Вэл Макдермид - Тайные раны

— Я уже сказал, Кэрол: доказательства — в Интернете, источнике всей чепухи на свете и заодно кое-какой мудрости. С тех пор как мы с тобой вчера вечером поговорили, я веду охоту. И я нашел кое-что очень интересное. — Он дотянулся до ноутбука и повернул экран к Кэрол. Пока она просматривала заметку из провинциальной газеты, он комментировал: — Дэнни Вейд. Двадцать семь лет. Умер две недели назад в своем роскошном доме на окраине Шеффилда. Отравление. Смертельный паслен, иначе белладонна — «прекрасная дама». Как полагают, во фруктовом пироге, который испекла его экономка-полька. Фруктовый пирог — удачная маскировка. А возле внутреннего дворика-патио там как раз растет куст белладонны. Кстати, надо еще выяснить: может быть, применяли парниковую белладонну и убийца принес ее с собой. Экономка отрицает, что она делала фруктовый пирог, хотя в холодильнике обнаружили его остатки, и в них содержались эти смертоносные ягоды. К тому же в тот вечер, когда он умер, у нее как раз был выходной. Она проводила время у своего дружка в Ротерхэме, как всегда поступала по средам и субботам. Было начато дознание, но потом его отложили на неопределенный срок.

— Не понимаю, почему ты думаешь, что вот это, — она указала пальцем на экран, — имеет какое-то отношение к Робби Бишопу. Тут все вроде довольно ясно. Экономка напутала с ягодами, а теперь отпирается и врет. Несчастный случай. В заметке так и написано.

— А если она не врет? Если она говорит правду, то это уже вторая история, когда мужчина двадцати с чем-то лет оказывается жертвой очень странного отравления. — Тони попробовал повернуться, чтобы смотреть на Кэрол, но ему это не удалось. — Подвинь кресло, чтобы я тебя нормально видел, — попросил он нетерпеливо. — Пожалуйста.

Не без удивления Кэрол выполнила его просьбу.

— Вот, теперь ты меня видишь. Это всего лишь предположения, Тони.

— Да, всё — предположения, пока нет твердых доказательств. Я и занимаюсь предположениями, такая у меня работа. Мы это называем психологическим портретированием. Некоторые утверждают, что это наука, но на самом деле мы лишь строим предположения, которые основаны на опыте, вероятности и инстинкте. По правде говоря, это скорее искусство, чем наука. Даже составление географических моделей основано на вероятностях, а не на очевидностях. С психологическими моделями та же история.

— Тогда перевесь чем-нибудь основательным вероятность того, что экономка-иммигрантка лжет, — произнесла Кэрол.

Он видел, что она ему нарочно уступает, явно полагая, что острота его ума притупилась из-за боли, лекарств и неправильного режима.

— Дэнни Вейд не был уроженцем тех мест, где его убили. Он переехал в Дор, что на западном краю Шеффилда, года два назад, потому что ему страшно докучали там, где он жил прежде, и это ему осточертело. А жил он в Брэдфилде. Ему не давали покоя, ибо три года назад он выиграл в лотерею. Приз оказался порядочный: он получил больше пяти миллионов. А работал он кондуктором в железнодорожной компании «Вёрджин трейнз». Женат не был. В жизни его интересовали только две вещи — модели железных дорог и его собаки, пара лейклендтерьеров. Он был в общем-то человек нелюдимый. А тут выигрыш. И вокруг него сразу объявилась уйма народу. Старые школьные друзья выпрашивали подачки. Бывшие коллеги держали себя так, словно он им что-то должен. Дальняя родня вдруг вспомнила, что кровные узы — великое дело. И Дэнни не выдержал.

— По крайней мере, он сохранил деньги, — заметила Кэрол. — За пять миллионов можно купить покой и тишину.

— Вот Дэнни и нашел себе такое место. Приобрел славный домик на краю болот. Высокий забор, электрические ворота. Масса пространства, чтобы раскладывать модели железных дорог. Он никому не сказал, куда отправляется, даже матери с отцом. Никто его не тревожил, кроме этой Яны Янкович, которая, судя по всему, очень милая молодая женщина, а жених у нее — электрик на стройке в Ротерхэме.

Кэрол недоверчиво покачала головой:

— Где ты все это нарыл? Тут куда больше, чем в этой газетенке.

Тони, явно довольный собой, объяснил:

— Я поговорил с журналисткой. Когда делают такие материалы, в записной книжке часто остается больше, чем в итоге попадает на полосу. А журналистка мне дала мобильный телефон Яны. Я и позвонил. По словам очаровательной Яны, наш Дэнни был совершенно счастлив: жил-поживал вместе со своими собаками и железными дорогами, получал трехразовое питание. Но вот что главное. Я узнал, что Дэнни тоже учился в Харристаунской школе. Он был двумя классами старше Робби Бишопа. И хотя Яна не настолько знает английский, чтобы вести глубокомысленные беседы, она все-таки смогла мне рассказать, что Дэнни однажды вечером, за несколько дней до смерти, вернулся из местного паба, где встретился с каким-то человеком, с которым учился в школе. — Тони радостно улыбнулся. — Что ты на это скажешь?

Кэрол снова покачала головой:

— Скажу, что ты помешанный.

Он обескураженно развел руками:

— Но тут очевидная связь, Кэрол. Убийство на расстоянии, с помощью необычных ядов. Обе жертвы ходили в одну и ту же школу. Оба убитых — богатые мужчины. И оба встретились с каким-то старым школьным приятелем, перед тем как умереть.

Кэрол снова наполнила свой опустевший стаканчик и сделала хороший глоток.

— Брось, Тони. Смерть Дэнни — не убийство. Насколько я понимаю, все, кроме тебя, считают, что это просто несчастный случай. Я плохо разбираюсь в ядах, но знаю, что, если ты в пабе кому-нибудь подмешаешь белладонну, человек умрет в тот же вечер, а не через несколько дней. К тому же Дэнни не учился с Робби в одном классе. Вспомни школу. Обычно тусуешься с ровесниками. Те, кто постарше, не хотят иметь с тобой дело, а с теми, кто помоложе, водятся только лохи. Так что никакой школьный приятель Робби, скорее всего, не дружил с Дэнни. Да и вообще, судя по всему, у них мало общего. Давай сравним. С одной стороны, футболист-ас. С другой — чудак, коллекционирующий модели железных дорог. М-м-м… Сейчас, сейчас… — Она показала на экран с газетной заметкой. — Посмотри на этого Дэнни. Не красавец. И не спортсмен. Ну что у него могло быть общего с Робби Бишопом?

Вид у Тони был удрученный.

— Оба очень разбогатели, хотя вначале жили скромно, — сделал он еще одну попытку.

— Можно подумать, это им принесло много счастья. Лучше быть везучим, чем богатым, раз уж богачи помирают, не дожив до тридцати. — Кэрол залпом допила вино. — Занятная мысль, Тони. Очень интересная. Но, по-моему, ты цепляешься за призраки. А мне нужно домой. И попытаться нормально выспаться ночью. — Она встала, надела пальто, перегнулась, чтобы неловко обнять его и поцеловать в щеку. — Постараюсь к тебе завтра забежать. Может, ты еще что-нибудь найдешь, чтобы меня развлечь, а?