Анна Янсон - Чужая птица

— Виктория Хаммар, генеральный менеджер клиники «Вигорис», — представилась дама.

Другими словами, директор, перевела для себя Мария. Почему не сказать по-простому: «Я директор клиники»?

— Вы хотели поговорить с Йессикой Виде, насколько я понимаю. Она сейчас закончит работу и подойдет сюда, а пока я могу ответить на ваши вопросы. Вы ведь из полиции, верно? Что привело вас сюда? — спросила Виктория, предложив им присесть.

— Мы вынуждены с прискорбием сообщить, что одна из сотрудниц клиники, Сандра Хэгг, этим утром была найдена мертвой в своей квартире.

— Да, мне еще утром сообщила ее сестра — Клара. Спасибо ей за предупредительность, да и вам тоже за заботу. Иначе бы мы весь день ломали голову, куда Сандра запропастилась. Это ужасная новость.

— Нам нужно задать пару вопросов в целях расследования.

— Расследование? Вы полагаете, ее убили? Но кому могло понадобиться лишать ее жизни? Она вовсе не из тех… ну, вы сами знаете. Обычно читаешь о женщинах, убитых в собственной квартире, и это всегда связано с алкоголем или наркотиками или социальным неблагополучием в целом… Вы ведь меня понимаете? — продолжала Виктория как ни в чем не бывало, словно не видела изменившегося лица Марии. — Сандра была большим профессионалом. Мы очень тщательно подбираем персонал для нашей клиники. Этому вопросу приходится уделять особое внимание, если организуешь бизнес в Швеции, где условия для работодателя, прямо скажем, немилосердные. Взять и уволить человека, оказавшегося непригодным для работы в медицинской сфере, непросто. — Виктория сделала паузу и слегка взмахнула рукой. Едва слышные шаги секретарши, и тут же на столе появилось блюдо с фруктами и пара бутылок минеральной воды. — Сандра была с нами с момента открытия клиники. До этого она долгое время работала в больнице Висбю, в инфекционном отделении. Нам нужен был кто-то с более широким опытом, но Сандра схватывала все на лету и была очень приятной в общении.

— Чем именно она занималась в вашей клинике? — уточнила Мария.

— Политика центра предполагает, что все сотрудники взаимозаменяемы. Это повышает надежность нашей организации. Все медсестры ассистируют на операциях, работают с пациентами в приемном покое, а также дают консультации по здоровому питанию. Мы принимаем на лечение пациентов, страдающих ожирением, и добиваемся отличных результатов. В последнем номере медицинского вестника нашу клинику приводят в качестве образца…

— С чем работала Сандра в последнее время? — перебила Мария.

— Я не держу в голове такие детали, но это легко выяснить. Видите ли, на меня столько всего свалилось, когда мой муж, Рейне Хаммар, угодил в карантин. Для клиники отсутствие даже одного специалиста критично. Если вы владелец частного предприятия и должны выживать в условиях жесткой конкуренции, то вы стремитесь сократить расходы до предела. А тут еще государство душит налогами и не дает компании развиваться.

Хартман предпринял тщетную попытку прервать монолог Виктории. Та лишь повысила голос и продолжила, не делая пауз между предложениями. Она явно не привыкла, чтобы ее перебивали.

— Я надеюсь, Рейне скоро выпустят из Фоллингбу. Его некем заменить, а нанимать временного сотрудника нам не по средствам. Социализм, скажу я вам, это простая зависть. Объясните, зачем делиться с теми, кто сам пальцем о палец не ударил? А эта необоснованная паника из-за птичьего гриппа — представляете, как она скажется на экономической обстановке?

— Удивительно, что вы упомянули финансы. Я всегда считала, врача прежде всего волнует здоровье пациентов, — не удержалась Мария от язвительного комментария. Тревога за сына лишила ее привычной выдержки.

— Ну конечно! — Виктория словно не уловила колкости. — Но если бы чиновники своевременно позаботились о лекарстве, ситуация с самого начала была бы под контролем. Диву даешься, какой непрофессионализм! А ведь они кормятся за счет добропорядочных налогоплательщиков, таких как мы с вами. А вот и Йессика. Проходи, что ты там встала в дверях? Присаживайся.

В кабинет вошла женщина лет тридцати. Ее длинные рыжие волосы были забраны в хвост, открывая миловидное личико. Девушка с обложки журнала о здоровом образе жизни: румяные щеки, будто наливные яблочки, и белоснежная улыбка.

— Мы бы хотели поговорить с Йессикой наедине, — сказала Мария и увидела тень недовольства на лице Виктории. «Нам в клинике нечего скрывать друг от друга». Под властным взглядом начальницы Йессика вся сжалась, превратившись в послушную школьницу, вынужденную просить у учителя разрешения выйти из класса.

— Наши методы работы не обсуждаются, — заявил Хартман, показав, что требует уважения к себе и давать лишних объяснений не намерен.

Они вышли из здания и присели на скамейку за рестораном, где персонал не мог их услышать. Виктория Хаммар попросила их вести себя осторожней: не хотелось бы, чтобы по клинике поползли ненужные слухи. Пусть полицейские одеты в штатское, кто-нибудь все равно может их узнать и задаться вопросом, с чего это вдруг они заявились в клинику «Вигорос». Разумеется, она выразилась иначе, но смысл был именно такой.

— Обстановка тут великолепная. Наверное, здорово работать в такой новой и красивой клинике?

— Да, кругом красота, но Виктории постоянно что-то не нравится. Например, недавно поменяли все двери — она решила, двери из вишневого дерева будут смотреться лучше, чем прежние, дубовые. Прихоть начальницы, а нам пришлось работать одновременно с мастерами — очень неудобно. Но сейчас уже, слава богу, ремонт позади.

Обменявшись с Йессикой парой общих фраз, полицейские завели разговор о смерти ее подруги. Девушка расплакалась, не пряча слез: они переполняли ее большие серые глаза и текли по щекам. Мария протянула ей бумажный носовой платок, но Йессика не стала вытирать им глаза, а скомкала и зажала в ладони.

— Сандра была моей лучшей подругой тут в клинике. Мне просто не верится, что с ней могло такое случиться…

— Вы довольно плотно общались с Сандрой и в свободное от работы время, я правильно понимаю? — спросил Хартман, ничем не выдав, что читал личные письма девушки. — Вы не знаете, в ее жизни был мужчина? Хороший друг, парень?

— Мне кажется, да, хотя я не уверена. С Ленни она порвала из-за кого-то другого, это точно. По ней было видно, что она влюблена. Стала рассеянной, уходила разговаривать по мобильному в другую комнату и сразу прекращала разговор, если кто-нибудь появлялся рядом. То же самое, когда она сидела за компьютером: тут же закрывала окно с текущей программой. Такое ведь сложно не заметить. Мне оставалось лишь радоваться за нее, ведь Ленни ей не пара. Она была умницей, образованная, а он звезд с неба не хватал. Я думаю, она жутко стыдилась его, когда Ленни выдавал очередную глупость. Он тоже это чувствовал. Если женщина не гордится своим мужчиной, долго эти отношения не продлятся.