Виктория Платова - Инспектор и бабочка

– Кто?

– Покойник. Я к тому, что денег в портмоне оказалось кот наплакал.

– Вы рассчитывали на другую сумму?

– Ничего я не рассчитывала… Говорю же, это было помутнение… Я все верну.

– Само собой, вернете.

– И… вы можете сказать малышке, что она ошиблась? – голос Лауры прерывается, а на лицо снова наползает страх.

– Не будем множить вранье, Лаура. Его и без того достаточно.

– Прошу вас, инспектор… Я верну все, до последнего волоска. Но не сообщайте об этом администрации…

Жалость к несчастной воровке все же берет верх над соображениями законности, и Икер, подумав секунду, произносит:

– Сделаем так. Ход делу я не дам, но вы завтра же положите на стол заявление об увольнении. И не сомневайтесь, у меня будет возможность проследить, чтобы вы не всплыли ни в «Пунта Монпас», ни в каком-либо другом отеле провинции Гипускоа.

Горничная обмякает, на глазах снова появляются слезы, но она находит в себе силы прошептать:

– Как скажете, инспектор. Хорошо.

… Чертова курица. Тупая овца.

Именно этими эпитетами награждал Субисаррета горничную, сидя в своем кабинете и разглядывая принесенные Лаурой трофеи. Портмоне, телефон, паспорт. Паспорт, телефон, портмоне. Как не переставляй слова, выжать из содержимого вещей больше, чем он уже выжал, невозможно. Особые надежды Икер возлагал на телефон, но ( хряк! хлюп! пшшш! ) им не суждено было оправдаться. Тупой овце достало ума сразу же выбросить сим-карту и подтереть всю имеющуюся в телефоне информацию. И хотя она и поклялась аллахом и памятью Флори, что не стерла ни единой записи, Икер тут же объявил ее клятвопреступницей: ведь еще в первую встречу администратор Аингеру рассказал ему о разговоре Кристиана Платта с неизвестным (неизвестными) в холле «Пунта Монпас». Возможно, записи в журнале входящих и исходящих звонков уничтожил сам Кристиан. Возможно, он не пользовался и списком контактов, держа все нужные номера в уме. Но это представлялось инспектору маловероятным: зачем человеку дорогой многофункциональный смартфон, если не использовать его по назначению? Странным было и отсутствие пароля на телефоне, оно никак не вязалось ни с конспиративной камбоджийской купюрой, ни с затейливым способом назначения встречи через третьих лиц.

Тупая овца загадила все.

Вытоптала площадку с уликами, которые могли бы оказаться решающими для следствия. Склевала так недостающую Субисаррете информацию по зернышку, чертова курица! На изучение телефона инспектор убил уйму времени, шерстя не только списки контактов и журнал звонков, но и возможные записи, календари, папки с фотографиями и интернет-браузеры.

Сплошная пустота.

Если не считать нескольких фотографий, которые Лаура почему-то пощадила и не стала удалять из папки «Фотопленка». На них были изображены не люди и не пейзажи – несколько статуэток и скульптурных портретов, в которых легко просматривались стилизованные африканские корни. Возможно, фотоснимки имели какое-то отношение к брошюре и аукционному каталогу из багажа Кристиана; если хотя бы одно изображение совпадет, это можно будет считать самой настоящей удачей.

Неудачей можно было считать то, что телефон не был привязан ни к одному сотовому оператору, да и надежда пробить его по серийному номеру тоже была невелика. Ответа на запрос можно ожидать довольно долго, еще какое-то время уйдет на установление точки продажи, которая может оказаться где угодно – от Детройта до Кейптауна. И это при условии, что телефон не «серый» и куплен легально.

А если нет?..

Отложив дорогой гаджет, Субисаррета сосредоточился на изучении портмоне, так и не доставшемся приштинскому деверю Арбену. Арбена, кем бы он ни был, наверняка порадовал бы подарок сан-себастьянской родственницы: кожа прекрасной выделки и азиатский дракон, вытисненный на одной из сторон. Никакого лейбла, указывающего на производителя, инспектор не нашел, но и без того было ясно, что портмоне – вещь штучная. Ручная работа, не иначе. Внутренности портмоне, даже изрядно пощипанные Лаурой, оказались намного более информативными, чем телефон. Инспектор обнаружил две кредитных карты на имя Кристиана Платта («Visa» и «MasterCard»), карманный календарь на текущий год, заткнутый за плексигласовое окошко, и несколько визиток. Визитки не принадлежали людям – только ресторанам, кафе и отелям. Обычно они пачками лежат на столах, гостиничных и барных стойках, в презентационный комплект входят так же фирменные упаковки со спичками и леденцы.

Кристиан Платт не был лишен сентиментальности, вот и собирал подобную макулатуру, а может, в этом были и практические соображения: всегда хочется вернуться в то место, где тебя хорошо обслужили, вкусно накормили или предоставили полный спектр услуг за вменяемые деньги.

LE VIEUX BOIS, Geneva

DOMAINE DE CHATEAUVIEUX, Geneva

LIVINGSTONE, Cotonue

FLEUR DE SEL, Kinshasa

CHEZ MAMAN COLONEL, Kinshasa

LA REINE DE LA NUIT, Cotonue

Вот и весь список заведений, так или иначе приглянувшихся Кристиану Платту. Пять ресторанов и всего лишь одна гостиница, все названия – французские, и вряд ли имеет смысл искать в них двойное дно. Но попытаться стоит. Женевские рестораны не вызывают у Субисарреты никакого отторжения, он и сам посетил бы их при случае, если там не дерут заоблачные суммы за простенький антрекот. Но что такое Kinshasa, что такое Cotonue ?

Города в Африке.

О Котону упоминал Микель, именно оттуда прилетел в Швейцарию Кристиан Платт. Интернет располагает намного более конкретными сведениями: Котону – крупнейший город Бенина, его финансовая столица и главный порт. Субисаррета снова упирается в Бенин, но важно даже не это.

«La Reine de la Nuit», единственный отель в череде заведений общепита, очевидно, Альваро-Кристиан останавливался именно в ней, раз уж визитка оказалась в его портмоне. «Королева ночи», так переводится название с французского, и так назывался пансион в Брюгге, где Альваро Репольеса видели в последний раз. Но и это еще не все:

то же название носил приют дальнобойщиков в Ируне, прежде чем стать призрачным D.O.A.

И ( ты-дыщ! ) – ключ, извлеченный инспектором из рассохшегося бокса в ирунской «Королеве ночи». На алюминиевой пластине брелока было выбито то же название, в его французском варианте – «La Reine de la Nuit». Что, если этим ключом открывался двадцать шестой номер не какой-то абстрактной гостиницы, а отеля в Котону?

Субисаррета попытался отогнать безумное, находящееся вне логики и здравого смысла предположение и сосредоточиться на паспорте гражданина Великобритании Кристиана Платта, но ключ все не шел у него из головы. Кто и – главное – зачем сунул его в ячейку и как долго он пролежал там? Достаточно долго, чтобы покрыться пятнами ржавчины. Или он уже попал туда заржавленным? В пользу того, что ключ находился там не слишком долго, говорит и то, что в комплекте с ним шел конверт с блокнотом Альваро: его бы давно кто-нибудь взял. Мутных, слоняющихся без дела личностей в цыганском квартале полно. Нет, конверт и ключ ждали именно его, Икера Субисаррету.