Гиллиан Флинн - Исчезнувшая

По заверениям Дези, я в полной безопасности, но он не позволяет мне уйти, поэтому безопасности я не ощущаю. Ключей от машины у меня нет, так же как и ключей от дома. Я не знаю кода, открывающего ворота. Я в полном смысле слова узница. Особняк окружен забором высотой пятнадцать футов, и я не видела ни одной лестницы, хотя искала. Наверное, я смогла бы подтащить к ограде кое-что из мебели и перебраться на ту сторону, а спрыгнув, отползти или проковылять на сломанной ноге куда-нибудь подальше. Но это не выход. Если я дорогой гость, как утверждает Дези, то я должна располагать свободой перемещения. Несколько дней назад я попыталась это обсудить.

— А что, если мне нужно будет уехать? Срочно.

— Может, мне стоит перебраться сюда насовсем… — рассуждает он. — Тогда я мог бы охранять тебя все время, а если бы что-то случилось, мы поехали бы вместе.

— А если твоя мама заподозрит что-то, приедет и увидит, что ты меня прячешь? Страшно подумать…

Его мама. Да я умру, если его мать узнает правду, поскольку она немедленно заявит в полицию. Эта женщина презирает меня, а все из-за того случая в школе — несмотря на давность лет, она все еще держит зло. Тогда я расцарапала себе лицо и сказала Дези, что его мать набросилась на меня (она говорила со мной так высокомерно, так холодно, что вполне могла и ударить). Они не разговаривали почти месяц. Потом, конечно, помирились.

— Жаклин не знает код, — отвечает он. — Это мой дом. — Дези выдерживает паузу, притворяясь, будто размышляет. — Нет, в самом деле мне нужно жить здесь. Ты не должна столько времени проводить в одиночестве — вредно для здоровья.

Но я не считаю, что нахожусь в одиночестве. За минувшие две недели у нас возникло нечто вроде распорядка дня. Распорядка, установленного Дези, моим шикарным тюремщиком, моим извращенным придворным. Обычно он является после полудня, неся шлейф ароматов из дорогого ресторана, где они обедают с Жаклин. В такой же ресторан он мог бы водить и меня, если бы мы переехали в Грецию. Это еще одно предложение, которое приходится регулярно выслушивать, — хорошо бы нам переехать в Грецию. Почему-то он решил, что меня никто не опознает в крошечном рыбачьем поселке на берегу Средиземного моря. Он воображает, как мы потягиваем вино, лениво занимаемся любовью на закате дня, а на веранде копошатся осьминоги.

Он пахнет легкими закусками. Как будто слегка помазал гусиным паштетом за ушами. Мать Дези всегда пахла сексом. Еда и страсть — вот ароматы семейки Коллингс.

Он входит, и у меня сразу текут слюнки. Ах, эти запахи! Он принес мне что-то вкусное, но не настолько изысканное, как ел сам. Дези хочет, чтобы я худела, — он всегда предпочитал тощеньких. Итак, передо мной отличная зеленая карабмола, колючие артишоки и шипастые крабы, — похоже, что диета детально продумана именно для меня. Я практически вернула свой обычный вес, волосы отросли. Я покрасила их в привычный, светлый тон (принесенной Дези краской), зачесываю назад, удерживая обручем (опять же от Дези).

— Думаю, ты будешь лучше чувствовать себя, если вернешь прежний облик, дорогая, — говорит он.

Налицо забота о моем благополучии, но, скорее всего, он хочет видеть перед собой Эми образца 1987 года.

Я ужинаю, а Дези крутится поблизости, дожидаясь похвалы. И приходится то и дело повторять: «Спасибо!» Не помню, чтобы Ник когда-либо замолкал, дожидаясь от меня благодарности. После еды Дези прибирает со стола как умеет. Мы оба лентяи, не привыкшие ухаживать за собой. Поэтому вскоре дом приобретает вид слегка запущенного: подозрительные пятна на столах, пыль на подоконниках…

После обеда Дези какое-то время посвящает мне — моей прическе, моему лицу, моей одежде, моим мыслям.

— Взгляни на себя, — говорит он, заправляя мои локоны за уши, как ему нравится, и расстегивая одну пуговицу на моей рубашке, чтобы выглядывали ямки над ключицами. Потом прикасается пальцем к одной из них. Довольно непристойный жест, на мой взгляд. — Как этот Ник мог причинять тебе страдания, изменять тебе, не любить тебя? — Он постоянно талдычит об этом, основательно намозолив мне уши. — Разве не было бы наилучшим выходом позабыть о Нике, отбросить эти ужасные пять лет? Ты можешь начать жизнь заново с мужчиной, который подходит тебе. Многие ли женщины похвастаются подобной возможностью?

Да, я хочу начать жизнь заново с мужчиной, который подходит мне. С новым Ником. Его дела сейчас идут не самым лучшим образом. И только я могу спасти Ника от самой себя. Но я угодила в ловушку.

— Если однажды я приеду, а тебя здесь не окажется, мне придется обратиться в полицию, — продолжает Дези. — У меня не останется выбора. Я должен буду убедиться, что с тобой ничего не произошло, что Ник не… не сделал с тобой что-то против твоей воли. Не обидел тебя.

Угроза, замаскированная под заботу.

Теперь я смотрю на Дези с нескрываемым отвращением. Иногда кажется, что моя кожа пылает от презрения и усилий его скрыть. Раньше я только думала, что знаю этого человека. Манипулирование, мурлыкающее принуждение, деликатное запугивание. Он считает мягкую силу эротичной. Ник, по крайней мере, был достаточно решителен, чтобы брать то, что считал нужным. А Дези подталкивает тонкими восковыми пальцами, пока не получит желаемое.

Я полагала, что смогу управлять им, но ошиблась. Наверное, стоит ожидать чего-то очень нехорошего.

Спустя тридцать три дня.

Долго тянулись скучные, ничем не примечательные дни, а потом обыденность разбилась вдребезги. Августовским утром я прошелся по магазинам, а когда вернулся, то обнаружил в своей гостиной Таннера Болта в компании Бони и Джилпина. На столе в прозрачном пластиковом пакете лежала тяжелая рукоятка с желобками для пальцев.

— Мы нашли это на отмели недалеко от вашего дома еще в начале расследования, — пояснила Бони. — Тогда не поняли, что это за вещь. Мало ли странных обломков выносит река. Но мы на всякий случай сохранили ее. После того как вы показали нам кукол — Панча и Джуди, — все стало на свои места. Мы отправили дубинку в лабораторию.

— И?.. — спросил я, сохраняя бесстрастность.

Бони встала, глядя мне в глаза, и печально произнесла:

— На ней обнаружена кровь Эми. Теперь мы можем рассматривать дело как убийство. Мы полагаем, что перед нами орудие преступления.

— Погодите, Ронда!

— Игра окончена, Ник, — сказала она. — Игра окончена.

Начиналась следующая глава.

Спустя сорок дней.

Я нашла кусок старой бечевки и пустую бутылку из-под вина. И само собой, немного вермута. Я все приготовила.

Решимость. Потребуется решимость и сила воли. Задача поставлена.

Я прихорашиваюсь, чтобы нравиться Дези, — изящный цветок. Немного духов. Месяц взаперти — и моя кожа приобрела изысканную бледность. Косметики самую малость: чуть-чуть туши на ресницы, немного нежно-розовой пудры на щеки, блеск для губ. Облегающее розовое платье, которое он купил для меня. Ни лифчика, ни трусиков. Босиком, несмотря на выстуженное кондиционером помещение. Я вся горю и окружена облаком аромата, когда Дези, незваный и непрошеный, заявляется после ланча. Радостно приветствую, обнимаю, прячу лицо на его шее. Трусь щекой о его щеку. Трачу на него гораздо больше любезности, чем за все минувшие недели, и это его удивляет.