Александр Варго - Животное

Куда? Сначала, наверное, немного прийти в себя и, по крайней мере, убедиться, что с моим внешним видом все в порядке. А это можно было сделать только в салоне машины. Я знал, где некрофил предпочитал останавливаться при своих довольно частых визитах в Островцы. Конечно, снова пришлось пожалеть о том, что я не умею водить, однако приходилось исходить из того, что есть, и сделать себе заметку на будущее. Если, конечно, оно есть, учитывая, что даже совершенно незнакомые люди так и норовят меня прикончить.

Вот так я и оказался в салоне «Паджеро», принадлежавшего некрофилу. Мне пришлось сделать большой «крюк» по ограде кладбища, и, убедившись, что все спокойно, я, наконец, смог немного расслабиться и даже был избавлен от необходимости включать в салоне свет. Стоящий напротив фонарь позволял все без труда видеть и в то же время оставаться в тени. Что же, хоть одна удача, если, конечно, не считать кошачьей лапки, которая, получается, буквально спасла мне жизнь. Так, может быть, все мои страхи, связанные с этой темой, ничего под собой и не имели? Или были всего лишь предупреждениями или предзнаменованиями чего-то, а я не разглядел это за своими фантазиями и воспоминаниями? Но откуда она здесь снова появилась и насколько серьезно ранена? Да и можно ли вообще нанести какой-то урон тому, что давным-давно должно быть мертвым?

Даже мимолетного взгляда в зеркало заднего вида хватило, чтобы понять – насколько я подозрительно и грязно выгляжу, особенно учитывая местонахождение. Несомненно, попадись мне кто по дороге, и без всякого ружья в руке я вызвал бы повышенный интерес. Впрочем, в этом не было ничего удивительного – копание могилы, попытка некрофила меня придушить, да и этот астроном, конечно, далеко не способствовали опрятному внешнему виду. И тем не менее с помощью «подручных средств» с этим, конечно, надо было что-то делать.

– По крайней мере я все еще жив и на свободе, – неуверенно пробормотал я, с трудом нагибаясь и распахивая бардачок, невольно ловя себя на том, что практически засыпаю. Нет, сейчас не время – вполне можно немного передохнуть, но только тогда, когда я буду уверен, что могу в любой момент двинуться в путь и выглядеть хотя бы более-менее нормально.

Я без труда нашел в бардачке толстую упаковку салфеток, но, что оказалось несколько неожиданным, они предназначались для малышей. Впрочем, мне было все равно, разве что запах был какой-то приторно-сладкий. Здесь же отыскался целый рулон многоразовых салфеток и «планшет», выскользнувший на сиденье и ярко загоревшийся. Я хотел его быстро перевернуть, боясь случайно привлечь чье-то внимание, но потом удивленно замер, прошептав:

– Этого не может быть.

На дисплее была открыта интернет-страница, сверху которой большие буквы гласили: «Бывший пионерский лагерь «Заря». Ниже стояла цена «сто миллионов рублей», статус «законсервирован», телефон риелтора, и шли фотографии, датированные сегодняшним числом. Из краткой аннотации следовало, что лагерь давным-давно пришел в упадок, и снимки, идущие ниже, действительно позволяли оценить это в полной мере.

Какое же грустное зрелище! Я чувствовал себя так, словно часть чего-то очень важного и, можно сказать, святого во мне кто-то грубо оплевал и исказил. Конечно, проще всего было убедить себя в том, что эти фотографии – обыкновенная подделка, но вряд ли это имело смысл и, уж тем более, соответствовало интересам риелтора. Может быть, их вообще не стоило смотреть? Но нечто нетерпеливое и удовлетворенно-мрачное тянуло меня опустить подрагивающий палец на экран «планшета» и аккуратно двинуть его вверх.

Первый стенд, наполовину обсыпавшийся и когда-то изображавший двух пионеров с «символом мира» посередине, вызвал у меня легкое недоумение – такого я не помнил. Нечто похожее, сложенное из мелких цветных фрагментов, но изображавшее голову Ленина на фоне поля и каких-то построек, я помнил отлично. Но не это. Может быть, что-то напутал или по какой-то невообразимой причине, несмотря на то что ездил в «Зарю» много лет подряд, не обращал внимания? Да, все возможно. Однако уже следующая фотография, где был заснят полуразрушенный двухэтажный корпус, не вызывала никаких сомнений – это именно то. Сколько раз мы, будучи в старших отрядах, вылезали ночью из его окон и аккуратно перемещались по карнизу в сторону спален девочек. При этом неизменно приходилось пригибаться, минуя окна, выходящие в холл, где любили засиживаться допоздна за телевизором пионервожатые. Сейчас мне казалось, что не услышать звук наших шагов и громкие вскрики было просто невозможно и, наверное, старшие просто «закрывали глаза» на некоторые наши шалости. Однако как было на самом деле – разумеется, уже не выяснить. Ведь сейчас лица пионервожатых, вроде бы знакомые и вполне различимые, сливались в какой-то один неопределенный образ, стоило попытаться сосредоточиться на деталях. Даже из фамилий в памяти осталась лишь «Мокрий», да и то она была кем-то вроде завхоза, и объявления о том, что ей нужно срочно куда-то подойти, звучали ежедневно и многократно на протяжении всех смен, что я провел в «Заре».

А вот и снимок палат внутри. Судя по виду в коридор через выломанный косяк двери, именно здесь спали девочки. Да, приглядевшись, я мог теперь сказать это уверенно, несмотря на то что бывали мы там не так уж часто. В первый раз я оказался в гостях у девочек с тремя другими ребятами, но шли мы по темному коридору и сжимали в подрагивающих руках тюбики с зубной пастой. Не знаю, почему, но несколько смен подряд это было весьма популярным лагерным развлечением, к которому, кстати, весьма снисходительно относились и вожатые. Но тогда это была моя первая подобная вылазка, тогда как другие ребята почему-то считались здесь «многоопытными». Может быть, именно так и было, однако никакого особого «профессионализма» я в них не замечал.

Я дернул пальцем выше и увидел захламленную какими-то ржавыми выгнутыми металлическими конструкциями поляну с частью покосившегося забора. Но мне не составило труда узнать место, где у нас неизменно организовывались «пионерские костры» – традиционное мероприятие, проходившее трижды за смену: вскоре после приезда, перед «родительским днем» и накануне отъезда. Какие приятные воспоминания – словно все случилось только вчера. Вот завтра в обед мы в последний раз увидим ворота лагеря, и большой, всегда душный автобус повезет нас на платформу пригородных электричек. Но сегодня – в нашем распоряжении была еще целая необыкновенная ночь, и никто не допускал даже мысли, чтобы провести пусть и малую ее часть во сне. Скорее, общий настрой был на яркие события, которые потом можно нежно хранить всю дождливую осень, снежную зиму и обнадеживающую весну.