Джим Томпсон - Кромешная ночь

— Меня радует ваш оптимизм. Однако лично я, прежде чем на такое решиться, не погнушался бы, пожалуй, затратить на разработку этой темы времени чуть побольше.

— Я просто не мог тянуть. Она открылась мне буквально минут через пять при первом же разговоре. Если бы я не начал ей сразу подыгрывать, другого случая могло не представиться.

— И что? Вы решили, что без ее содействия вам не справиться?

— Думаю, оно будет весьма полезно, а то нет! Заставлять Джейка прыгать через обручи она еще как способна. Вить из него веревки ох намастырилась! Коли решила, что кормушка уплывает и надо примазываться к другой, будет травить его как борзая.

— Что ж… — Босс вздохнул. — Могу только надеяться, что с экспертной оценкой вы не ошиблись. Ведь она, кажется, бывшая актриса, нет?

— Певица.

— Певица, актриса… Очень близкие сферы. Пересекающиеся.

— Я вижу ее насквозь, — сказал я. — С ней я знаком дня два, но таких женщин наблюдаю всю жизнь беспрестанно.

— М-м-м. А могу я предположить, что между ее и вашим приездом в Нью-Йорк, хотя и на день раньше, существует связь?

— Да, мы с ней завтра утром встречаемся. Якобы она навещает свою сестру, но…

— Я понял, понял. Н-да-а, все-таки жаль, что вы не посоветовались со мной, но раз уж не посоветовались…

— А я думал, вы потому меня и пригласили, — сухо отозвался я, — что мне не надо ничего разжевывать и в рот класть.

— А, ну конечно, Чарли, конечно. — Он торопливо изобразил улыбку. — Я вовсе не сомневаюсь в ваших способностях и здравомыслии. Просто мне ваша тактика кажется очень уж смелой, необычайно смелой, я бы сказал, для такого важного мероприятия.

— Это отсюда так кажется. Отсюда многие вещи могут представляться необычайными. Отсюда. А я должен работать на основе того, как мне это видится там. Я могу работать только так. Если бы я должен был спрашивать вас каждый раз, когда хочу сделать ход… Да ну, я бы тогда вообще ничего не мог сделать! Я… я не к тому, чтобы качать права, перечить, я просто…

— Нет, ну конечно нет, — кивнул он с теплой улыбкой. — Да и потом, мы ведь здесь все одно дело делаем! Мы все друзья. И все мы можем много обрести… или много потерять. Вы эту сторону дела, надеюсь, понимаете, а, Чарли? Мерф хорошо вам это объяснил?

— Он объяснил, хотя это было не обязательно.

— Ладно. Теперь о времени. Разумеется, в некоторой степени вы будете руководствоваться местными факторами, но оптимальный момент — это примерно за неделю до суда. Остающееся время позволит вам глубоко врасти в жизнь городка, что развеет подозрительность, с которой всегда смотрят на приезжего. Кроме того, если избавиться от Джейка непосредственно перед самым судом, газеты будут лишены подпитки: у них будет один информационный повод вместо двух.

— Я постараюсь это обеспечить, — сказал я.

— Прекрасно. Замечательно. А теперь… Ах да, — его улыбка увяла, — еще кое-что. Мерф говорит, что вы на него набросились с ножом. Практически воткнули ему в шею.

— Он не должен был появляться в Пиердейле. Вы же сами это знаете, сэр.

— Возможно. Но это ваших действий не оправдывает. Мне совсем эта история не понравилась, Чарли. — Он строго покачал головой.

Я глядел в пол, хавальник держал на замке.

— Мерф, будь так добр, подожди в приемной, ладно? Мне надо Чарли кое-что высказать.

— Конечно, хорошо, — сказал Кувшин-Варень. — Подожду сколько надо. — И он с ухмылкой выкатился вон.

Босс тихонько усмехнулся, я поднял голову. Смотрю, протягивает мне тот самый ножик.

— Сумеете им вновь воспользоваться, а, Чарли?

Я на него так уставился — наверное, челюсть отвисла до пупа. А он вложил нож в мою ладонь и сомкнул мне пальцы.

— Вы убили его брата, — сказал он. — Вы это знали?

— Господи, нет! — Так, значит, вот в чем дело. — Но когда, при каких обстоя…

— Вот деталей-то я не знаю. А дело было, насколько я понимаю, в Детройте, году в сорок втором.

Детройт, 1942. Я попытался вспомнить, но, конечно, не смог. Имя тоже ничего бы мне не сказало. В Детройте у меня таких было… четверо… нет, пятеро.

— С некоторых пор меня стало беспокоить то, как он к вам относится. И я навел кое-какие справки… Так не годится, Чарли. Он глуп и мстителен. Может так все запалить, полыхнет до небес.

— Да-да, — сказал я. — И что, прямо сегодня?

— Прямо сегодня. Кстати, когда вас тут еще не было, Чарли, был один случай. Он приходил ко мне по денежному делу. Когда поговорили, я вышел проводить его до машины. А потом смотрю, уже на шоссе он остановился и взял пассажира. То есть мы оба, Токо и я, оба это видели!

Он снова тихо усмехнулся.

— Ведь вы мои резоны понимаете? Да, Чарли? Я зависел от него, а он подвел. Долго ли я протяну, если буду терпеть, когда люди, от которых я завишу, меня подводят? Этого я не могу себе позволить, причем невзирая ни на лица, ни на затраты. Вся система основана на скорой награде и незамедлительном возмездии.

— Я понимаю, — сказал я.

— В таком случае… — Он встал. — Как вы насчет по рюмочке на посошок?

— Пожалуй, не стоит, — сказал я. — В смысле — спасибо, нет, сэр.

Провожая меня и Кувшин-Вареня к машине, он шел между нами, обнимая обоих за плечи. С каждым попрощался за руку и постоял еще рядом с машиной — никак не мог с нами расстаться.

— Какой прекрасный вечер, — говорил он, глубоко вдыхая. — Чувствуете, Чарли, какой воздух чудный? Бьюсь об заклад, в Аризоне и то нисколько не лучше.

— Нет, сэр, — сказал я.

— Знаю, знаю. Такого рая, как Аризона, больше нет нигде, верно я говорю? А между прочим… — Он игриво ткнул Кувшин-Вареня кулаком в плечо. — Ты почему последнее время так редко стал появляться, а? Ты заходи — помимо бизнеса, просто так. Посидели бы, поболтали, а? Чего молчишь?

— Да ведь что я скажу? — Кувшин-Варень принялся расти и раздуваться. — Это вы скажите. Одно ваше слово, и я…

— Давай-ка, например, в воскресенье… или нет, я сам к тебе зайду. — Радостно сияя, он наконец отступил от автомобиля. — Значит, заметано: вечером в воскресенье. А то все дела, дела. Отдохнуть хочу!

Отъехал Кувшин-Варень уже такой весь раздувшийся, что еле за рулем умещался. А меня распирал смех. А может, плач. Потому что хоть он и мудак мудаком, но мне его было жалко.

— Выволочку небось получил? Дело житейское, — проговорил он, искоса на меня глянув. — Повезло еще, что обошлось словами.

— Выволочку, да, — сказал я. — Повезло.

— Что думаешь, это он просто так? Насчет ко мне зайти. Думаешь, мы с ним не кореша?

Я покачал головой. Ничего я такого не думаю. Конечно, Босс к тебе зайдет. Посидите, покалякаете вечером в воскресенье.

С убийством самое паршивое это то, что совершить его до безобразия легко. Без единой мысли все обставляешь, подбираешься вплотную. Тут бы подумать, ан нет: делать-то проще!