Вэл Макдермид - Песни сирен

Вслед за Брендоном, шедшим впереди, они поднялись по узкой лестнице, встроенной между двумя комнатами нижнего этажа. Первая спальня была розовой и пенной, как клубника, взбитая с молоком. Даже изогнутый овал туалетного столика с кружевной оборкой был розовым.

— Барбара Картленд лопнула бы от зависти, — пробормотал Меррик.

Брендон открыл гардероб и порылся в ворохе женской одежды. Кэрол направилась к ящикам высокого розового комода и порылась там, не найдя ничего интересного, кроме комплекта безвкусного белья, в основном из красного атласа.

Разработку второй спальни начал Меррик. Едва открыв дверь, он понял, что у газет не будет повода вопить на тему выдачи ордера на обыск на основе несуществующих улик.

— Сэр! — закричал он. — Кажется, мы нашли.

Комната была обставлена как офис. На большом столе стоял компьютер и разнообразные устройства, назначения которых ни один из них не знал. Телефон был соединен со сложным магнитофоном. Маленький видеомонтажный стол стоял в другом углу, рядом с картотечным шкафчиком. На столике на колесиках — телевизор и видео, обе машины профессиональные, экстра-класса. По двум стенам шли полки с компьютерными играми, видеокассетами и компьютерными дискетами, каждая коробка была снабжена аккуратной этикеткой, написанной крупными буквами. Единственным чужеродным предметом в комнате было ложе — кусок кожи, натянутый, как гамак, на стальную раму.

— Вот это да, — прошептал Брендон. — Хорошая работа, Кэрол.

— С чего начнем, черт побери? — спросил Меррик.

— Кто из вас умеет включать компьютер? — спросил Брендон.

— Думаю, лучше оставить это специалистам, — откликнулась Кэрол. — Он может быть так запрограммирован, что уничтожит все данные, если его попытается включить посторонний.

— Ладно. Дон, займитесь картотекой. Я возьмусь за видео, а вы, Кэрол, за кассеты.

Кэрол подошла к полкам. В первой паре дюжин оказались музыкальные записи от Лайзы Миннелли до U2. Следующие двенадцать штук были помечены буквами «АС» и пронумерованы. На очередных четырнадцати Кэрол увидела буквы «ПД», на пятнадцати — «ГФ», на восьми — «ДК» и на шести — «ЭХ». Это выходило за границы простого совпадения. Кэрол взяла первую ленту с пометкой «ЭХ» и с тяжелым сердцем, полная дурных предчувствий, вставила ее в кассетник, взяла наушники, подключенные к машине, и осторожно надела их. Она услышала телефонный звонок и почти сразу — голос, такой знакомый, что она едва не расплакалась.

— Алло? — голос Тони звучал приглушенно.

— Привет, Энтони! — этот голос казался Кэрол знакомым, но она его не узнавала.

— Кто это? — спросил Тони.

В ответ — смешок, низкий, сексуальный.

— Никогда не догадаешься. Даже за миллион лет.

Проклятье, подумала Кэрол, охваченная мрачными предчувствиями. Тот голос на автоответчике.

— Хорошо, тогда скажи сама, — отозвался Тони, его голос звучал заинтересованно и дружелюбно, как у человека, включившегося в игру.

— А кем ты хотел, чтобы я была? Если бы мог выбирать?

— Это что, розыгрыш? — спросил Тони.

— Я никогда в жизни не была серьезнее. Я здесь для того, чтобы твои мечты осуществились. Я женщина твоих фантазий, Энтони. Я твоя телефонная любовница.

Помолчав несколько секунд, Тони бросил трубку. Кэрол услышала, как незнакомка произнесла вслед:

— Hasta la vista [7] До свидания (исп.). , Энтони.

Она нажала на копку «стоп», сорвала с себя наушники и обернулась. Брендон, оцепенев от ужаса, смотрел на экран телевизора: Адам Скотт был вздернут на дыбу, голый, потерявший сознание. Часть существа Кэрол отказывалась воспринимать его изображение. Зло, думала она, должно купаться в крови, нельзя вот так запросто смотреть по видику в пригородном доме.

— Сэр, — с трудом проговорила она. — Записи. Она выслеживала Тони.

Тони попытался рассмеяться, сумел только всхлипнуть, но в сложившихся обстоятельствах не обратил внимания на подобную мелочь.

— Ждешь, что у меня будет эрекция? Когда я вот так связан? Анжелика, ты дала мне хлороформ, похитила и оставила приходить в сознание одного, в пыточной камере. Жаль тебя разочаровывать, но у меня нет опыта по части садомазо! Я слишком напуган, чтобы он встал.

— Ты знаешь, я не собираюсь тебя отпускать, чтобы ты прямиком побежал к ним.

— Я не прошу тебя отпустить меня. Поверь, я счастлив быть твоим узником, если только так могу проводить все время с тобой. Я хочу узнать тебя, Анжелика. Хочу доказать тебе свои чувства, хочу показать, что такое любовь. Я должен показать тебе, на чьей я стороне. — Тони попытался изобразить ту самую улыбку, на которую, как он знал, реагировали женщины.

— Так покажи! — с вызовом сказала Анжелика, лаская свое тело. Ее пальцы, задержавшись на сосках, скользнули в промежность.

— Мне понадобится твоя помощь. Как ты делала это по телефону. Тогда ты помогла мне ощутить себя настоящим мужчиной. Прошу тебя, помоги мне! — взмолился Тони.

Она сделала шаг к нему, извиваясь всем телом, точно стриптизерка.

— Хочешь, чтобы я тебя взбодрила? — спросила она протяжно, как в дурной пародии на соблазнение.

— Вряд ли я смогу это сделать в таком положении, — сказал Тони. — Когда руки связаны за спиной.

Анжелика замерла на месте и метнула на него сердитый взгляд.

— Я же сказала, что не собираюсь тебя отпускать.

— Я ответил, что и не прошу тебя об этом. Свяжи мне руки впереди, чтобы я мог прикасаться к тебе. — Он снова заставил себя нежно улыбнуться.

Она задумчиво смотрела на него.

— Откуда мне знать, можно ли тебе доверять? Ведь чтобы надеть наручники спереди, мне придется освободить твои руки. Может, ты пытаешься перехитрить меня.

— Нет. Даю слово. Если тебе так будет спокойней, дай мне опять хлороформа. Сделаешь все, пока я буду без сознания, — предложил Тони, сильно рискуя. Ее реакция ясно покажет, на что он может надеяться.

Анжелика зашла ему за спину. Ликующий голос у него в голове крикнул «Да!». Он ощутил тепло ее руки между своими запястьями, когда она схватила наручники и дернула их вверх.

— Черт! — завопил Тони. Боль выстрелила в локтевые суставы, пронзила плечевые сумки. Он услышал звяканье металла, когда Анжелика расстегнула кандалы, связывающие веревку с наручниками. Тони рухнул на колени, потому что ноги у него подогнулись.

— Черт побери! — выругался он, упав лицом вперед и чувствуя, как грубый камень оцарапал щеку.

Анжелика ловко расщелкнула наручник на одной руке, схватила Тони за волосы сзади и рванула вверх. Все еще держа его руку с наручниками, она встала перед ним и, грубо схватив другую его руку, перевела ее из-за спины на грудь. Через несколько секунд его руки снова были скованы. Он упал на колени, словно решил помолиться. Поза была тем неудобней, что крепкие кожаные ремешки фиксировали лодыжки.