Энн Райс - История похитителя тел

– Я требую, чтобы вы немедленно уехали. Убирайтесь из этого города и больше не возвращайтесь. Я приеду в Джорджтаун, по этому адресу, когда буду готов. Да, еще – о неделе и речи быть не может. Во всяком случае, с первого раза. Пусть будет...

– Как насчет двух дней?

Я не ответил.

– Что, если начать с одного дня? – спросил он. – Если вам понравится, мы договоримся о более длительном сроке.

– Один день, – сказал я незнакомым голосом. – Двадцать четыре часа... на первый раз.

– Один день и две ночи, – тихо сказал он. – Я бы предложил в среду, после заката солнца, когда вам будет удобно. Второй обмен состоится в ночь на пятницу, перед рассветом.

Я молчал.

– На приготовления у вас остается сегодняшний вечер и завтрашний, – льстиво добавил он. – После обмена у вас будет вся ночь в среду, полный четверг. Конечно, вам достанется и ночь четверга до того момента, как... Скажем, за два часа до рассвета в пятницу? Это должно быть приемлемо. – Он напряженно смотрел на меня, а потом разволновался. – Да, и захватите какой-нибудь паспорт. Все равно какой. Но мне понадобятся паспорт, кредитная карточка и наличные деньги – это сверх десяти миллионов. Понятно?

Я ничего не сказал.

– Вы же понимаете, что все получится.

Я не отвечал.

– Поверьте, я рассказал вам чистую правду. Спросите Тальбота. Я не с самого рождения такой красавчик. И тело это вас ждет не дождется прямо сию минуту.

Я молчал.

– Приходите ко мне в среду. Вы не пожалеете. – Он сделал паузу и заговорил еще более вкрадчиво: – Послушайте, у меня такое ощущение... будто я вас знаю. – Он перешел на шепот. – Я знаю, что вам нужно! Как же ужасно – хотеть чего-то и не получить! Да... Но знайте: вы все получите, стоит только руку протянуть.

Я медленно заглянул в его глаза. Красивое лицо хранило спокойствие, в нем не было ни тени выразительности, но пристально смотревшие глаза казались удивительно хрупкими. Кожа мягкая, наверное, атласная на ощупь. И тут раздался голос, обольстительный полушепот, тронутый грустью.

– Это можем сделать только мы с вами, – произнес он. – В своем роде это чудо, недоступное никому, кроме нас.

Внезапно спокойная красота его лица показалась мне ужасающей; чудовищным был и приятный тембр голоса, и его слова, исполненные симпатии, причинности и даже любви.

У меня появилось желание схватить его за горло и трясти, пока не вытрясу всю сдержанность и подобие глубоких чувств, но на самом деле я и мечтать об этом не мог. Его глаза и голос завораживали меня. Я поддался их гипнотическому воздействию точно так же, как прежде поддавался физическим ощущениям, вызванным его вторжением. И мне пришло в голову, что я позволил этому случиться только потому, что он выглядел таким хрупким и глупым, а я был уверен в собственной силе.

Но это была ложь. То, что он предложил, было мне нужно! Я хотел совершить обмен!

Лишь через какое-то время он отвел глаза и огляделся. Ждал ли он благоприятного момента? Что происходило в его хитрой и тщательно скрытой от окружающих душе? Душе того, кто умел воровать тела! Того, кто способен существовать в чужой плоти.

Он медленно достал из кармана ручку, оторвал клочок от бумажной салфетки и записал на нем имя и адрес банка. Потом передал клочок мне. Я молча взял его и сунул в карман.

– Непосредственно перед обменом, я отдам вам свой паспорт, – сказал он, постоянно следя за моей реакцией. – С нужным лицом, естественно. В своем доме я обеспечу вам все удобства. Полагаю, у вас будут при себе деньги. Как всегда. Вы будете чувствовать себя вполне уютно. Вам понравится Джорджтаун. – Каждым своим словом, он как будто похлопывал меня по руке мягкими подушечками пальцев – ощущение было противным, но в то же время вызывало смутное волнение. – Вполне цивилизованный, старый город. Там, конечно, сейчас полно снега. Вы же понимаете. И очень холодно. Если у вас есть серьезные возражения против холодного климата...

– Пусть будет снег, – сквозь зубы сказал я.

– Да, конечно. Что ж, я позабочусь о том, чтобы вам хватило теплой одежды, – умиротворяюще заключил он.

– Все эти детали не имеют значения, – проговорил я. Неужели этот идиот придает значение подобным вещам?! Я чувствовал, как бешено колотится мое сердце.

– А вот в этом я совсем не уверен, – ответил он. – Обретя человеческое тело, вы, может быть, многое сочтете важным.

«Для тебя, – подумал я. – Мне же важно оказаться в этом теле, стать живым». Я мысленно увидел снег той последней зимы в Оверни. Увидел залитые солнцем горы... Увидел маленького священника из деревенской церкви, дрожащего в большом зале, – он пришел с жалобой на ночные набеги волков. Конечно, я должен был выследить волков. Это была моя обязанность.

Мне было наплевать, читает он мои мысли или нет.

– Да, но разве вам не хочется отведать вкусной пищи? Выпить хорошего вина? А как же женщина – или мужчина, если на то пошло? Конечно, вам понадобятся деньги и все удобства.

Я не ответил. Я увидел отблеск солнца на снегу. Я медленно перевел глаза на его лицо. Я подумал, каким на удивление любезным он стал, пытаясь убедить меня окончательно, – совсем как Дэвид.

Он было собрался продолжить свои разглагольствования о тех прелестях жизни, которые ждут меня впереди, но я знаком приказал ему замолчать.

– Ладно, – сказал я. – Думаю, мы увидимся в среду. Скажем, через час после наступления темноты. Да, должен вас предупредить. Что касается десяти миллионов долларов... Вы сможете получить их только в течение двух часов утром в пятницу. Вам придется прийти за ними лично. – Я легко коснулся его плеча. – Вот в этом теле, естественно.

– Естественно. Буду ждать с нетерпением.

– Для завершения сделки вам потребуется кодовое слово. А узнаете вы его только тогда, когда вернете мое тело, как договаривались.

– Нет. Никаких кодовых слов. Передача денежных средств должна быть завершена без права отзыва сделки до закрытия банка в среду. В пятницу мне придется всего лишь появиться перед представителем, позволить ему снять отпечаток пальца, и тогда он передаст мне деньги. Я молчал, обдумывая его требование.

– Кто знает, мой прекрасный друг, – добавил он, – а вдруг вам не понравится день, проведенный в человеческом теле? Вдруг вам покажется, что он не стоил этих денег?

– Не покажется, – прошептал я скорее себе, чем ему.

– Нет, – ответил он терпеливо, но настойчиво. – Никаких кодовых слов.

Он улыбнулся, и в тот момент показался мне почти невинным и истинно молодым. Господи, не может он не ценить эту энергию молодости. Неужели она не ослепила его – хотя бы ненадолго? Должно быть, поначалу он считал, что добился всего, о чем мог мечтать.

– Отнюдь! – словно не удержавшись, внезапно воскликнул он.