Элизабет Хейнс - Холодная песня прилива

— Это зачем?

И я поделилась с ней своими планами. В итоге мы вместе вышли из студии и, не сговариваясь, завернули в соседний паб. Там было полно парней, зависали после работы, распустив галстуки. На большом плоском экране — футбол.

— Тогда тебе имеет смысл танцевать профессионально.

— Как это?

— В клубе. Кучу денег огребешь.

— То есть в стрип-клубе?

— Это называется «клуб для джентльменов».

— Ты правда считаешь, что у меня получится?

— Конечно получится. — Она смотрела на меня в упор большими голубыми глазами.

— А ты почему это дело бросила?

Карина рассмеялась.

— Я уже не первой свежести, — сказала она. — То есть, наверное, еще справилась бы. Но это ж до поздней ночи, понимаешь? Мне это сложно: дети.

В тот вечер я только посмеялась, допивая спиртное и слушая рассказы Карины, как в клубах порой бывает весело, а порой ужас до чего тяжко, но главное — сколько денег там можно заработать, если хоть что-то умеешь.

Неделю спустя я сама принялась расспрашивать ее после занятий, и Карина предложила познакомить меня с мужиком, на которого раньше работала, с хозяином клуба на Южном берегу.

Она тут же позвонила ему с мобильного и, прежде чем я успела передумать, договорилась о встрече с ним. С Фицем.

Честно говоря, когда Карина впервые заговорила об этом, я не приняла идею всерьез. Конечно, было бы кстати иметь еще один источник дохода, помимо основной работы. И чем плохо зарабатывать денежки, проводя ночь в роскошном клубе? Но если бы владелец мне отказал, я бы развернулась и ушла без сожаления. По этой самой причине я приехала в клуб в обычном черном белье под юбкой и блузкой, в которых в тот день ходила на работу. Не стала переодеваться. Не помню даже, воспользовалась ли я косметикой.

Клуб еще не открылся, была пятница, семь часов вечера. Я позвонила в парадный вход импозантного георгианского особняка над рекой. Отворил мужчина в костюме:

— Да?

— Я к мистеру Фицу, — сообщила я тем тоном, каким добивалась личной беседы с ключевым покупателем.

Интересно, что этот человек подумал обо мне? Высокий, широченные плечи, делавшие его почти квадратным, на шее татуировка — непонятные готические буквы наползали друг на друга. Мочки одного уха недоставало.

— К Фицу, значит, — сказал он и повел меня по лестнице в роскошный тихий коридор. На стенах произведения искусства. Канделябры. — Мистером его никто не зовет.

Фиц находился в одном из кабинетов, разговаривал по мобильнику, сидя на столе, где ничего не было, кроме телефона и новенького с виду монитора да беспроводной клавиатуры и мышки.

Он помахал мне и указал на стул в углу. Пока он на южнолондонском сленге втолковывал что-то собеседнику, я оценила дорогой костюм и обувь ручной работы. Темные волосы были аккуратно подстрижены, глаза скрывались за темными очками — и это в помещении. С виду законченный мудак.

— Да, братан. Не-а. Не, не видал. Да, коли тебе охота. Как скажешь. Лады. До скорого, парень. — На том разговор закончился.

Я одарила его самой лучезарной моей улыбкой.

— Ты, я так понимаю, божественная Дженевьева, — сказал он, мгновенно утратив пекхэмский акцент.

— Приятно познакомиться, — ответила я, протягивая руку-.

— Карина говорит, ты штучка незаурядная.

— Вам лучше самому оценить.

Он кивнул, явно довольный ответом:

— Ты раньше этим не занималась?

— Нет, не занималась.

— А в клубах вроде этого бывала?

Я покачала головой.

— Отлично, — сказал он и подал мне руку, помогая подняться. — Посмотрим, что ты умеешь, Дженевьева, а потом я попрошу Дэвида провести тебя по клубу. Предпочитаешь какую-нибудь музыку или посмотрим, что там сейчас включено?

Мы спустились на первый этаж и через дверь в конце коридора попали в основной зал. Здесь имелись отдельные кабинеты и столы со стульями по краю танцпола. Тяжелые шторы, подушки, приглушенный свет. Целых три сцены, посреди каждой шест. Неужто Фиц рассчитывает, что я выполню стриптиз по полной? Я понадеялась, что до обнаженки дело не дойдет.

Он указал мне на самую просторную сцену:

— Вперед!

Из невидимой будки диджея оглушительно громко понеслись первые такты «Причины развода» группы «Элбоу». Я скинула туфли и босиком закружила вокруг шеста, затем подтянулась повыше, раскрутилась и… понеслась. Почти сразу же выпуталась из юбки, на ходу расстегнула блузку и размахивала ею в воздухе, завершая номер в нижнем белье. Я демонстрировала приемы, которые разучивала с Кариной, подстраивалась под замедлившийся темп музыки и ровно через полминуты попала в такт и начала получать удовольствие, добавила даже от себя пару круток к обязательной программе. Песня закончилась слишком быстро, я даже вспотеть не успела, только щеки слегка раскраснелись. Из зрительского ряда у сцены послышались размеренные хлопки.

— Отлично, милочка. Очень хорошо. Немного непривычно, однако неплохо. Что скажешь, Дэвид?

Рядом с Фицем сидел еще один человек. Я даже не заметила, как он появился. Серый отутюженный костюм, узкое лицо, коротко стриженные светлые волосы.

— Ага, она справится.

— Иди сюда, посиди со мной, красотка Дженевьева.

Я натянула юбку и спустилась со сцены. Проходя по широкому ковру, успела застегнуть блузку, в которой ходила на работу, и, когда усаживалась за столик напротив двух мужчин, имела уже вполне деловой вид. Норланд ознакомил меня с правилами.

— Ладно, делаем так: можешь начать сегодня, для пробы. Понравишься клиентам — предложим тебе работать всю ночь. Ночь — это минимум пять танцев на сцене, а то и больше, если тебя вызовут. Приватные танцы у шеста в Голубой гостиной. Между выступлениями подсаживаешься выпить с клиентами, за это получаешь процент, а за танец на коленях — тридцатку. Никаких дополнительных услуг, не брать у клиентов номер телефона, не болтаться с ними вне клуба. Если гости пригласят тебя в ВИП-зону, получишь двести фунтов за час плюс чаевые. Клубу отдаешь пятьдесят за ночь. Идет?

— А если мне это не понравится?

Они дружно расхохотались.

— Не понравится зарабатывать штуку за ночь? — уточнил Норланд.

— Я могу столько же отхватить на работе, — сказала я. Малость приврала, но им-то почем знать? — Я хочу работать в клубе, потому что мне нравится танцевать.

Фиц улыбнулся неожиданно теплой улыбкой:

— Тебе понравится, честное слово. А если не понравится, можешь больше не приходить. Договорились?

Я кивнула:

— Спасибо.

— Сценический псевдоним, — спохватился Фиц. — Есть идеи, Дэвид?

— По мне, Дженевьева — вполне себе круто, — ответил Дэвид.

— Не тупи, — посоветовал Фиц, пристально меня разглядывая. — Нельзя ей выступать под собственным именем. «Вива» подойдет?