Крис Картер - Игры с палачами

— Шутишь?

Желудок Гарсии предательски сжался.

— К сожалению, нет. Как я уже говорила, этот человек — воплощение зла, подельник дьявола. Кто еще на свете может до такого додуматься?

— Кукольники, — произнес Хантер.

Окружающие посмотрели на детектива так, словно он был инопланетянином.

— Так во время войны во Вьетнаме называли садистов, которые любили вонзать в спину врага нож, повреждая тем самым хребет. Место удара не имело значения. Иногда человек был полностью парализован, иногда у него отнимались только ноги. Смысл заключался в том, что враг становился полностью беззащитным.

— Думаешь, убийца — ветеран Вьетнамской войны?

— Я просто хочу сказать, что наш убийца ничего не изобрел.

— Из-за близости спинного мозга к поверхности кожи, — продолжала доктор Хоув, — порез должен быть неглубоким. В нашем случае, если бы нож вошел еще на дюйм глубже, его лезвие вонзилось бы в трахею и человек быстро умер бы.

— Ух ты! — отступая на шаг, воскликнул Гарсия. — Теперь сомнений не остается: убийца кое-что смыслит в медицине.

— И я того же мнения, — заявила врач. — Он знал, что вгонять нож надо между четвертым и пятым позвонками. Так при гарантированном параличе всего тела жертва не задохнется. А еще почти идеально исполненная операция по удалению ступни Сайма, перетягивание необходимых сосудов после ампутации, аккуратная перевязка культей ног… Этот парень может работать хирургом в больнице…

— Значит, убийца парализовал жертву, вогнав ему нож в спинной мозг, — прокомментировала капитан Блейк.

Ее голос чуть заметно дрожал. Начальница читала копию отчета патологоанатома, которую вручил ей Гарсия.

Хантер кивнул.

Окружной прокурор Дуэйн Брэдли восседал в одном из двух кожаных кресел, стоящих напротив письменного стола капитана Блейк.

— Секундочку, — сокрушенно качая головой, изрек он. — Из отчета следует, что поврежденный спинной мозг делает жертву неподвижной и нечувствительной к боли.

— Так точно, — сказал Гарсия.

— Тогда какого черта это понадобилось убийце? Если он хотел заставить умирающего помучиться, зачем избавлять его от ощущений? Зачем сначала лишать его возможности чувствовать боль, а потом резать? В этом нет ни капли здравого смысла.

Его щеки начали наливаться краской.

— Убийца хотел, чтобы его жертва страдала, но не физически, а морально, — опершись локтем на книжный шкаф, предположил Хантер.

Брэдли задумался.

— Представьте себе, что вы наблюдаете, как ваше тело режут и расчленяют. Кровь брызжет повсюду. Все вокруг залито вашей кровью, а вы ничего не чувствуете. Представьте себе, что отстраненно наблюдаете за собственной смертью так, словно это фильм на экране кинотеатра. Вы понимаете, что умираете, но ничего не ощущаете.

Окружной прокурор Брэдли глядел на Хантера так, словно соизмерял значимость произнесенных слов.

— Ну, вы, похоже, знаете, как нарисовать мрачную картину.

— Сколько это продолжалось? — спросила капитан. — Расчленение и психологическая пытка, я имею в виду…

— Трудно сказать. Но учитывая то, как было изувечено тело, а также время, которое понадобилось бы на то, чтобы остановить кровотечение, — более часа.

— Черт побери, — проворчал Дуэйн Брэдли и перевернул страницу отчета. — Тут сказано, что смерть наступила между четырьмя и семью часами вечера.

— Ага, — кивнул Гарсия.

— Тело найдено около восьми часов девушкой с соседней яхты.

— Так точно.

— Что показала система охранного видеонаблюдения? — спросила капитан Блейк. — Как насчет входящих и выходящих людей?

Гарсия хмыкнул.

— Мы на это надеялись, но у них — старая система. Раньше они записывали происходящее на видеокассеты VHS, поверить не могу, а около двух месяцев назад оборудование вообще вышло из строя.

— Обычное дело, — сказал окружной прокурор. — А как насчет старого доброго метода «от двери к двери», в нашем случае «от яхты к яхте»? Никто не видел подозрительного человека, который уходил с пристани в то время, когда на лодке жертвы заиграла громкая музыка?

— Не думаю, что убийца настолько глуп, — сказал Хантер.

— Глуп? В каком смысле?

— Проверить это сейчас мы никак не сможем, но у стереомагнитофона, обнаруженного в каюте лодки Нэшорна, есть таймер. Рискну предположить, что перед уходом убийца дал себе фору, по крайней мере, в полчаса. Если учесть, что соседи начали испытывать раздражение из-за громкой музыки спустя некоторое время… не раньше, если учесть, что только тогда люди начали смотреть в том направлении, убийцы к тому времени и след простыл.

Капитан отодвинула отчет на край стола.

— А что в квартире убитого? Проверили? Нашли его компьютер или мобильный телефон?

— Мобильника там не оказалось, — ответил Хантер. — Судебные эксперты нашли лэптоп и сейчас просматривают содержимое диска.

— Нэшорн собирался в отпуск на две недели, — добавил Гарсия. — Вероятно, он взял мобильник с собой. Убийца мог забрать его себе, выбросить в воду или просто разбить.

— Можно узнать его номер, связаться с провайдером и отследить звонки, — предложил окружной прокурор.

— Уже связались, — сообщил Хантер. — Телефон либо разбит, либо выключен. Пока убийца его не включит, отследить его мы не сможем. Но нам, вероятно, удастся провести анализ звонков, сделанных с телефона Нэшорна.

— Никаких «вероятно», — заявил Брэдли. — Этим займется Алиса.

Он посмотрел на часы.

— Хорошо, — сказал Хантер. — Сегодня я съезжу к Эмми Доусон.

Окружной прокурор и капитан Блейк одновременно прищурились.

— Она работала по будням у Деррика Николсона сиделкой, — напомнил им Хантер. — Я покажу ей фотографию Эндрю Нэшорна. Вдруг он окажется тем мужчиной, который приходил в дом судьи. Мы до сих пор не знаем, кем был этот второй гость. Я попросил окружного прокурора, и он распространил информацию среди своих коллег, но никто не откликнулся. Следовательно, второй посетитель не является работником прокуратуры.

Брэдли кивнул.

Капитан Блейк нервно застучала карандашом по столу. Видно было, что ее мысли приняли другой оборот.

— Вот что, — сказала она Хантеру, — оба убийства имеют много общего, но то, что сказал Дуэйн, не дает мне покоя. Зачем первую жертву мучать физически, а вторую морально? В этом немного смысла.

— Мне тоже так показалось, капитан, — ответил Хантер.

— Ладно… Предположим, что мы имеем дело не с одним, а с двумя преступниками. Они могут действовать сообща. Один ненавидит Николсона, другой — Нэшорна. Возможно, они познакомились в тюрьме. Посадили их за разные преступления, но в одну и ту же тюрьму. Там они сдружились. У них было несколько лет, чтобы придумать страшную месть.