Семен Глинский - Игра навылет

– Вряд ли у меня что-то получится, – сомневалась она. – Я и гусеницу-то не могу на асфальте раздавить, а тут нужно человека убить. Как я это сделаю?

– Ты лови момент, – посоветовала ей старуха. – Жизнь подскажет, как нужно поступить. И шанс обязательно появится.

Он и появился, стопроцентный железный шанс, и она им не воспользовалась. Только потому, что не хотела подставлять Давида.

Они дали несколько концертов в Зальцбурге, и это был их последний вечер.

Поужинали вместе в ресторане и разбрелись по отелю. Кто-то завис в баре, а другие заперлись в номерах. И предались пьянству и разврату.

Она сидела в своей монашеской келье и просто отдыхала. Тишина, неяркий рассеянный свет, строгие классические фасады зданий за окном. Этого было вполне достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой.

Но и в этот тихий уютный мирок постоянно вторгались посторонние.

Сначала в дверь ломился пьяный контрабасист, и, когда она его прогнала, постучалась скрипачка.

– Там все гуляют, а вы тут сидите одна. – Девица протянула букет, который ей вручили после концерта. – Вам, наверное, ужасно грустно, и я подумала, что эти цветы как-то скрасят ваше одиночество.

– Это очень мило с твоей стороны. – Пикколо поставила букет в вазу. – Но ты ошибаешься, считая, что я тут страдаю. Терпеть не могу сходняки, и единственная компания, которую я выношу, – это общество меня самой.

Потом за стенкой шумела вода – скрипачка намывалась под душем.

Простучав по коридору, в номер вошли башмаки. Загудел низкий мужской бас, и к нему присоединилось сопрано. А несколько минут спустя она услышала инструментальный дуэт – виолончель и скрипку.

– Ты чем сейчас занимаешься? – позвонив Давиду, спросила она.

– В каком смысле? – не понял он. – Что тебя интересует?

– Можешь не отвечать, – разрешила она. – Я и сама знаю – трахаешь флейтистку. А теперь угадай, что делает старикан.

– Терзает виолончель, а кроме неё заставляет ещё мучиться и скрипку.

– Молодец, – похвалила она. – Голова у тебя работает.

– Не только голова, – отвечал он. – Но и другие части тела тоже. Ты позвони мне, пожалуйста, когда старикан от неё уйдёт. Хорошо?

Они музицировали до полуночи и продолжали бы, наверное, и дольше. Если бы не пришёл администратор и не попросил их прекратить.

Старикан отправился к себе, и какое-то время за стенкой было тихо. Но потом там появился Давид и врубил на полную громкость телевизор.

Она терпела новый вид пытки часа два. Попыталась до них дозвониться – они отключили телефоны. Стучала кулаками в стену – они не слышали.

Наконец решилась на отчаянный шаг – сама отправилась к шумным соседям.

Дверь была распахнута настежь, и любой желающий мог беспрепятственно войти в номер. Выпить виски или коньяка, выбрав одну из бутылок, стоявших в баре. Надеть платье с блёстками или бархатный пиджак. Нацепить на себя золотые украшения, лежавшие на маленьком столике. И спокойно уйти.

Никто бы даже не дёрнулся. Насытившись друг другом, любовники крепко спали. Давид разлёгся на кровати, а девица уснула в ванне.

Она примерила колечко – оно было ей немного маловато. Приложила к ушам серёжки с бриллиантами и, прогулявшись до зеркала, убедилась, что ей они не идут.

Подойдя к скрипачке, положила руки ей на плечи – девица ничего не почувствовала. Попробовала слегка на неё надавить – тело погрузилось в воду почти полностью, а на поверхности осталась только голова.

Пикколо могла утопить эту дурочку, как котёнка, но отвечать тогда пришлось бы Давиду. И это было бы неправильно.

– Ладно, – сказала себе Пикколо. – Никуда эта сучка не денется. Пусть ещё немного поживёт.

Утром их отвезли в аэропорт, а уже в полдень они были на Майорке. Гуляли по берегу моря, заваленному гниющими водорослями, и с опаской поглядывали на высокие волны.

– Плохо нас тут принимают. – Давид снял башмаки и походил немного по мелководью. – Ветер сильный и вода холодная – долго в море не просидишь.

– А мне нравится, когда море такое, – не соглашалась с ним юная флейтистка. – Оно напоминает нашего старикана. Есть в нём что-то грозное и нежное, и эта стихия притягивает к себе и долго не отпускает потом.

– Что касается меня, я уже устала от него, – призналась скрипачка. – И музыка высоких сфер мне тоже надоела. Хочется чего-то совсем простого. Трёхструнной балалайки и похабных частушек. И холодной водки под солёный огурец.

– Пойдём где-нибудь посидим, – предложила подружка. – Пока старикан нас не заловил.

Девчонки висли на могучих плечах скрипача, и Давид шлёпал их по тощим попкам:

– Отвяжитесь вы от меня. Дайте хоть немного полежать спокойно на песочке. Я сюда отдыхать приехал.

Он увидел, что мимо проплывает прогулочная лодка, и помахал рукой матросу:

– Давай подгребай сюда.

– Синьор желает покататься? – приблизившись к берегу, спросил смуглый парень.

– На тот островок можешь меня отвезти? – Давид показал на выступавший из моря кусок суши. – Я хочу стать Робинзоном Крузо.

– Да, синьор, – растопырив пальцы обеих рук, ответил парень. – Это будет стоить десять евро.

– Решил от нас удрать? – Юная флейтистка вошла в воду и, перевесившись через борт, плюхнулась в лодку. – Ничего у тебя не выйдет.

– Никуда от вас не денешься, – тяжело вздохнул грузин. – Ладно уж, так и быть, садитесь тоже.

– Подождите меня пять минут, – попросила скрипачка. – Я сбегаю в отель за купальником.

– Ну и на фига он ей нужен? – не понял Давид. – Там наверняка можно загорать нагишом.

Проводив взглядом скрипачку, он подсел к подруге и обнял за талию.

– Ты точно хочешь её дождаться? – Целуя его в шею, спросила девица. – Может, тебе хватит меня одной?

– Пожалуй, будет достаточно, – согласился Давид. – Да и старикана не хочется обижать. Он тоже заслужил свою порцию ласки.

К ней это не имело никакого отношения. Пусть они соединяются в любых комбинациях. Старые и молодые. Глупые и наивные. Бараны и овцы. Есть Бог – и Он видит всё.

Пикколо надула резиновый матрац, принесённый из отеля, и, устроившись в тени, под пальмой, закрыла глаза и попыталась заснуть. Но ей опять помешали.

Скрипачка бегала по берегу и, размахивая руками, кричала и пыталась вернуть лодку. Нырнула с пирса в набегавшую на берег волну и хотела догнать беглецов вплавь. Поняла, что сил у неё не хватит, и вернулась обратно. Села на камень и заплакала.

– Перестань реветь, – сердито сказала Пикколо. – Бери мой матрац и плыви к ним. Ветер сейчас как раз поменялся – через полчаса будешь на острове.

– Думаете, доплыву? – Скрипачка посмотрела на неё с сомнением. – Не унесёт меня в океан?

Пикколо пожала плечами:

– Откуда я могу знать? Но мне кажется, что они тебя увидят и подберут.