Семен Глинский - Игра навылет

– Цель можно выбрать и другую. – Однорукий нарисовал пальцем на груди у доктора воображаемую мишень. – Есть люди, которые заслуживают смерти гораздо больше, чем самый опасный хищник.

– Я вижу, что имею дело с профессионалом. – Солодов посмотрел по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, назвал имя. – Гнусное животное зовут Вадимом, и оно заслуживает смерти.

– Хочешь, чтобы я убрал его? – уточнил Стрелок. – Сколько ты мне за это заплатишь?

Доктор задумался, и его взгляд остановился на висевшей как плеть руке.

– Тебе ведь нужна операция, да? Я могу сделать так, что ты окажешься в списке первым.

– Нет, док, так не пойдёт, – сказал он решительно. – Про операцию мы поговорим отдельно, а за свою работу я должен получить конкретные бабки.

– Ну и во сколько это выльется? – поинтересовался Солодов.

– Десять штук баксов, из них половина аванс. А ещё винтовка с оптическим прицелом. Я укажу тебе место – и ты её там спрячешь.

– Много, – почесал лысину доктор. – Я должен подумать.

– Думай быстрее, док, – посоветовал он. – Времени у нас с тобой осталось очень мало.

Утром они встретились в кафе, за завтраком, и, подсев к его столику, Солодов спросил, как он относится к перепёлкам.

– Нормальная дичь, – сказал тот одобрительно. – Тут неподалёку есть небольшой лесок, и в нём пернатых выше головы. Если тебе удастся раздобыть какое-то ружьишко, можем сходить пострелять.

– Я уже обо всём позаботился. – Доктор раскрыл ладонь и показал позеленевший от старости патрон. – Поговорил с нашим водителем, и он притащил свою винтовку. Она досталась ему ещё от отца, но находится в приличном состоянии. Густав меня заверил, что осечек не будет.

– Это мы скоро узнаем. – Рядом со стулом лежал маленький рюкзачок, приспособленный для одной руки. Стрелок достал термос и, сходив к стойке, налил в него горячего кофе. – Я лично, док, готов.

У Солодова тоже всё было приготовлено к походу.

Опоясав себя патронташем, доктор повесил на плечо чехол, в котором лежала винтовка. Второе плечо оттягивала сумка, набитая бутылками и провизией.

Дошли до леса и, остановившись на прогретой солнцем опушке, устроили учебные стрельбы.

Стрелок с удовольствием прижался щекой к тёплому деревянному прикладу.

Нажав на курок, отметил, что спуск исключительно мягкий и отдача почти не чувствуется.

Пуля срезала толстую ветку у дерева, стоявшего на высоком пригорке, и он понял, что патрон обладает достаточной убойной силой.

Старое оружие вполне ещё годилось для дела.

Солодов сидел на пенёчке, в тени, и, посасывая пиво, смотрел, как инвалид управляется с винтовкой. Получалось это у однорукого довольно ловко.

– Теперь ты, док. – Стрелок протянул ему винтовку. – Ты ведь охотник, да? Ну-ка, покажи класс.

Солодов поставил на пень пустую бутылку и, отсчитав сто шагов, начал в неё пулять – ему удалось разбить посудину только с шестой попытки.

– Прицел немного смещён, – возвращая винтовку, пожаловался доктор. – Я целился точно в этикетку, а нужно брать ниже.

У них над головами пролетала ворона, и, проводив её взглядом, Стрелок вскинул винтовку, когда она уже была над трассой.

Грянул выстрел, и птица упала камнем на дорогу.

Прикинув расстояние, доктор присвистнул. От лужайки, на которой они находились, до вороны было метров триста.

Солодов молча отдал ему конверт, и, запустив в него пятерню, Стрелок вытащил купюры и пересчитал.

– Всё правильно, – кивнул он, пряча деньги в карман. – Будем считать, что договор мы с тобой заключили.

Погуляли ещё немного по лесной дороге, и несколько раз у них из-под ног взлетали перепёлки. Но они не сделали в этот день больше ни одного выстрела, потому что не хотели превращать охоту в бессмысленное убийство. Мяса в такой маленькой птичке нет почти никакого, и боевая пуля превратила бы её в комок окровавленных перьев.

Добрели до заброшенной конюшни, от которой остались только стены, уже почти наполовину разобранные, и дырявая крыша.

Вошли внутрь, и Стрелок показал на чердак:

– Винтовку, док, спрячешь там.

– Когда я должен это сделать? – спросил доктор.

– Завтра или послезавтра, – ответил он. – Я тебе сообщу.

– Опасное дело, – тяжело вздохнул доктор. – Чую, загремим мы с тобой оба.

Святая троица была уже здесь, и, спрятавшись за углом, бойцы горячо обсуждали ситуацию.

– Мужик уже наложил от страха в штаны, – втянув ноздрями воздух, определил Николай. – Вон как от него смердит, и я бы с таким типом связываться не стал.

– Да уж, хуже трусости на войне нет ничего, – высказал авторитетное мнение Фёдор. – Трус ведь не только себя губит, но и других.

– Братану нашему бабки понадобились, – заметил с иронией Тимофей. – Он думает, что сможет купить себе новую руку. Только вряд ли у него получится.

– Тихо, – прикрикнул на них однорукий. – Сорвёте мне всё.

– Ты кому это говоришь? – посмотрел на него удивлённо Солодов. – Мне?

– Да нет, это я сам с собой. – Он погрозил им ещё и кулаком. – С армии такая привычка осталась.

Проводив доктора до отеля, поднялся на гору.

Отсюда, с каменного карниза, нависавшего над трассой, открывалась вся долина. Река, вытекавшая из ущелья. Мост, переброшенный через пропасть. Лесная опушка, на которой они с доктором состязались в стрельбе. Старая заброшенная конюшня.

Не было видно только отеля – здание закрывала гора, но это как раз было хорошо. Его ведь тоже никто не увидит, и он сможет оставаться на склоне столько времени, сколько это будет необходимо.

Вытащил из рюкзака кухонный тесак, который одолжила ему Марта, и, нарубив еловых веток, воткнул их рядком в снег. Получилось что-то вроде частокола.

Привязал бечёвкой дуги и, настелив пол и крышу, с удовольствием забрался в пахнущий смолой шалаш.

Лёжа на животе, смотрел в бинокль на дорогу и дождался момента, когда по шоссе промчится Вадим.

Определил время, которое машина потратила, проехав от начала до середины моста.

Нарисовал мысленно траекторию, по которой он пошлёт пулю.

Он не сомневался, что пошлёт её точно в цель и рука у него не дрогнет. Лишь бы только погода не подвела.

Снова переменился ветер и натянуло туч. Если будет сильный дождь или туман, задача сразу резко осложнится.

Бойцы опять догнали его и, сгрудившись около шалаша, смотрели озабоченно на небо.

– Завтра погода будет ужасная, – пророчествовал Николай. – У меня сильно суставы ломает, а это верная примета.

– Дождь, снег и туман, – поддержал его Тимофей. – Тут и бюро погоды можно не запрашивать. Нет ничего хуже для этих мест, чем юго-восточный ветер.

– Дело ведь не только в том, что промокнешь до нитки, – рассуждал Фёдор. – Видимость будет нулевая, и о прицельной стрельбе говорить тогда вообще не приходится.