Пьер Леметр - Свадебное платье жениха

Консьержка уставилась на меня, явно задаваясь вопросом, с какой стати человек, никак не похожий на студента, собирается жить в подобных условиях. Я улыбнулся. У меня это хорошо получается, и консьержка, которая давно забыла, что такое нормальные отношения с мужчинами, растаяла — я это сразу почувствовал. Объяснил, что живу в провинции, по работе вынужден часто бывать в Париже, но гостиницы меня не устраивают, так что на пару ночей в неделю эта комната вполне сгодится. И улыбнулся еще шире. Она сказала, что сейчас позвонит хозяину, и мы спустились вниз. Ее каморка, как и сам дом, дышала прошлым веком. Обстановка была соответствующая. Все пропиталось запахом мастики и овощного супа, от которого меня замутило. Я очень чувствителен к запахам.

С хозяином я поговорил по телефону. Он тоже завел волынку о правилах «благопристойности» (именно так!), которые необходимо соблюдать в доме. Старый козел. Я изобразил кроткого жильца. Когда консьержка опять взяла трубку, я понял, что он спрашивает, какое у нее впечатление и что подсказывает интуиция. Я сделала вид что роюсь в карманах, разглядываю фотографии, которые старуха выставила на комоде, и чудовищного писающего мальчишку в кепке. Я был уверен, что подобные штуки давно ушли в прошлое. Вроде бы я выдержал вступительный экзамен. Консьержка бормотала: «Думаю, да…». Как бы то ни было, в пять часов пополудни Лионель Шальвен стал жильцом вышеупомянутой комнаты, выплатив наличными непомерный задаток, три месяца квартплаты авансом, и получил разрешение еще раз осмотреть ее перед уходом, якобы чтобы измерить. Церберша одолжила мне портняжный сантиметр.

На этот раз она позволила мне подняться одному. Я сразу же направился к окну. Было даже лучше, чем я надеялся. Уровни этажей двух домов не вполне совпадали, и я смотрел на квартиру Софи немного сверху. Я сразу не заметил, что практически мог заглядывать в два окна ее квартиры. В гостиную и в спальню. На обоих окнах висели кисейные занавески. Я тут же схватился за карандаш и записал в своем блокнотике, что нужно купить.

Уходя, я оставил тщательно продуманные чаевые.

13 августа

Я очень доволен своей подзорной трубой. Продавец из «Астрономических принадлежностей» показался мне вполне компетентным. Этот магазин — место встречи всех астрономов-любителей, а заодно и всех любителей подглядывать, по крайней мере наиболее организованной и обеспеченной их части. На эту мысль меня навело его предложение купить прибор ночного видения, который подсоединялся к подзорной трубе и позволял продолжать наблюдения ночью, а в случае необходимости делать цифровые негативы. Просто идеально. Теперь моя комната отлично оборудована.

Консьержка весьма обескуражена тем, что я не отдал ей дубликат ключа, как положено делать всем постояльцам, но мне совершенно не хочется, чтобы она совала нос в расположение моего генштаба. Особых иллюзий я не строю, вполне возможно, что он у нее и так имеется. Поэтому я установил хитрую систему, которая не позволяет достаточно широко распахнуть дверь, и угол комнаты остается вне поля зрения. Неплохой ход. Вряд ли она подыщет повод поделиться со мной этой новой для нее трудностью.

Я повесил на стену большую белую доску с фломастерами и пробковую доску, поставил столик. Перенес туда все, чем уже обзавелся. Купил новый компьютер, на этот раз ноутбук, и небольшой цветной принтер. Единственная трудность в том, что я не могу приходить туда так часто, как мне бы хотелось, во всяком случае поначалу, чтобы не возбудить подозрений и не свести на нет историю, которую я сочинил, чтобы заполучить комнату. Через некоторое время скажу, что у меня изменился график работы и смогу бывать здесь чаще на вполне законных основаниях.

16 августа

У меня не было приступов паники с тех пор, как я повстречал Софи. Время от времени перед сном я чувствую некоторую напряженность. Раньше это было предвестником ночного кошмара, который почти всегда вырывал меня из сна в холодном поту. Хороший признак. Думаю, Софи поможет мне выздороветь. Но как ни парадоксально, чем спокойнее я себя чувствую, тем сильнее ощущаю присутствие мамы. Сегодня ночью я разложил на кровати ее платье и смотрел на него. Оно уже немного поблекло, и ткань не такая бархатистая, как прежде, и, несмотря на все чистки, если посмотреть немного издали, видны темные разводы. Было так много крови. Эти пятна долгое время не давали мне покоя. Я бы хотел, чтобы к платью вернулась та его идеальная свежесть, какой оно сверкало в день свадьбы. Но в конце концов, я даже доволен, что они еще там, пусть еле заметные, потому что они служат напоминанием, побуждая действовать дальше. В них вся моя жизнь. Они воплощают мою надежду и концентрируют волю.

На ее платье я и уснул.

17 августа

Этой ночью Софи и Венсан вернулись. Я позволил застать себя врасплох. А так хотелось бы быть на посту и встретить их. Но, когда я проснулся утром, их окна были уже распахнуты.

Не страшно, к их приезду все готово.

Завтра утром Венсан очень рано уезжает, и Софи должна проводить его в аэропорт. Я не стану вставать, чтобы посмотреть, как они отбывают. Достаточно того, что я узнал из электронной почты Софи.

23 августа

Сейчас ужасно жарко, и я иногда сижу в одних трусах и майке. Не хочу открывать окна, когда слежу за ними, поэтому жара очень быстро становится невыносимой. Я принес вентилятор, но его жужжание раздражает. Приходится потеть на своем наблюдательном посту.

Но плоды наблюдения вознаградили меня с лихвой. Они не предполагают, что их могут видеть, и не остерегаются. Во-первых, их квартира на самом верху, а в здании напротив, то есть в моем, всего четыре окна, которые выходят на их комнаты. Два из них наглухо заделаны. Мое окно всегда закрыто, и создается впечатление, что в комнате никто не живет. Слева от меня обретается странный тип, то ли музыкант, то ли что-то в этом роде; он предпочитает темноту и вылезает из дома в совершенно дикое время, но соблюдает все предписанные правила. Два-три раза в неделю я слышу, как он украдкой пробирается к себе.

Когда бы они ни вернулись, я всегда на посту.

С особой тщательностью я отслеживаю их привычки. Привычки — это то, что меньше всего изменяется, это опора, поддержка и основа. То, в чем нелегко усомниться. Именно над этим я и должен поработать. Пока что я довольствуюсь мелочами. Например, засекаю время, которое уходит на некоторые действия. Так, если Софи отправляется в ванную принять душ и привести себя в порядок, то остается там минимум двадцать минут. На мой взгляд, невероятно долго, но что взять с женщины. И еще, она выходит оттуда в халатике и возвращается обратно, чтобы совершить все процедуры по уходу за лицом, а часто и еще раз, последний, чтобы подправить макияж.