мы не можем обратиться к СМИ, — повторил Хаген и встал. — Мы расследовали дело об исчезновении и обнаружили связь с убийством, которое расследует КРИПОС. Нам следует передать информацию им, пусть дальше они этим занимаются. Я позвоню Бельману.

— Погоди! — сказал Харри. — Неужели вся слава за ту работу, которую сделали мы, достанется ему?

— Не уверен, что кому-то воздадут какие-то почести, разве я не прав? — сказал Хаген и пошел к двери. — А вы начинайте перебираться отсюда.

— А вы не слишком торопитесь? — спросила Кайя.

Оба коллеги уставились на нее.

— Я только хотела сказать, что пропавшая без вести женщина так и не найдена. Может, все-таки попробуем найти ее прежде, чем освобождать помещение?

— А как ты думаешь это сделать? — поинтересовался Хаген.

— Харри уже упомянул об этом. Нужна поисковая операция.

— Какого черта, вы даже не знаете, где искать.

— Харри знает.

Они посмотрели на Харри, державшего в одной руке вынутую из кофеварки стеклянную колбу, а в другой — свою чашку, которую подставил под грязно-коричневую струю, льющуюся из фильтра.

— Ты знаешь? — спросил наконец Хаген.

— Разумеется, — ответил Харри.

— И где же?

— У тебя будут неприятности, — пообещал Харри.

— Заткнись и выкладывай, — приказал Хаген, не обращая внимание на то, что сам себе противоречит. Потому что он подумал, что вот-вот сделает это снова. Что в нем такое, в этом высоком блондине полицейском, что ему всегда удается увлечь людей за собой, даже когда ты сам уже опустил руки?

Улав Холе поднял глаза на Харри и на женщину, которую тот привел с собой.

Когда она представилась, то сделала книксен, и Харри обратил внимание на то, что отцу это понравилось, он неоднократно сетовал, что женщины перестали делать книксен.

— Значит, вы работаете вместе с Харри, — сказал отец. — Он себя прилично ведет?

— Мы собираемся организовать поисковую операцию, — сказал Харри. — Заехали по дороге, чтобы посмотреть, как у тебя дела.

Отец улыбнулся бледной улыбкой, пожал плечами и кивком подозвал Харри поближе. Харри склонился к нему и прислушался. Потом отпрянул.

— Все будет хорошо, — сказал Харри внезапно севшим голосом и встал. — Вернусь вечером, ладно?

В коридоре Харри остановил Олтмана, а Кайе велел идти вперед.

— Послушайте, не могли бы вы оказать мне услугу, — сказал он, когда убедился в том, что Кайя не сможет их услышать. — Понимаете, отец только что сказал мне, что у него сильные боли. Он никогда не признавался в этом вам, боится, что вы начнете давать ему обезболивающее. Знаете, у него своего рода мания, он боится оказаться зависимым от… наркотиков. У нас это связано с одной семейной историей.

— Яшно, — прошепелявил медбрат, возникло секундное замешательство, прежде чем Харри понял, что Олтман сказал «ясно». — Проблема в том, что я все время то в одном отделении, то в другом.

— Я прошу об этом как о личной услуге.

Олтман сильно зажмурил глаза за стеклами очков, потом внимательно уставился в какую-то точку между ним и Харри.

— Посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо.

Кайя вела машину, а Харри разговаривал по телефону с оперативным дежурным пожарной части в Брискебю.

— Твой отец, по-моему, хороший человек, — сказала Кайя, когда Харри закончил разговор.

Харри задумался.

— Это мама делала его хорошим, — решил он. — Пока она была жива, он был хорошим. Ей удавалось раскрыть в нем все лучшее.

— У меня такое впечатление, что с тобой было то же самое, — заметила она.

— Что именно?

— Что тебя тоже кто-то сделал лучше.

Харри посмотрел в окно. Кивнул.

— Ракель?

— Ракель и Олег, — ответил Харри.

— Прости, я не хотела…

— Все нормально.

— Дело в том, что, когда я только пришла в убойный отдел, все только и говорили о деле Снеговика. Что он чуть не убил их обоих. И тебя. Но ведь между вами все было кончено еще до того, как началась эта история, да?

— Ну, в некотором смысле, — ответил Харри.

— А ты с ними потом общался?

Харри покачал головой:

— Мы должны попытаться забыть об этом. Помочь Олегу забыть. В таком возрасте это еще получается.

— Не всегда. — Кайя криво улыбнулась.

Харри взглянул на нее:

— А кто тебя сделал лучше?

— Эвен, — ответила она быстро и без колебаний.

— А может, одна большая любовь?

Она покачала головой:

— Не XL. Так, несколько маленьких. И одна средняя.

— Есть кто-то на примете?

Она тихо засмеялась:

— На примете?

Харри улыбнулся:

— Когда я говорю о таких вещах, у меня иногда вылетают старомодные слова.

Она медлила с ответом:

— Меня тянет к одному мужику.

— И как перспективы?

— Неважные.

— Позволь, я угадаю, — сказал Харри, опустил немного стекло и закурил. — Он женат и говорит, что ради тебя уйдет от жены и детей, но никогда этого не сделает?

Она рассмеялась:

— Позволь, я угадаю: ты один из тех, кто считает, что чертовски хорошо разбирается в людях, потому что помнит только те случаи, когда догадки оказывались верны.

— Ну, он же просил тебя дать ему немного времени?

— Опять мимо, — сказала она. — Он ничего не говорит.

Харри кивнул. И собрался спросить еще, но понял: ему не хочется этого знать.

Над черной блестящей поверхностью озера Люсерен стелился туман. Деревья стояли по берегам понурив плечи, как печальные и молчаливые свидетели. Тишину прерывали команды, переговоры по рации и плеск воды, когда водолазы спиной падали в воду через борт резиновых лодок. Поиски начали с прибрежной части, ближе к веревочной мастерской. Руководители групп отправили своих водолазов веером во все стороны и теперь стояли на берегу, вычеркивая на карте уже прочесанные квадраты, и подавали водолазам сигналы, дергая за веревку, когда надо остановиться или подниматься. У профессиональных водолазов-спасателей, таких как Ярле Андреассен, по сигнальной веревке шел еще и телефонный провод, подсоединенный к шлему, так что можно было разговаривать.