Семен Глинский - Игра навылет

– Вы поставили меня в тупик. – По её лицу было видно, что она в самом деле не знает, как ей поступить. Стояла и переминалась с ноги на ногу. – Мне, конечно, случалось получать в подарок цветы. Но совсем при других обстоятельствах. Чаще всего от родителей, в мой день рождения.

– У вас нет поклонников?! – удивился он. – У такой красивой и талантливой женщины?! Я вам не верю.

– Есть, конечно, – сказала она. – Всегда на концерте присутствует какая-нибудь восторженная старушка. Сидит с нарциссами или с тюльпанами, выращенными на своём участке. И когда затихает последний аккорд, бежит, спотыкаясь, к сцене и, сияя от счастья, протягивает мне цветы. Мне всегда бывает ужасно стыдно за себя и за это создание Божье.

– Понимаю вас, – кивнул он. – Больше всего мы бываем беззащитны, когда нас пытаются отблагодарить. Особенно тогда, когда и благодарить-то особенно не за что.

– Иногда цветы дарят дети. – Она продолжала рассказывать ему про свою жизнь и разные постыдные моменты, как будто он в самом деле был психоаналитиком. – У меня есть ученики, и родители считают своим долгом посетить концерт и преподнести мне несколько гвоздик или букет сирени. Это настоящая пытка.

– Я обязательно исправлюсь, – пообещал он. – В следующий раз вручу вам цветы в подходящий момент и в соответствующей обстановке. Если вы, конечно, подарите мне свидание.

Она ушла, и в кабинете, перебивая запахи лекарств, ещё долго жил аромат роз и чего-то пряного и острого, что составляло тайну её тела.

– Как она тебе? – спросил Солодов. – Ничего такая штучка, да?

– Интересная женщина, – согласился он. – У тебя с ней отношения?

– В мыслях даже такого не держал. – Доктор придвинул к себе карточку и, дописав в ней несколько фраз, закрыл и перебросил на соседний стол. – Это моя жена её ко мне прислала. Познакомилась с ней где-то на выставке и попросила помочь.

– А что у неё с горлом? – поинтересовался он. – Разговаривает она вроде бы нормально.

– Пока разговаривает, – сказал Солодов. – У неё там раковая опухоль. – И, увидев, как расширились у его приятеля глаза, поспешил успокоить: – Не бойся, это не заразно.

Он вдруг вспомнил, что не провёл один важный инструктаж, и, попрощавшись торопливо с доктором, помчался на северный терминал.

Выехал на берег и сразу почувствовал на себе всю мощь урагана. Ветер был такой сильный, что мог спокойно спихнуть машину с дороги и швырнуть в залив. Он несколько раз останавливался и ждал, когда напор стихии немного ослабеет.

То, что произошло через несколько минут, было похоже на эпизод из фильма катастроф. Он как раз стоял в это время на дороге и смотрел, как рабочие варят газом лежавшую в канаве трубу.

Неожиданно полыхнула молния, что-то грохнуло, и находившийся неподалёку вагончик, оторвавшись от земли, завис на мгновение в воздухе. Потом упал на бок и развалился на куски.

Он выскочил из машины – и услышал новые хлопки. Это рвались газовые баллоны, и мимо него пролетело несколько осколков. А один кусок металла, разрезав штанину, вонзился ему в ногу.

Боль была просто ужасная, и он с большим трудом устроился снова в машине и доехал до поликлиники.

Опять попал на приём к Солодову, и, осмотрев рану, тот покачал головой:

– Ну и зачем тебе нужно было туда мотаться? – Доктор потыкал в рану палочкой и почувствовал, как она упирается в железо. – Лучше бы женщину проводил до дома. Сейчас лежал бы с ней в кровати, а вместо этого придётся валяться на больничной койке. Это тебя Бог наказал.

– Больно, чёрт, – стиснув зубы, простонал он. – Делай уже что-нибудь.

– Повезло ещё, что вену не задело. – Порывшись в аптечке, Солодов нашёл новокаин и шприц и сделал ему укол. – Крови из тебя вытекло не очень много.

Доктор вызвал на подмогу медсестру, и она очень быстро и умело забинтовала ногу.

– Ничего вроде бы не оторвало. – Закончив перевязку, сестра потрогала осторожно пальчиком орган. – Всё ваше осталось при вас.

– Ещё и чужого добавилось. – Солодов помог ему натянуть брюки и надеть куртку. – Поедем сейчас на хирургию. Нужно удалить осколок.

Они вышли на улицу и увидели, как из автобуса вылезают раненые.

Страшные, с чёрными лицами, похожими на запечённую на углях картошку. В драных спецовках, иссечённых осколками и пропитанных кровью.

Они дружно хромали и шли поддерживая друг друга.

– Вы сварщики, что ли? – спросил он, поравнявшись с ними. – Все живы остались?

– Ага, сварщики, – кивнул бригадир. – Мы, слава Богу, живы. А таджики, которые в вагончике спали, к своему Аллаху отправились. Тех ребят в морг увезли.

Солодов довёз его до больницы и не ушёл, пока не убедился лично, что хирурги сделали всё как положено. Вынули осколок и снова наложили повязку.

– Если попала инфекция, температура может подскочить, – снимая перчатки, предупредил хирург. – И как поведёт себя предстательная железа, тоже пока не вполне понятно. Очень уж тут близко всё расположено, и я ничего не могу гарантировать.

Его положили в отдельную палату и, наколов лекарствами, оставили одного.

Он погружался ненадолго в сон и видел себя снова на берегу залива. Дувший навстречу ветер не подпускал его к причалу и пытался столкнуть с дороги. Приходилось останавливаться и ждать, когда ураган немного ослабеет.

Стоял около недавно вырытой канавы и смотрел, как двое работяг опускают в неё стальную трубу. К ним присоединяется ещё один мастеровой и, подтащив газовый баллон, зажигает горелку и пускает длинную огненную струю.

Гремит взрыв, и огонь заполняет всю канаву. Вдруг отрывается от земли и, зависнув на мгновенье в воздухе, разваливается на куски строительный вагончик. Рвутся сложенные в штабель баллоны, и в воздухе свистят, как пули, стальные осколки.

Просыпался в страхе и, трогая свою ногу, пугался ещё сильнее – это была не его нога. Она была сделана из резины и отказывалась ему подчиняться.

Надавив на кнопку, он вызвал дежурного врача, и, пощупав его ногу, женщина согласилась:

– Да, отёк очень сильный. – А потом задала неожиданный вопрос: – Вы женаты?

– Почему вы об этом спрашиваете? – не понял он.

– У вас задет один важный нерв, – объяснила она. – С этим живут, конечно, но как мужчина вы, возможно, станете несостоятельным.

– Немедленно пригласите сюда хирурга, – потребовал он. – Доктор должен был меня предупредить.

Женщина пожала плечами.

– Хирург, который вас оперировал, сейчас занят, – сказала она. – Зря вы расстраиваетесь раньше времени. Ничего ведь точно не известно пока.

Доктор забежал в палату на одну минуту.

– Извините, сегодня операционный день. Я займусь вами, когда освобожусь.

– Она меня не слушается, – пожаловался он. – И мне сказали, что могут быть тяжёлые последствия.