Аллан Фолсом - Завет Макиавелли

В новых брюках цвета хаки, свитере и спортивном пиджаке, с гладко зачесанными назад волосами, Мартен заметно отличался от человека, жившего в этом отеле совсем недавно. Узнать его было трудно, да и почти некому: обслуживающий персонал сменился.

С облегчением Мартен выяснил, что Деми никуда не уехала; более того, преподобный Бек занял уже забронированный для него номер. Оба, правда, в номерах отсутствовали или, по крайней мере, не подходили к телефонам. Для очистки совести Мартен заглянул в бар, буфет и ресторан, но никого не нашел. Если не в чужом номере, значит, где-то в городе.

Из-за столика в баре входную дверь, стойку портье и лифты было видно хорошо. Деми Пикар или Бек не пройдут незамеченными. Сидеть на виду не хотелось, но за время службы детективом в Лос-Анджелесе Мартен приобрел привычку к такой работе. Время от времени ходи туда-сюда, притворяйся, что кого-то ждешь… Придется, конечно, уйти рано или поздно, но еще не сейчас. Сейчас надо дождаться Деми Пикар — и звонка от Питера Фэддена. Протянуть время, хотя как раз в данный момент это не самый лучший вариант. Фокс — или кто бы ни послал Карла Мельцера следить за Мартеном — узнает, что седеющий шпион погиб, и поспешит заменить его. Новый агент, разумеется, позвонит в каждый отель в Барселоне: «Не останавливался ли у вас Николас Мартен? Это мой друг…»; «Я ищу двоюродного брата, его зовут Николас Мартен…» Или что-нибудь в этом роде. Сколько бы ни было гостиниц в городе Барселоне, ему потребуется не более получаса. Потом охота начнется снова.

Услышав, как чирикает мобильный телефон, Мартен развернулся в сторону входной двери — на всякий случай.

— Мартен слушает.

— Это Питер. — Голос звучал ясно, будто Фэдден сидел рядом. — Извините, что не перезвонил сразу. Ночью секретная служба вывезла президента из гостиницы, теперь его где-то прячут. Говорят, будто угроза похищения вполне реальна и террористы пока на свободе, пытаются покинуть страну. На ноги подняты все: ЦРУ, ФБР, секретная служба и каждый испанский агент.

— Само собой. Я смотрю новости, Питер.

— Да. И кроме новостей практически никакой информации. Пресс-секретарь Белого дома не делает никаких других сообщений и отправил всех аккредитованных журналистов обратно в Вашингтон. Почему, не знаю, но, похоже, все официальные новости оттуда. Не сомневаюсь, всех отправят обратно в Варшаву к понедельнику, освещать саммит НАТО, только это вам не интересно. Речь ведь шла о Каролине Парсонс, клинике и прочем?..

— Да, Питер.

— С клиникой все в порядке. С похорон Каролину забрали в госпиталь «Силвер Спрингс», Мэриленд. Через шесть дней перевели в больницу университета. Как наблюдающий врач, доктор Стивенсон одобрила госпитализацию и последующий перевод. Людей, хотя бы отдаленно напоминающих доктора Фокса, никто из персонала обеих больниц не помнит.

Николас Мартен огляделся, медля с ответом. За столиками вокруг сидело человек десять, никто на него внимания не обращал.

— Питер, у меня тоже кое-что есть. Стивенсон и Фокс принадлежат к тайному обществу колдунов и ведьм…

— Ведьм?

— Да.

— Неостроумно. И вообще, сейчас не время…

— Подождите, Питер! Послушайте, — попросил Мартен, понизив голос. — Помните, я говорил вам про татуировку: крестик с кружочками на большом пальце? Такая есть не только у Фокса, еще и у доктора Стивенсон была и, вполне возможно, есть у Бека.

За соседним столиком устроилась молодая пара. Поднявшись, Мартен отошел в сторону входа, не отводя трубки от уха.

— Такой крестик является знаком Альдебарана, — продолжал он на ходу. — Небольшая красная звездочка в левом глазу Тельца. Его еще называют Глазом Бога.

— О чем вы говорите?

— О секте, Питер. О тайном обществе.

— И вы полагаете, что эта секта имеет отношение к смерти Каролины Парсонс, ее мужа и сына?

— Не исключено. Должен вам сказать, мои расспросы Мерримену Фоксу очень не понравились. Он вообще отрицал знакомство с доктором Стивенсон, если вы помните. Может, ваши люди и не обнаружили следов пребывания Фокса в больнице, но Каролина дала не только узнаваемый портрет, она и татуировку описала! Фокс был в клинике, вы уж поверьте. Бека я видел с Фоксом на Мальте, и они скоро встретятся в Барселоне. Бек уже здесь. Если мне удастся выяснить, где и когда они встречаются, я, может, узнаю зачем.

По дороге через вестибюль навстречу попался коридорный с тележкой багажа. Остановившись, Мартен отвернулся в сторону.

— Это не все, Питер. Кто-то — вполне вероятно, Фокс — установил за мной слежку по пути из Валлетты в Барселону. Меня вели профессионально, передав с рук на руки в аэропорту Барселоны. Я решил было, что избавился от хвоста, но в ресторане он возник опять… Этот человек, как я потом узнал, немец, инженер-строитель из Мюнхена.

— Зачем бы инженеру-строителю заниматься такими делами?

— И правда, зачем? Но я позвонил в офис фирмы в Мюнхене — он там действительно работает.

— И где же он сейчас?

— Сейчас он мертв.

— Как мертв?

Коридорный с тележкой прошел мимо. Мартен повернулся. На его глазах раскрылась дверь лифта на другой стороне вестибюля — Мартен не ожидал увидеть Деми Пикар и преподобного Бека так скоро. Девушка и капеллан вышли из лифта в сопровождении женщины средних лет, испанки или итальянки с виду, одетой в черное.

— Питер, мне надо идти! Позвоню, как только смогу…

Отключив телефон, Мартен молча смотрел, как, пересекая вестибюль, они приближаются ко входной двери. Преподобный Бек обменялся несколькими словами со швейцаром; через минуту подошло такси и забрало всех троих.

Выскочив на улицу, Мартен обратился к швейцару:

— Вы говорите по-английски?

— Да, сэр.

— Эти трое, что сейчас уехали… Мы путешествуем в одной группе, я и преподобный Бек. У нас мероприятие по расписанию, но я потерял программу. Вы, случайно, не знаете, куда они отправились?

— В церковь, сеньор.

— Церковь?

— Кафедральный собор.

— Собор? Да, разумеется, — улыбнулся Мартен. — Спасибо.

— Тоже хотите в собор?

— Да, конечно.

— Вам повезло — и вашим друзьям тоже.

— В каком смысле?

— Собор обычно закрывается в семь, но последний месяц открыт до десяти, по случаю окончания реставрации. Поедете туда?

— Само собой.

Жестом швейцар подозвал такси. Дав на чай десять евро, Мартен сел на заднее сиденье. Такси тронулось с места.

19.40

Стоя в дверях магазинчика, Джон Генри Харрис смотрел, как девушка обслуживает свой участок улицы. Блондинка не старше двадцати, с бледной, как фарфор, кожей, немка или шведка, может даже русская. Впрочем, национальность не имеет значения, только профессия. В коротком, тесном платье с глубоким вырезом, она лавировала между автомобилями, останавливавшимися на красный сигнал светофора, — не приходилось сомневаться зачем. За соответствующую цену сделает все, что любой клиент, в том числе Генри Харрис, попросит. Ну, почти все. Вопросов никаких задавать не будет, и это бесценно.