Виктория Платова - Инспектор и бабочка

– У тебя ненормированный рабочий день, Икер, – так и заявила она, прежде чем отказать.

– Такое бывает нечасто, – как мог, защищался Субисаррета.

– А если тебя убьют?

– Такое бывает еще реже.

– Но ты же полицейский!

– Не всякий полицейский – кандидат на дырку в голове, уж поверь.

– И у тебя не слишком выдающаяся зарплата. Как ты собираешься кормить семью?

– Как-нибудь прокормлю. У меня большие планы, дорогая моя. Когда-нибудь я стану начальником управления…

– Когда? – работа в риелторской фирме приучила Лусию к конкретике.

– Лет через пятнадцать, – соврал Икер, должность начальника управления не светила ему вовсе. – А там и до министра внутренних дел недалеко.

– Лет через двадцать пять? – немедленно уточнила Лусия.

– Примерно…

– Лет через двадцать пять – все равно что никогда. Вот если бы года через три… Пять – максимум… Я не говорю о министерстве, я – реалистка. Я говорю всего лишь об управлении.

– А через год? Это тебя бы устроило?

– Такое возможно?

– Нет, – вынужден был признать Икер. – Честно говоря, моя работа мне нравится. И я вовсе не тороплюсь просиживать штаны в кресле начальника… Или в министерстве. Если ты меня любишь, то поймешь.

Должно быть, Лусия не слишком любила Икера Субисаррету, поскольку после этого разговора их отношения стремительно покатились к закату. Поначалу она еще находила благовидные предлоги, чтобы отказаться от свиданий, а потом открытым текстом сообщила, что не видит смысла во встречах. Икер, конечно, замечательный парень, но ей нужен кто-то поспокойнее. Понадежнее, с более ясным представлением о будущем. И с самим будущим, если уж на то пошло. А планировать что-то с полицейским, даже не зная, вернется ли он целым и невредимым хотя бы ближайшим вечером, – удовольствие не для нее. Так что пусть Икер поищет себе другую – блаженную страстотерпицу. Мифическую Пенелопу, способную ждать годами, вот так!..

– Это какой-нибудь начальник? Тот, кто тебе нужен? – поинтересовался Икер. – Мелкий прыщ, который со временем обещает вырасти в фурункул?

От прямого ответа Лусия ушла, попросив Икера впредь не беспокоить ее звонками, а спустя полгода, инспектор узнал, что она вышла замуж за своего босса-риелтора, переехала в Валенсию и, кажется, ожидает ребенка.

Тогда Икер мысленно пожелал бывшей подружке счастья и поклялся себе никогда не жениться, а всех хорошеньких (неуловимо похожих на Лусию) девушек обходить стороной. Вторую часть клятвы выполнить не удалось, и время от времени в его жизни возникали красотки, милашки и цыпочки. Но требовали они того же, что и Лусия: гарантированного отсутствия неожиданностей, с которыми так или иначе связана его работа. И самой работе хорошо бы потесниться, пропустив на первое место семью. А таких гарантий честный Икер дать не мог, и все его романы терпели фиаско, один за другим.

…Кошачья богиня, стоящая сейчас напротив, вовсе не была красоткой. Субисаррета даже не знал ее имени, не знал, откуда она приехала и куда направится дальше со своими кошками, ангелом и саксофонистом, – так почему он не может отвести от нее взгляда?

Это все «Джаззальдия», это она превращает циников в романтиков и похитителей снов, почему он не сказал этой короткостриженой женщине, что он – поклонник джаза? Тогда у них возникло бы чуть больше точек соприкосновения, а общение не пришлось бы ограничивать желтыми полицейскими лентами… Мадре миа, и о чем он только думает?

– Забавные создания, – Икер в очередной раз попытался отделаться от лица кошачьей богини, хотя прилагательное «кошачья» можно было бы уже и опустить – за ненадобностью. – Они всегда мне нравились.

– Кошки?

– Да. Как их зовут?

– Никак.

То же самое сказал ему ангел. Но ангелу всего лишь восемь, и голова его забита невесть чем, а вот от тридцатилетней, вполне здравой женщины он мог бы ожидать и другого ответа.

– Странно, вы не находите?

– Нет, – женщина снова улыбается, на этот раз снисходительно. – Мы привыкли.

– Ну, хорошо. У кошек нет имени. А как зовут вас?

– Дарья, – просто говорит она. – Не знаю, как воспроизвести это на испанском…

– Дариа? – старательно повторяет Икер.

– Это русское имя. Я – русская.

Русская!.. За долгие годы работы Икер сталкивался с русскими всего лишь несколько раз, и это были не самые приятные знакомства: парочка мелких наркодилеров, с полдюжины проституток, один международный аферист, специализирующийся на торговле элитной недвижимостью (обладатель коллекции из пяти поддельных паспортов); один владелец автомастерской, где перелицовывали краденые автомобили. В поле зрения полиции русские попадали гораздо реже, чем цыгане, марокканцы или колумбийцы, но это не может служить оправданием тому, что знания Субисарреты о России весьма поверхностны. Вернее, их нет вовсе. Россия – в противовес Испании – холодная страна, там никому и в голову не придет улыбнуться незнакомому человеку. А легкое вино заменяет тяжелая водка, которую пьют, чтобы хоть немного согреться. Кажется, Россия – страна великой культуры, страна философов и поэтов, неплохо было бы вспомнить хотя бы одно сакральное для русских имя!.. Но ничего, кроме проклятой водки, международного афериста и Дианы Бирнбаум (так звали одну из потаскух), Субисаррете на ум не приходит.

Вряд ли Диана Бирнбаум была поэтом, а уж тем более философом, надо бы купить водки в ближайшем к дому супермаркете, чтобы проникнуться русским духом.

– Значит, вы приехали из России… – светский тон дается инспектору с большим трудом.

– Нет. Я давно не была в России.

– А девочка? Она тоже русская?

– Наполовину. Ее отец был англичанином.

Так же как и Кристиан Платт, в котором инспектор Субисаррета упорно не хочет признавать своего друга Альваро. Но сейчас его волнует совсем не национальность родителей ангела.

– Как долго вы пробудете в Сан-Себастьяне?

– Недолго. Через два дня мы уезжаем.

– Если интересы следствия потребуют, вам придется задержаться, – говорит Икер первое, что приходит в голову.

– Не думаю, что в интересах следствия задерживать ни в чем не повинных людей только потому, что они имели несчастье проживать в гостинице, где произошло преступление.

– Убийство, если быть совсем точным. Сегодняшней ночью вы не слышали ничего подозрительного?

– По ночам я сплю достаточно крепко.

– А перед рассветом? Может быть, шум? Голоса? Посторонние звуки?

– Тело обнаружили не так давно, насколько я понимаю? – вопросом на вопрос отвечает русская Дарья.

– Несколько часов назад.

– Если бы кто-то услышал нечто подозрительное, вы оказались бы здесь намного раньше, не так ли?

– Кажется, сроков произошедшего я не уточнял. И не говорил вам, когда именно было совершено убийство.