Энн Райс - МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ

- А жильцы с этим мирились?

- Конечно, потому что дом был забит под завязку. Старый мистер Бридли жил в помещении, некогда служившем террасой для слуг; слепая мисс Стентон обитала в бывшей «обморочной» комнатушке наверху; еще четыре комнаты переоборудовали для жильцов в задней части дома, там, где раньше жили слуги. Я по натуре очень чувствителен к любому беспорядку. По мне, все должно быть устроено либо идеально, либо вообще никак - вроде полнейшего хаоса в той квартире, где ты меня убил.

- Понимаю.

- Но если бы мне довелось вновь поселиться в том доме… Впрочем, это не важно. Я лишь хотел объяснить, что люблю порядок, и в молодости всегда о нем мечтал. Мне хотелось быть своего рода святым - точнее говоря, мирским святым. Однако вернемся к книгам.

- Продолжай.

- Я бросился к лежавшим на столе книгам. Одна из них имела даже собственный футляр. Я.был покорен и очарован миниатюрными иллюстрациями. В ту ночь я изучал страницу за страницей, мечтая о том, чтобы впоследствии получить возможность возвращаться к ним снова и снова Естественно, что латынь, на которой эти книги были написаны, я прочесть не мог.

- Слишком плотный текст и изощренное написание букв.

- Надо же, тебе и это известно!

- Полагаю, мы делаем немало удивительных открытий относительно друг друга. Однако продолжай.

- Всю неделю я самым тщательным образом рассматривал книги. Ради них даже пропускал школу. Там было ужасно скучно. Тем более что я сильно опережал в учебе своих одноклассников и жаждал совершить нечто совершенно необыкновенное - какое-нибудь дерзкое преступление, например.

- Ну да. Либо святой, либо преступник.

- Согласен. На первый взгляд мои желания в корне противоречат одно другому. И тем не менее все обстояло именно так.

- Не сомневаюсь.

- Старый Капитан поведал мне многое об этих книгах. Ту, что лежала в отдельном футляре, обычно носили на поясе - она представляла собой нечто вроде дорожного молитвенника. А самая большая и толстая из них, и тоже богато украшенная, называюсь Часослов. Была там конечно же и Библия на минском языке. Надо заметить, он рассказывал обо:ем этом крайне небрежным тоном, и было очевидно, что его самого книги мало интересовали.

А вот меня, сам не знаю почему, они буквально притягивали к себе. Они казались мне уникальным средоточием того, что я любил и ценил в любой вещи: красоты и незаурядности. Ничего подобного мне еще не приходилось видеть.

- О да, твоя страсть мне хорошо понятна, - с улыбкой произнес я.

- Красные чернила, обилие золота, миниатюрные фигурки… Это было прекрасно! Я взял лупу и принялся досконально изучать каждую иллюстрацию. Потом отправился в старую библиотеку на Лисеркл - помнишь ее? - и внимательно прочел все, что смог там найти по интересующей меня теме: о средневековой книжной культуре, о том, как трудились над созданием книг монахи-бенедиктинцы. Тебе известно, что Дора владеет монастырем? Это, конечно, не Сент-Галльское аббатство, но нечто очень на него похожее - монастырь строился в девятнадцатом столетии.

- Я видел его и видел там Дору. Она очень смелая девушка и совсем не боится темноты и одиночества.

- Она до идиотизма верит в Святое провидение, но способна добиться многого, если кто-то не разрушит ее мечты и планы. Мне нужно выпить еще. Я знаю, что рассказываю слишком торопливо и сумбурно, но по-другому я сейчас не могу.

Я жестом приказал бармену принести еще порцию.

- Продолжай. Что было дальше? И кто же он все-таки, этот Винкен де Вильд?

- Он был автором двух из тех ценнейших книг, которые оказались в распоряжении Старого Капитана. Но я узнал об этом не сразу, а лишь через несколько месяцев. Все это время я продолжал упорно изучать иллюстрации и постепенно пришел к выводу, что миниатюры в двух рукописях созданы рукой одного художника. А вскоре в обеих книгах мне удалось обнаружить и его имя, причем в нескольких местах, хотя Старый Капитан уверял, что никаких подписей там нет. Однако, как я уже говорил, все ценности были для него не более чем предметами торговли. Обычно он заключал такого рода сделки в магазине на Роял-стрит.

Я кивнул, подтверждая, что помню.

- Итак, я жил в страхе, ожидая того момента, когда он понесет туда и столь дорогие моему сердцу сокровища. Ведь эти две книги не были похожи ни на какие другие. Прежде всего, рисунки отличались обилием тщательно выписанных деталей. Например, на одной странице можно было увидеть цветущую ветвь винограда, а в каждом цветке, словно в персональном убежище, скрывалась маленькая человеческая фигурка. Кроме того, это были сборники псалмов. Причем на первый взгляд они представляли собой каноническую Псалтирь, соответствовавшую тексту общепринятой латинской Библии.

- А на самом деле?

- А на самом деле - нет. Таких псалмов ты не найдешь ни в какой Библии. Мне не составило труда выяснить это, просто сопоставив их с текстами других латинских изданий того же периода, которые я принес из библиотеки. Это были авторские сочинения. Мало того, миниатюрные иллюстрации изображали не только животных, деревья или плоды, но и людей, причем обнаженных. Но и это еще не все. Обнаженные люди занимались всякими вещами…

- Босх!

- Именно! Совсем как «Сад земных наслаждений» Босха! Те же райские сладострастие и чувственность. Конечно, тогда я еще не побывал в «Прадо» и не видел самого творения мастера. Но, можно сказать, передо мной был именно Босх в миниатюре. Крошечные люди резвились и шалили под изобильно увешанными плодами деревьями. Старый Капитан уверял меня, что не видит в иллюстрациях ничего необыкновенного, что все это широко распространенные образы, характерные для изображения райского сада Я не мог с ним согласиться. Две книги, буквально заполненные такими миниатюрами? Нет, я не считал это чем-то обычным. Я просто обязан был расшифровать обе книги, найти ключ к их пониманию, перевести и прояснить смысл каждого содержащегося в них слова

И тогда Старый Капитан сделал мне поистине королевский подарок - он совершил нечто такое, что могло превратить меня в религиозного лидера и способно сделать таковым Дору, хотя у нее в жизни совсем иная цель.

- Он отдал тебе книги.

- Да! Он отдал их мне. Скажу больше. Тем летом мы объездили с ним всю страну, чтобы я имел возможность увидеть другие средневековые рукописи. Мы побывали в Хантингтонской библиотеке в Пасадене, в библиотеке Ньюбери в Чикаго, мы посетили Нью-Йорк. Он хотел даже отвезти меня в Англию, но мать не разрешила.

Я получил представление практически о всех типах средневековых книг. И пришел к выводу, что произведения Винкена не похожи ни на какие другие. Вишен был язычником и богохульником. Имя его слышали сотрудники многих библиотек, однако ни одна из них не могла похвастать его книгами.