Грег Лумис - Секрет брата Бога

Раздался мужской голос, но слов Лэнг не разобрал.

— Вас же трое. Не мог бы кто-нибудь…

Завершение фразы понять не удалось, но ее суть была ясна.

Между тем белый автомобиль с фургоном спокойно ехал в транспортном потоке. Оставалось лишь молиться, чтобы он не начал петлять, отрываясь от «хвоста». Но машина плавно свернула на шоссе 175–85, ведущее к югу, а оттуда, миновав несколько перекрестков, на 120-е западное. Лэнг пытался угадать, куда они могут направляться.

В Бирмингем?

Ответ пришел через несколько минут, когда фургон покинул автостраду. Эту дорогу Лэнг знал очень хорошо — единственный путь в аэропорт Чарли Брауна, где фонд держал свой «Гольфстрим».

И, подтверждая его мысли, прозвучал голос Герт:

— Зачем вы едете в Чарли Браун?

Снова неразборчивый ответ.

Около здания вокзала автомобиль похитителей свернул направо. Эта дорога заканчивалась возле ангаров «Хилл авиэйшн», единственного авиаперевозчика, базирующегося на этой стороне летного поля. Дорога проходила немного выше самого аэродрома, так что Лэнг хорошо видел, что там происходило. По бетону рулил поджарый «Лир». В нем не было ничего необычного, если не считать бортового номера. Американским самолетам присваиваются обозначения, состоящие из буквы N и нескольких цифр. А в большинстве других стран самолеты маркируются только буквенными индексами. Как этот.

Лэнг был близок к панике. Похитители собирались вывезти Герт и его сына из страны. Если он не придумает, как остановить их…

Фургон свернул и покатил к стоянкам самолетов. Лэнг последовал за ним.

Последним поворотом он все же дал тем, кто находился в автомобиле, понять, что за ними гонятся. Фургон прибавил скорости и помчался к воротам в сетчатой изгороди. Однако вместо того, чтобы остановиться перед воротами, предъявить документы и честь по чести въехать на поле, он принял в сторону и пробил стальную сетку, как бумагу.

Когда Лэнг тоже въехал на летное поле, «Лир» уже подруливал к фургону, откинув трап-люк, словно челюсть хищника, готового проглотить добычу. Лэнг беспомощно наблюдал, как трое мужчин выскочили из фургона и в мгновение ока затащили Герт, которая крепко держала за руку Манфреда, в самолет.

Когда «Мерседес» поравнялся с «Лиром», люк уже закрылся, и самолет вновь тронулся с места. Можно было попытаться протаранить хрупкое шасси, но слишком велика была опасность, что от этого взорвутся запасные топливные баки и самолет мгновенно сгорит вместе со всеми, кто в нем находится. Так что оставалось лишь смотреть, как самолет неспешно катится прочь, на земле медлительный и неуклюжий, как гусь, а в полете — стремительный и неуловимый.

Как бы там ни было, сидеть и ждать развития событий было бессмысленно. Тем более что вряд ли можно рассчитывать на то, что люди, находящиеся в двух автомобилях службы безопасности аэропорта, которые, сверкая мигалками, уже направлялись к нему, смогут оказать ему действенную помощь. Пока он будет объяснять, что произошло, «Лир» не только поднимется в воздух, но улетит за много миль отсюда. Он сомневался, что самолет этой марки способен пересечь океан, не сделав хотя бы одной посадки для заправки, но ведь невозможно предугадать, где он приземлится. В плане полета должна иметься и такая информация, и сведения о том, на какой высоте должен держаться самолет, и никто, находясь в воздушном пространстве США, не смеет отклониться от этого плана под угрозой близкого знакомства с истребителями «F-18» американских ВВС. Но сколько времени уйдет на добычу этих сведений? Тем более что в погоне за фургоном Лэнг ворвался сквозь дыру в заборе на охраняемую территорию и наемная охрана аэродрома попросту не станет с ним разговаривать и задержит его до приезда полиции. А там…

В полумиле с девятой полосы поднялась в воздух маленькая «Сессна», и тут Лэнга осенило. Он со всей силы нажал на акселератор, с радостью обнаружив, что мощность мотора вполне соответствует внушительным размерам машины, и помчался вдогонку за медленно катившимся по рулежной дорожке «Лиром», а за ним, в свою очередь, гнались машины охраны.

В самолете Герт и Манфреда затолкали в два из четырех стоящих попарно по обе стороны прохода кресел. Позади вдоль стен друг против друга помещались два небольших диванчика, их спинки казались наглухо вделанными в изогнутые стенки фюзеляжа. Обстановка была лишена каких бы то ни было индивидуальных особенностей. Она казалась холодной, как вестибюль гостиницы. Один из пилотов, пригнувшись в двери, прошел из кабины в салон и прошептал что-то на ухо человеку, который выдавал себя за Хейверли. Оба уставились на нее. Нехороший знак.

— Диспетчер сообщает, что за нашим самолетом гонится какой-то идиот на машине. Я думаю, мы с вами хорошо знаем, что это за идиот.

Герт промолчала, стараясь не выдать удовлетворения.

Хейверли протянул ей телефон:

— Ну-ка, звони своему Рейлли и скажи, что если он не оставит эту дурацкую погоню, мальчишка не доживет до взлета.

Герт приняла решение. Она отодвинула Хейверли и вынула мобильный из кармана:

— Лэнг, ты слышал?

— Ах ты, сука! — взревел Хейверли и протянул руку, пытаясь вырвать у нее телефон. — Неудивительно, что он нас нашел! Надо было сразу убить тебя и забрать мальчишку!

Не слушая его, Герт смотрела на крохотный экран телефона. Она прочитала две строчки и сбросила текст, прежде чем Хейверли вырвал у нее телефон. Она не сомневалась в том, что у Лэнга был план, и сейчас получила подтверждение этому.

Рулежная дорожка была слишком узка, обогнать самолет здесь было невозможно. Лэнг подумал было съехать на грунтовую обочину, но сразу отбросил эту мысль, опасаясь, что тяжелый «Мерседес» завязнет в рыхлой почве или грязи. Теперь, перекинувшись несколькими словами с Герт, он решил немного изменить сложившийся у него план и, стиснув зубы от нетерпения, ждал, когда «Лир» доберется до конца рулежной дорожки и окажется на месте, где ему нужно будет повернуть направо, чтобы начать разбег.

Хейверли, или как там было его настоящее имя, все еще стоял возле Герт, не зная, что предпринять, и в это время самолет начал плавно поворачивать, о чем и предупредил ее Лэнг в своем кратком сообщении. Герт пригнула голову Манфреда, и это движение не ускользнуло от взгляда Хейверли. Он вынул из-за пояса ее собственный «глок»:

— Что ты за?..

Лэнг увидел, что самолет поворачивает, и вновь дал полный газ.

Самое уязвимое место у всех современных самолетов — носовая стойка. На нее приходится меньшая нагрузка, чем на остальные части шасси, и поэтому пилот может без труда использовать ее для маневрирования, нажимая одну или другую педаль руля поворота. Главные стойки шасси представляют собой массивные конструкции, предназначенные для того, чтобы гасить сотрясения даже при неудачной посадке, а носовую стойку пилот бережет от соприкосновения с землей до тех пор, пока не будет уверенности, что это соприкосновение окажется достаточно мягким.