Дэн Уэллс - Мистер Монстр

Итак, пора познакомиться с Куртом гораздо, гораздо ближе.

В конечном счете жертву опознали как Викторию Чатам. К нам на бальзамирование ее не доставили, и я не видел ни тела, ни повреждений на нем. Я ничего не смог узнать об убийце по нанесенным им ранам, поэтому пришлось начать с другого места.

До каникул оставалось еще несколько недель, и я вынужденно торчал в школе, так что «другим местом» оказалась столовая, где я вел с Максом односторонний разговор.

— Главный вопрос при составлении психологического портрета преступника: что убийца делает такого, чего не должен делать? — провозгласил я.

— Бога ради, не начинай сначала, — сказал Макс, закатывая глаза.

— Но это работает, — не отступал я. — И работает лучше, если есть на ком проверить идеи. В прошлый раз ты мне здорово помог.

— Если я тебе помог, почему ты не поймал злодея?

«Вообще-то, поймал».

— Агент ФБР вызвал меня в участок и показал фотографии с места убийства еще до того, как они стали широко известны. Он просил помочь.

— Заткнись.

— Я серьезно.

— Джон, мы сидим в двух столах от потрясающих красоток в потрясающе коротких шортах, у меня нет времени на аналитические разговоры.

Я закрыл глаза. В двух столах от нас сидела Брук с двумя подружками, Марси и Рейчел, но я уже использовал один разрешенный разговор и два разрешенных за ленчем взгляда. Волосы Брук убрала в хвостик, перехватив розовой ленточкой или резинкой. На ней была розовая футболка в белую полоску и джинсовые шорты, почти не скрывавшие длинные стройные ноги. Я даже думать о ней больше не имел права, поэтому все, что мне оставалось, — рассуждать об убийце.

Пальцы зудели от желания спалить что-нибудь.

— Тело было покрыто ранами, — гнул я свое. — Об этом сообщили в новостях, а я видел фотографии. Убийца мучил ее, прежде чем убить. Пытал. Зачем?

— Не знаю, — сказал Макс, — ты такой чудик. А зачем бы ты это делал?

— Это оскорбительно, но да, поставить себя на его место — это то, что мы пытаемся сделать.

— Я серьезно. Если бы ты собирался кого-нибудь прикончить, предварительно замучив, — а я не исключаю такой вариант, — то зачем?

«Что ж, это лучше, чем ничего».

— Предположим, мне что-то нужно. А убивая ее таким способом, я это получаю.

— И что тебе нужно?

— Не знаю. Это мы и пытаемся вычислить. Мы должны восстановить ход событий.

— Хорошо, — согласился Макс, уставившись в потолок и медленно водя руками. — Что ты… получаешь, когда… убиваешь кого-нибудь таким способом, который… позволяет тебе получить то, что ты хочешь?

— Что я получаю, убивая людей таким способом? — переспросил я.

— Именно.

— Я получаю… удовлетворение.

— Отпад, — сказал Макс.

— Но я же не про себя. Удовлетворение получает убийца.

— Все равно отпад. Что еще?

— Убийца обретает отмщение. Обретает силу.

— Обретает мир и покой, — добавил Макс.

— Может, и нет, — заметил я. — Если тебе просто нужно заткнуть кому-то рот, есть более легкие способы, чем запытать до смерти.

— А если этот человек доставал тебя всю жизнь и ты уже не в силах терпеть и хочешь, чтобы он сперва помучился? Тогда твое вознаграждение — мир и покой.

— Вообще-то, твоим вознаграждением будет сила, месть и удовлетворение. Ты обретешь контроль над своей жизнью и отомстишь человеку, который лишил тебя этого контроля.

— А когда насытишься, — настаивал Макс, — получишь мир и покой. Я тебе говорю, к этому все и приходит.

— Ты так думаешь? — спросил я. — Если мне нужен мир и покой, то я в последнюю очередь буду подбрасывать покойника в разгар следствия по делу серийного убийцы. Этой смерти уделено больше времени, внимания и сил, чем любому другому мертвецу, обнаруженному в занюханном городке у черта на куличках.

— Ну все, — признался Макс. — Я сдаюсь. Я не получу мира и покоя. Я получу… войну и шум. Шумную войну. Я террорист.

И тут пазл сложился у меня в голове.

— А если ты и есть террорист? — проговорил я, в волнении подаваясь вперед. — Я имею в виду, не обычный террорист, но мысль примерно та же: ты прибегаешь к насилию, чтобы привлечь внимание.

— Мне что, четыре года?

— Ты делаешь это специально, — пояснил я, — ты хочешь, чтобы люди обратили на тебя внимание. Ты жестоко убиваешь человека и оставляешь труп в людном месте, таким образом отправляя миру послание.

— Почему на месте убийцы вдруг оказался я, а не ты?

— Пусть буду я. Все равно. Убийца. Он пытается что-то сказать. «Я ненавижу женщин». Или: «Я лучше вас». Или еще что-нибудь в том же духе.

— Я могу делать что захочу.

— Именно.

Макс впился зубами в сэндвич.

— И кому он это говорит?

— Я не знаю. Наверное, всем. Полиции. ФБР. К нам прислали агента, который зарабатывает на жизнь такими расследованиями. Может, убийца обращается к нему.

— А если это Клейтонский убийца?

— Нет, почерк другой.

— Я имел в виду: что, если он обращается к Клейтонскому убийце?

Я уставился на него. Клейтонский убийца умер, но Макс этого не знал. Никто не знал. Включая нового убийцу.

— Что, если один убийца говорит другому: «Эй, теперь я хозяйничаю в этом городке»?

— Мама дорогая, она идет к нам, — сказал Макс.

— Кто?

Я вскинул голову и увидел, что в нашу сторону направляется Брук. Это был уже третий взгляд за ленч — больше, чем я мог себе позволить. Я должен строго следовать правилам, даже если Брук сама толкает меня нарушать их. Это моя первая и последняя защита против мистера Монстра, ведь если я позволю себе делать все, что душе угодно, то позволит и он. Нельзя этого допустить.

— Если она спросит, о чем мы говорим, пожалуйста, скажи, что о машинах, — взмолился Макс.

Брук подошла к столику:

— Привет, Джон.

— Привет.

Мне не разрешалось говорить с ней за ленчем после обмена приветствиями на пути в столовую.

— У тебя следующий английский? — спросила она.

— Да.

Я старался отвечать как можно вежливее, глядя на стену за ней, чуть правее ее лица.

— Миссис Барлоу сказала, мы начинаем тот же раздел, что и ваш класс. Беовульф и Грендель [5] 5 — Беовульф и Грендель — персонажи англосаксонской эпической поэмы XVIII в. «Беовульф». .

— Да, — повторил я, надеясь, что на этом разговор закончится.

И все-таки мне ужасно не хотелось выглядеть грубым.

— Должно быть, интересно, — вымученно добавил я и заскрежетал зубами.

«Не стоило это говорить».

— Да, интересно, — согласилась Брук.

Краем глаза я видел, что она улыбается. Я перевел взгляд на стол, потом в пространство за другим ее плечом.

— Думаю, будет здорово обсудить это, — предложила она, — ну, по дороге в школу. Раз мы все равно каждый день ездим вместе.

— Конечно, — сказал я.