Уилбур Смит - Те, кто в опасности

Но Али замахал руками.

— Хватит, больше ничего не скажу.

— Тогда я завтра уеду обратно в Абу-Зару…

— Нет! — прервал его Али. — Рука Аллаха привела тебя сюда сегодня. Ты останешься с нами по меньшей мере на месяц. Иншалла! Тогда, возможно, я кое-что скажу тебе.

Утманн кивнул.

— Машалла! Я останусь, брат. [34] «Иншалла» и «машалла» — ритуальные молитвенные восклицания. Первое означает «Если Аллах пожелает» или «Если будет воля Аллаха», второе — «Это угодно Аллаху» или «Это воля Аллаха».

— Добро пожаловать к моему столу, брат.

Во дворце на склоне холма над Оазисом Чуда другая группа мужчин пила кофе из крошечных серебряных чашечек и разговаривала негромко и серьезно. Мужчины сидели вокруг стола, отделанного слоновой костью и перламутром. На столе стоял единственный предмет — серебряный кофейник. Нигде в комнате не было ни бумаги, ни ручек. Ничего не записывали. Решения провозглашал шейх Хан Типпо Тип, и все их запоминали.

— Я решил так.

Он говорил низким голосом, внятно, размеренно, как всегда говорил, занимаясь серьезными делами.

— Первое требование выкупа пошлет мой внук Адам.

Он посмотрел на Адама, который сидел на шелковой подушке. Тот низко поклонился, коснувшись лбом плиток пола.

— Слушаю и повинуюсь, — ответил он.

Шейх Хан размышлял вслух:

— Наше требование должно быть таким, чтобы даже в больной и проклятой земле Большого Сатаны не нашлось чем заплатить. — Когда он улыбался, его глаза исчезали за сморщенными веками. — Никакие суммы не устранят кровную вражду между мной и этим человеком, Кроссом. Только кровью можно расплатиться за кровь.

Все молча пили кофе из серебряных чашечек, ожидая, когда шейх продолжит.

— Этот вероломный неверный убил трех моих сыновей. — Шейх поднял палец, изуродованный артритом. — Первым был мой сын, отец моего внука Саладин Гамель. — Адам снова поклонился, а шейх Хан продолжал: — Он был истинным воином Аллаха. Кросс застрелил его на улице Багдада семь лет назад.

— Да примет его Аллах в райском саду, — произнесли сидящие кружком люди.

— Второй кровный долг — мой сын Гафур. Он был послан отомстить за своего старшего брата Саладина, но Кросс застрелил и его, когда Гафур на дау плыл в Абу-Зару выполнять задание, которое я поручил ему.

— Да примет его Аллах в райском саду, — снова произнесли все.

— Третьим моим сыном, погибшим от руки этого неверного, приверженца Христа, стал Анвар. Я послал его исполнить долг чести, но Кросс убил и его.

— Да примет его Аллах в райском саду, — в третий раз произнесли все.

— Этот долг крови тяжким бременем лежит на моей совести. Жизни моих трех прекрасных сыновей отнял грязный нечестивец, слуга ложного бога. Теперь мне мало просто забрать его жизнь. Одной жизнью не заплатить за три. Я должен поймать его и живым передать матерям и женам тех, кого он убил. Женщины в таких делах очень искусны. Под их руками и лезвиями их острых ножей он протянет много дней, прежде чем отправится в чрево ада, к Сатане.

— Как прикажешь, могучий Хан, так и будет, — согласно произнесли все.

— Слышишь, внук мой? — спросил шейх Хан. Адам снова низко, почтительно поклонился.

— Слушаю, почтенный дедушка.

— Я возлагаю на твои плечи долг крови. Ты должен отплатить за двух твоих дядей и за отца. И не должен знать покоя, пока не взыщешь долг сполна.

— Я слышу тебя, дедушка. Это священный долг.

— Когда ты приведешь мне эту неверную свинью из свиней, я поставлю тебя выше всех в племени. Ты займешь в моем сердце место рядом с памятью о твоем убитом отце и его братьях. А когда я умру — мое место вождя клана.

— Я принимаю свой священный долг, дедушка. Я доставлю этих мужчину и женщину на суд твоего гнева, как ты приказал.

С самого начала Гектор Кросс предупредил ее, что самое трудное — ожидание. Постепенно Хейзел поняла, как он был прав. Ежедневно она проводила по скайпу многочасовые конференции с менеджерами «Бэннок ойл» во всех концах света. В остальное время Хейзел тренировалась с людьми Гектора, бегала, прыгала и стреляла, пока не достигла той же физической формы, что и давным-давно в день своей славы, когда она вышла на корт в Флиндерс-парке. [35] Парк в пригороде Аделаиды, где проводится открытый чемпионат Австралии по теннису.

Но ночи, ужасные ночи проходили в душевных терзаниях. Она спала мало, а когда засыпала, видела Кайлу. Кайла галопом скачет на своей рыжей лошади по лугу на ранчо. Кайла визжит от возбуждения, открывая изысканный подарок, который мать преподнесла ей на восемнадцатый день рождения. Кайла засыпает у нее на плече, когда они вместе смотрят по ночному телевидению старые фильмы. Потом в ее снах появлялись люди с оружием и в масках, и ее ужас становится непереносимым. Кайла! Кайла! Это имя непрерывно звучало в сознании, причиняя мучения, доводя до безумия.

Ежедневно она разговаривала с Крисом Бесселем и полковником Робертсом в Штатах, но те не могли сказать ничего утешительного. Каждую ночь у себя в комнате она молилась, как когда-то маленькой девочкой, на коленях и со слезами. Но след остыл. Ни ее молитвы, ни вся мощь ЦРУ не могли отыскать Кайлу и «Цветы ислама». Каждый день Хейзел много времени проводила с Гектором Кроссом, черпая силы в его обществе.

— Уже месяц ничего не слышно! — говорила она по меньшей мере раз в день. — Они чрезвычайно искусно играют в кошки-мышки. Многолетняя практика.

Он отвечал:

— Они не торопятся. Надо ждать. Но помните, Кайла жива. Утешайтесь этой мыслью.

— А что слышно от Тарика и Утманна? Они уже должны что-нибудь узнать.

— Это чертовски неспешная игра, — повторил он. — Если Тарик или Утманн сделают хотя бы малейшую ошибку, они неизбежно погибнут. Они работают под прикрытием. Живут, едят и спят со Зверем. Их нельзя торопить, нельзя даже связаться с ними. Пытаться это сделать все равно что пустить им пулю в голову.

— Жаль, что мы ничего не можем, — жаловалась она.

— Кое-что можно, миссис Бэннок.

— Что именно, Кросс? — оживилась она. — Я сделаю все, что вы предложите.

— Тогда предлагаю: перестаньте посылать сообщения Зверю на мобильный телефон Кайлы.

— Как?.. — Она замолчала, покачала головой и призналась: — Я только повторяю сообщение, которое мы отправили им раньше. Что мы ждем. Но откуда вы…

Она снова замолчала.

— Откуда я знаю, что вы делаете? — закончил он за нее. — Иногда вы совсем не так умны, как полагаете, Хейзел Бэннок.

— А вы, Гектор Кросс… вы думаете, будто умнее всех на свете, чтоб вас! — выпалила она.

— Приятно иногда бывает так сорваться, а, Хейзел?

— Не смейте называть меня Хейзел, высокомерный ублюдок!