Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона

Блумквист сравнивал деятельность «экономистов» с работой репортеров, специализирующихся на уголовном праве, или корреспондентов-международников. Он описывал, какой бы поднялся шум, если бы правовой журналист дневной газеты во время, например, процесса по обвинению в убийстве стал выдавать полученные от прокурора сведения за истину в последней инстанции, не получив информации у стороны защиты, не побеседовав с семьей жертвы и не составив представления о том, что справедливо, а что нет. Блумквист полагал, что необходимо следовать тем же правилам и когда работаешь в области экономики.

В книге приводилась цепь доказательств, призванных подтвердить вступительные рассуждения. В длинной главе разбирались репортажи об известном дот-коме, напечатанные в шести ведущих дневных газетах, а также в «Финанстиднинген», «Дагенс индастри» и использованные в ежедневной программе экономических новостей на телевидении. Для начала он цитировал и суммировал сказанное журналистами, а затем сравнивал с тем, как ситуация выглядела на самом деле. Описывая ход дел на предприятии, он раз за разом упоминал простые вопросы, которые «серьезный журналист» обязательно бы задал, а все эти «экономисты» дружно задавать не стали. Красивый ход.

В другой главе говорилось о распространении акций компании «Телия» — это был самый издевательский и ироничный раздел книги. Несколько названных поименно журналистов, пишущих об экономике, буквально подвергались публичной порке, и среди них некий Уильям Борг, на которого Микаэль, похоже, был особо зол. В одной из последних глав сравнивался уровень компетентности шведских и зарубежных экономических журналистов. Блумквист описывал, как «серьезные журналисты» «Файнэншл таймс», журнала «Экономист» и ряда немецких экономических газет комментировали аналогичные вещи в своих странах. Сравнение оказывалось не в пользу шведских журналистов. Самая последняя глава содержала предложения по выходу из этой печальной ситуации. Заключительные слова книги возвращали читателя к введению:

Если бы парламентский репортер выполнял свою работу таким же образом, необдуманно ломая копья в защиту каждого принятого решения, каким бы нелепым оно ни было, или если бы политический журналист уклонялся от оценки ситуации, такого репортера уволили бы или, по крайней мере, перевели в отдел, где он не смог бы причинить большого вреда. Однако в мире репортеров-экономистов не действуют правила работы нормального журналиста — критически оценивать ситуацию и объективно доводить полученные данные до читателя. Вместо этого здесь превозносят самых успешных мошенников. Здесь также закладывается основа Швеции будущего и подрывается последнее доверие к журналистам как к профессионалам.

Обвинения выдвигались нешуточные. Тон был язвительным, и Саландер без труда поняла, почему за этим последовали возмущенные дебаты как в профессиональном издании «Журналист» и некоторых экономических журналах, так и на главных страницах дневных газет. Лишь несколько человек были названы в книге поименно, но Лисбет Саландер полагала, что данная профессиональная группа достаточно мала и все прекрасно понимают, чьи именно газетные статьи цитировались. Блумквист приобрел злейших врагов, что и породило множество злорадных комментариев к решению суда по делу Веннерстрёма.

Она закрыла книгу и посмотрела на фотографию автора на задней стороне обложки. Микаэль Блумквист был снят чуть сбоку. Русая челка несколько небрежно падала на лоб, словно непосредственно перед тем, как фотограф нажал на кнопку, подул ветер или как будто (что было более вероятным) фотограф Кристер Мальм подобрал ему такой имидж. Он смотрел в камеру с ироничной улыбкой, придав взгляду мальчишеское и чарующее выражение.

«Весьма красивый мужчина, — отметила про себя Лисбет. — Которому тем не менее предстоят три месяца в тюрьме».

— Привет, Калле Блумквист, — произнесла она вслух — Ты ведь довольно самоуверен?

Ближе к обеду Лисбет Саландер включила свой ноутбук и открыла почтовую программу «Эудора». Набранный ею текст состоял из одной строчки:

У тебя есть время?

Лисбет подписалась «Оса» и отправила письмо на адрес: «Plague_xyz_666@hotmail.com». [32] Plague — чума (англ.). (Прим. перев.) На всякий случай она пропустила свое простое сообщение через шифрующую программу PGP.

Затем она надела черные джинсы, массивные зимние ботинки, теплый свитер, темную короткую куртку, а также комплект из перчаток, шапочки и шарфа светло-желтого цвета. Вынула кольца из бровей и носа, накрасила губы розоватой помадой и посмотрела на себя в зеркало. Теперь она походила на любого бесцельно гуляющего в праздник человека и сочла, что неплохо замаскировалась для вылазки в тыл противника.

Лисбет доехала на метро до станции «Эстермальмсторг» и двинулась по направлению к набережной. Она шла по центральной аллее, глядя на номера домов. Дойдя почти до моста, ведущего на остров Юргорден, Лисбет остановилась и посмотрела на нужный ей подъезд. Затем перешла улицу и стала ждать в нескольких метрах от двери.

Она отметила, что большинство людей, прогуливавшихся в этот холодный праздничный день, шли вдоль берега и лишь немногие шагали по тротуару возле домов.

Ей пришлось терпеливо прождать почти полчаса, пока со стороны Юргордена не появилась пожилая дама с палкой. Дама остановилась и стала с подозрением рассматривать Саландер, а та приветливо улыбнулась и поздоровалась почтительным кивком. Дама с палкой ответила на приветствие, явно пытаясь вспомнить, откуда она знает эту девушку. Саландер развернулась и отошла на несколько шагов от подъезда, сделав вид, что просто кого-то поджидает и от нетерпения бродит взад и вперед. Когда она обернулась, дама с палкой уже добралась до двери и обстоятельно нажимала кнопки кодового замка. Саландер без труда заметила комбинацию цифр: 1260.

Подождав пять минут, она подошла к двери, потыкала в кнопки, и замок щелкнул. Она открыла дверь, вошла и огляделась. Почти у самого входа висела камера наблюдения. Девушка взглянула на нее и поняла, что опасаться нечего: камера была из тех, что продавались «Милтон секьюрити», и автоматически включалась, только если при взломе квартиры в здании срабатывала охранная сигнализация. В глубине, слева от старомодного лифта, имелась дверь еще с одним кодовым замком; Саландер для пробы набрала те же цифры «1260» и убедилась, что код подъезда открывает также вход в подвал и в помещение с мусорными контейнерами.

«Ну и халтура», — мысленно оценила Лисбет.

Ровно три минуты она посвятила осмотру подвала, в ходе чего обнаружила там незапертую прачечную и кладовку для крупногабаритного хлама. Затем она воспользовалась набором отмычек, одолженным в «Милтон секьюрити» у специалистов по замкам, и открыла запертую дверь, которая вела в помещение, похоже предназначенное для собраний кондоминиума. В глубине подвала находилась комната для занятий разными хобби. Наконец Саландер нашла то, что искала, — маленькую каморку, выполнявшую в доме роль электроподстанции. Она осмотрела счетчики, шкаф с пробками и соединительные коробки, а затем достала цифровой аппарат «Кэнон» размером с пачку сигарет и сделала три фотографии того, что ее интересовало.