Джеймс Паттерсон - Меня зовут Алекс Кросс

— Что они хотели?

— Не догадываешься? Придурок Райан Уиллоу-бай с Девятого канала утверждает, что ты угрожал ему. И его помощник — тоже.

Я откинулся на спинку кресла.

— Чушь собачья! Немного погорячились, вот и все.

— Ладно. А еще утром мне звонил конгрессмен Минтзер. Догадываешься, насчет чего?

Невероятно, хотя вполне типично: власть имущие в Вашингтоне оказывают прямое давление.

— Номера телефонов обоих обнаружены в квартире Каролин.

— Мне не нужны твои оправдания. Пока, во всяком случае. Но я должен знать, что ты занимаешься всем этим с холодной головой.

— Так и есть. Однако ведь это не просто еще одно расследование убийства, и дело вовсе не в том, что убита и измельчена моя племянница.

— Напрямую нет, Алекс. В этом-то и суть. Эти жалобы могут стать проблемой. Для тебя и всего расследования.

Разговаривая с Дэвисом, я размышлял. Жалобы граждан — в том случае, когда по ним проводятся расследования — приводят к одному из четырех решений: они подтверждаются, их признают необоснованными, относят к недоказуемым, или виновника освобождают от ответственности, поскольку он не нарушил никаких правил. Я был уверен, что меня отнесут к четвертой категории.

Но Дэвис еще не закончил со мной.

— Я даю тебе больше свободы, чем любому детективу в отделении.

— Спасибо. И я неплохо справляюсь. Несмотря на внешние показатели.

Он слегка улыбнулся. Когда Дэвис начал убирать в стол свои записки, я понял, что мы перевалили через бугор. Во всяком случае, на данный момент.

— Я хочу, чтобы ты занимался этим расследованием, Алекс. Но поверь, как только я замечу, что кто-то действует через мою голову, я тебя немедленно снимаю.

Дэвис встал, давая понять, что мне пора убираться.

— Держи меня в курсе. Не вынуждай меня звонить тебе. Звони сам.

— Конечно. — Если бы я проторчал там дольше, мне пришлось бы рассказать ему о встрече с Недом Маони, а этого я пока не мог себе позволить. Ведь Дэвис и так подумывает, не накинуть ли на меня узду.

Я расскажу ему все позже. Когда сам найду ответы.

Тони Николсон вспомнил короткий рассказ, очень популярный в его детские годы. Кажется, он назывался «Моя самая опасная игра». Что ж, он играл в такую игру теперь, только в реальной жизни, и она куда опаснее, чем та игра в рассказе.

Николсон смотрел на мониторы на своем столе — смотрел и ждал, стараясь не слишком налегать на виски. Зевс должен прибыть в любую минуту, во всяком случае, так было намечено, и Николсону предстояло принять решение.

Уже несколько месяцев он вел все ту же игру с безумцем. Николсон держал квартиру над каретным сараем всегда свободной, заказывал шлюх по требованию Зевса и затем терзался, размышляя, не будет ли это самоубийством, если он запишет на пленку одну из маленьких вечеринок Зевса.

Николсон повидал слишком много во время нескольких визитов Зевса, но пока точно не знал, на что тот способен, и даже, кто он такой. Зевс вел себя круто, более того, кое-кто из шлюх, с кем он забавлялся, исчезли, по крайней мере они не возвращались к работе после встречи с этим типом.

Ровно в половине первого черный «мерседес» с тонированными стеклами въехал через главные ворота. Никто не подавал сигналов. Николсон впустил машину с помощью дистанционного управления и теперь ждал, когда она появится в начале дорожки.

Его пальцы метались над клавиатурой: «Записать, не записывать, записать, не записывать».

Вскоре «мерседес» проехал мимо дома и направился дальше, к каретному сараю — пункту его назначения. Как обычно, номерные знаки машины были закрыты.

Раньше эти апартаменты предназначались для высокопоставленных гостей, для тех, кто мог себе это позволить. Плата начиналась с двадцати тысяч за ночь, и это только за пансион. В апартаментах были лучшие вина и крепкие алкогольные напитки, кухня для гурманов с полным оборудованием, мраморной парной, шведским душем, двумя каминами и полным набором электронной аппаратуры, включая отдельные телефонные линии с программными средствами и многочастотными шифраторами голоса, исключающими возможность засечь выходящие звонки.

Николсон вернулся к общему виду гостиной, где, как и было приказано, уже ждали две девушки. Они знали только то, что клиент приедет один, а им за вечер заплатят в полтора раза больше, то есть четыре тысячи каждой.

Когда дверь с парковки внизу открылась, обе встали и начали прихорашиваться.

Николсон напрягся, наблюдая, как Зевс входит в комнату. Выглядел он как любой другой клиент: отглаженный синий костюм, кейс, бежевое пальто, перекинутое через руку.

Кроме одного — Зевс носил маску. Всегда. Черную. Как у палача.

— Привет, дамы. Вы очень милы. Очаровательны. Готовы?

Он всегда говорил одно и то же.

И говорил низким, слишком низким голосом, скрывая обычный.

Еще одна деталь маскировки.

Кто же этот могущественный и богатый мерзавец?

Разглядывая двух девушек через узкую прорезь в маске, Зевс решил, что обе они сногсшибательны, глаз не оторвать. Одна — высокая, с длинными темными волосами и алебастровой кожей. Вторая — маленькая брюнетка, скорее всего мексиканка.

Их явно научили не спрашивать про маску, о том, кто он такой, и вообще не задавать никаких вопросов личного характера. Это хорошо — настроение его оставляло желать лучшего.

— Думаю, мы сегодня прекрасно проведем время, — сказал он. Пока им больше ничего не нужно знать, да и он сам, пожалуй, еще не определился с тем, как пройдет сегодняшняя ночь, понимал только, что все под его контролем. Ведь он — Зевс, что ни говори.

Они представились — Кэтрин и Рената.

— Можно взять ваше пальто? — спросила соблазнительная Кэтрин. — Хотите что-нибудь выпить? Что именно? У нас есть все.

— Спасибо, ничего не надо. — Зевс говорил вежливо, но со странной сдержанностью. Он никогда не касался ничего вне спальни. Его люди знали об этом и вели себя соответственно.

— Давайте войдем. — Зевс пошел впереди. — Вы самые прекрасные девушки из всех, кого я тут видел. Я даже не могу сказать, которая из вас краше.

В спальне все уже было подготовлено: окна задернуты шторами, на столике — бутылка водки «Серый гусь», новая коробка латексных перчаток и больше ничего — ни безделушек, ни ковров, ни белья на кровати. Матрас покрывала только резиновая простыня.

— Интересно! — Кэтрин села и провела ладонью по резине. — Интерьер в стиле «Раббермейд»?

Зевс, не ответив Кэтрин, велел девушкам раздеться, затем разделся сам. Маску не снял. Все свои вещи аккуратно сложил на комоде, чтобы покинуть клуб в таком же виде, в каком приехал.

Наконец он открыл свой кейс.

— Я собираюсь связать вас, девушки, — сказал он. — Ничего страшного. Вас ведь предупреждали? Отлично. Вам когда-нибудь надевали наручники?