Дэн Уэллс - Мистер Монстр

Я ушел еще глубже в себя, стараясь не замечать ни Курта, ни обеда. Вместо этого я принялся размышлять об агенте Формане, пытался представить план его действий: был ли я основным подозреваемым, или у него имелись другие? И вообще, подозревал ли он меня или просто пытался припугнуть, чтобы я выдал больше информации? Не скомпрометировав себя, а просто позволив ему нащупать недостающую улику. Масса вопросов оставалась без ответов, и я знал, что со временем они донимают его все больше и больше. Как долго миссис Кроули находилась связанной? Мог ли один и тот же человек связать ее и убить доктора Неблина? Почему мистера Кроули так и не обнаружили, хотя во всех остальных случаях появлялись выпотрошенные тела? Даже если Форман и не подозревал меня, он, видимо, догадывался, что я знаю больше, чем говорю.

— Вообще-то, кекс сегодня приготовил Джон, — сказала мама.

Я поднял глаза и увидел, что все четверо смотрят на меня. О чем они тут беседовали?

— Джим? — переспросил Курт.

— Джон, — хором произнесли мама, Маргарет и Лорен.

Я кивнул.

— Черт подери. Это что, домашнее задание?

— Он часто делает дома всякую выпечку, — объяснила мама. — Он у нас очень хороший, и ему это нравится.

— Да здравствует выпечка! — провозгласил Курт, поднимая кулак в знак издевательской солидарности. — Истинно мужское занятие.

— А почему бы и нет, — заметила Лорен.

Она впервые за все время возразила Курту.

— Мне бы хотелось, чтобы и ты мне что-нибудь испек.

— Это потому, что в нашем жалком городке и ресторана-то приличного нет.

— А еще потому, — гнула свое Лорен, — что женщинам нравится, когда мужчины их балуют.

— Я тебе купил пару туфелек.

— Такие классные туфельки! — воскликнула Лорен, восторженно запрокинув голову.

— Еще бы, — хохотнул Курт. — Они дорого стоят.

— Как только девчонки узна́ют, какой Джон у нас кулинар, от них отбою не будет, — сказала мама, вставая, чтобы сполоснуть тарелки.

— Ну, давайте, что там у вас. — Курт потер руки. — Правда ведь, мужики, как ни крути, готовят лучше? Никакого нытья о калориях, ожирении и прочей фигне — только горы разной вкуснятины.

Он посмотрел на кухонный стол и потянул носом воздух:

— Курицу тоже он готовил?

Мы с мамой переглянулись, внезапно поняв, что отвечать правду не стоит. Я прекратил готовить мясо шесть недель назад, потому что это рушило всю идею. Вместо того чтобы отвлекать меня от мыслей о трупах, оно, напротив, только и наводило меня на эти мысли, стоило мне начать отбивать мягкое красное мясо или погрузить пальцы в массу говяжьего фарша. Я вообще перестал есть мясное.

— Джон вегетарианец, — сказала мама.

Сам я о себе так никогда не думал. «Вегетарианец» представлялось мне куда более четкой жизненной позицией, чем «не ест мяса». Я же никак не связывал мясо с убийством. Я просто… нет, вообще-то, связывал. Применительно к самому себе. Но сколько вегетарианцев лелеет мысли об убийстве себе подобных?

— Вегетарианец! — воскликнул Курт. — Да что может здравомыслящего человека подвигнуть на такую глупость?

«Желание не прикончить идиота вроде тебя», — подумал я.

— Он готовит сладкое, а мясом занимаюсь я, — отозвалась мама от кухонного стола, выкладывая на тарелки куриные грудки одну за другой. — Я теперь тоже почти не ем мяса, чтобы не готовить два блюда, но в особых случаях не отказываюсь.

Она положила в каждую тарелку по горке риса и поставила их попарно на стол. Последняя тарелка предназначалась мне: вместо курицы — чечевичный суп, который нравился мне все больше.

— Парень, — сказал Курт, с серьезным видом наклоняясь ко мне над столом и пронзая взглядом, — это ведь даже не еда. Это то, что еда ест.

Он разразился смехом в восторге от собственной шутки, и Лорен рассмеялась вслед за ним. Маргарет вежливо улыбнулась, и по тому, как она это сделала — чуть приподняла уголки губ, тогда как ни одна мышца у глаз не шевельнулась, — я понял, что ее внимание напускное и ни одно слово, произнесенное Куртом, ее не волнует. Я улыбнулся и отправил в рот кусочек брокколи.

— Нет, серьезно, — продолжал Курт, покосившись на Лорен. — Может, тебе есть то же, что и он? А то, если будешь лопать, как сейчас, никогда не влезешь в обтягивающие джинсы.

— Нет, в самом деле! — возмутилась мама, ударяя вилкой по столу. — Ну кто же говорит такие вещи?

— Но ведь так оно и есть! — вступилась Лорен. — Я уже давно не могу натянуть те джинсы.

— И все равно это не повод говорить о тебе подобным образом.

— Мне не нужен повод, если это правда, — сказал Курт.

По его ухмылке я понимал: ему кажется, будто он пошутил, чтобы разрядить атмосферу. Поразительно, даже я знал, что он ляпнул глупость.

— Но она же сидит рядом с вами. — Мама указала на Лорен. — Да проявите немного вежливости. Это же уму непостижимо!

— Я так и знала, — произнесла Лорен, закрывая глаза. — Черт возьми, ма, ну почему ты хотя бы на один обед, на пол-обеда не можешь сдержаться и вести себя прилично? Мы только двадцать минут как пришли.

— Это я веду себя неприлично? Как вы появились, он только и сыплет оскорблениями в твой адрес.

— Да прекрати же! — воскликнула Лорен, бросая салфетку и вставая. — Он пытается хоть немного оживить атмосферу. А вы здесь все — покойники. Джон вообще ни слова не вымолвил!

«Это потому, что я умный, а не потому, что я мертвый».

— Она меня предупреждала, что у вас не складываются отношения, — проговорил Курт, вперившись взглядом в маму, — но я и представить не мог, до какой степени.

— Поразительно, — сказала мама, складывая руки на груди и устремляя взгляд на Лорен. — Он самый чуткий человек в мире. И где ты только нашла такое счастье?

— И ты мне будешь рассказывать, как выбирать мужчин! — вспыхнула Лорен, тыкая пальцем в маму. — Тоже мне эксперт! Уж ты-то выбрала прекрасно — ничего глупее за всю жизнь не сделала!

— Все, мне это не нужно, — сказал Курт, вставая. — И тебе тоже.

Он взял Лорен под локоть и повел к двери.

— Не уходи! — крикнула мама.

— А на кой черт мне оставаться?

Лорен вырвалась из хватки Курта и, чеканя шаг, вернулась к столу:

— Ты всю жизнь вставляешь мне палки в колеса, словно я… Что ты вообще обо мне думаешь? Что я не могу принять ни одного хорошего решения? Я что, неудачница, которая с утра до ночи творит одни глупости?

Мама сложила руки на груди:

— Как я должна отвечать при таком отношении?

— Да мне твои ответы меньше всего нужны.

Курт снова взял Лорен под локоть и сопроводил к двери — теперь, когда две женщины схватились между собой, он молчал, и его молчание не предвещало ничего хорошего. На этот раз Лорен не вырвалась, он вывел ее за порог и закрыл дверь.

— Вернись сейчас же! — велела мама, потом развернулась и изо всех сил ударила ладонью по дверце шкафа. — Опять! — прорыдала она. — Я опять ее потеряла.