Жан-Кристоф Гранже - Пассажир

Но все эти места были уже заняты. Каждый раз они обнаруживали плотно, муха не проскочит, прижатые друг к другу тела, накрытые рваными пуховиками и дырявыми одеялами.

Каждый за себя. И ветер — против всех.

Наконец они добрались до какого-то рва, по дну которого проходила огромная отводная труба. Хлюпая по жидкой грязи и каждую секунду опасаясь услышать звук мотора приближающейся машины, они, согнувшись, устремились внутрь трубы. Здесь уже пряталось несколько десятков человек. Сидеть им приходилось, задрав ноги на противоположную стенку.

— Для вен полезно! — хохотнул Шампунь.

Они полезли через тела. Януш, чтобы не упасть, схватился за стенку трубы — и тут же отдернул руку, обожженную ледяным прикосновением бетона. Тошнотворно воняло мочой и тухлятиной. Януш продвигался вперед, стукаясь головой, спотыкаясь, задевая сидящих, которые отвечали ему приглушенными ругательствами. Не враги и не товарищи по несчастью. Просто крысы, борющиеся за выживание.

Они нашли себе местечко. Шампунь впихнул в узкое пространство свои смрадные сумки. Януш развернул картонки. Интересно, подумал он, в какой момент его лысый друг попытается его прикончить. Накрылся картонками, внушая себе, что он лежит на простынях и под одеялом. По привычке взял нож и, не выпуская из руки, сунул под картонку, служившую ему подушкой.

Как и накануне, он дал себе слово, что будет спать вполглаза. И, как накануне, почувствовал, что сон накрывает его волной. Он пытался сопротивляться. Стал думать о расследовании, которое вел. Жестянка… Этот след оказался тупиковым. Что еще он может предпринять?

Полиция Марселя вела свое расследование. По сравнению с коллегами из Бордо у них было больше материала. Остов дельтаплана. Воск. Перья. Убийца должен был где-то все это достать. В магазин за такими вещами не пойдешь. Кронье, или как его там, и его группа наверняка изучили происхождение каждого из этих предметов. Удалось ли им нащупать хоть что-то конкретное?

У него зрел новый самоубийственный замысел. Надо раздобыть папку с делом. Срочно, завтра с утра. Он попытался разработать план действий, но небытие навалилось на него, отключив сознание. Когда он снова открыл глаза, оказалось, что он тычет ножом в темноту.

— Эй, ты чего?

Над ним склонился Шампунь. Значит, он сквозь сон почувствовал, что тот опасно приблизился к нему. Остальное довершил рефлекс.

— Ты что, рехнулся? — заорал его приятель. — У нас тут наводнение!

Януш приподнялся на локте. Он наполовину вымок. Рядом в луже плавали его картонки. Сверху лило. Под ногами чавкало. Клошары торопливо собирали свое имущество.

— Шевелись! — приказал лысый, вытаскивая сумки. — Если останемся здесь, точно околеем!

Вода прибывала на глазах. Китайскими тенями скользили силуэты бездомных, направляясь к выходу. Кое-кто, слишком пьяный, так и остался лежать в воде. На них никто не обращал внимания. Все толкались, торопясь выбраться наружу. Люди были перепуганы, но даже паника проявлялась у них как-то вяло, словно заторможенная алкоголем.

Януш заметил двух человек, неподвижно лежащих лицом в грязи. Схватив первого за воротник, он рывком поднял его на ноги и прислонил к покатой станке. Наклонился, чтобы проделать то же самое со вторым, когда ему в плечо вцепился Шампунь:

— Ты что, сдурел?

— Нельзя же бросать их здесь!

— Мать твою! Надо ноги уносить!

Труба пустела. На поверхности воды плавали сумки и пакеты. Кораблекрушение, мелькнуло у Януша. Он нащупал у бомжей пульс. Сонная артерия билась, но слабо. Тогда он со всей силы влепил пощечину сначала одному, потом второму. Никакой реакции.

Он повторил маневр.

Наконец оба зомби очнулись.

— Скорее, мать твою, скорее! Я не собираюсь тут подыхать! — неистовствовал Шампунь.

Януш поколебался еще секунду и побежал вслед за товарищем. К выходу из трубы они брели в жидком дерьме, поднявшемся уже до середины бедер. Януш споткнулся, упал, но сумел подняться. Им оставалось преодолеть всего несколько метров. Он обернулся — оба бомжа ползли на четвереньках, с бессмысленным, как у животных, взглядом.

Но вот наконец и чистый воздух. Они распрямились. Ливень хлестал с бешеной силой. Это был потоп. Потоки воды стеной падали с небес, как где-нибудь в тропиках, только здесь вода была ледяной. Януш осознал, что их ждет новое испытание. Придется карабкаться по десятиметровому скользкому склону, не имея никакой опоры.

Они ползли, впиваясь пальцами в густую липкую грязь и преодолевая сопротивление ветра. По плечам били струи дождя. Если один падал, второй протягивал ему руку, и наоборот. Они преодолевали метр за метром. Наконец Янушу удалось уцепиться за какую-то железяку и выбраться на край ямы. Он сейчас же вытащил за собой Шампуня, беспомощно молотившего ногами в пустоте.

Из рва они выбрались, похожие на два грязевых комка, исторгнутые чревом земли. Но лысый при этом не бросил ни своих сумок, ни своего спальника. Януш уже открыл рот, чтобы похвалить его за бережливость, когда вдруг заметил на лице приятеля выражение ужаса и обернулся.

Их поджидала группа мужчин, не имевших ничего общего с нищим сбродом, ночевавшим в трубе. Гребни, дреды, пирсинг, татуировки… Лаково блестящие куртки или парки военного образца… Некоторые держали на поводке злобно рычащих собак. Но главное, все они были вооружены. По большей части ножами — самодельными, но оттого не менее смертоносными.

Януш не удивился, услышав шепот Шампуня:

— Влипли, блин. Парни из Бугенвиля.

Они удирали со всех ног, хотя бежать в набухшей от мокрой грязи одежде было тяжело. Они мчались прочь, громко топоча по мостовой. Свернув направо, они попали на совершенно безлюдную в этот час прямую улицу. Сквозь дождевую пелену перед взором Януша плясали фонари, фасады, тротуары и куски темного неба. Он на бегу оглянулся через плечо. Бандиты их нагоняли. Впереди неслись собаки. На этой улице им не спрятаться.

Януш дернул Шампуня за рукав и увлек его за собой на открывшуюся справа улочку поуже. Затем на другую, слева. Метров через тридцать показалась лестница, поднимавшаяся к кварталу Панье.

Итак, они вернулись к исходной точке. Януш махнул рукой в сторону лестницы и, не дожидаясь ответа Шампуня, бросился к ступенькам. Полез наверх и снова посмотрел назад: лысый, задыхаясь, карабкался за ним. В спину ему дышали преследователи. От собак их отделяло всего несколько метров.

Януш дождался приятеля. На краткий миг ему показалось, что он словно бы раздваивается: он и участвовал в гонке, и смотрел на нее как бы со стороны, не слыша окружающих звуков, не ощущая дождя. Его сознание наблюдало за происходящим, обретя подобие самостоятельного существования.