Станислав Кулиш - Автомобильная леди (хроника одного преступления)

Володя глотал завтрак и любовался женой.

— Ведь зовут же в кооператив! Пятьсот рэ дают. Ради чего мы еле концы с концами сводим? — не унималась Люда.

— Люда, по сегодняшним ценам мы с тобой и на пять сотен не проживём, — попытался отшутиться Володя.

— Ну умоляю тебя, перейди в другой отдел! Да сядь ты хоть на паспорта, что ли? Ведь не всегда тебе будет обходиться, всё равно когда-нибудь подловят. Я ведь за тебя боюсь, Володя. Вот однажды придут и скажут…

Это был неожиданный поворот. Об опасностях его работы в доме не говорили, Люда ведь раньше сама работала в райотделе, знает, что к чему. Ну опасно, ну были случаи гибели оперативников, даже в эту ночь идти на банду будет непросто, но именно сейчас, когда волна преступлений нарастает и надо же кому-то бороться с нею, Люда вдруг начала этот нелёгкий разговор.

— Володя, стало очень опасно, — продолжала она. — Убивают ваших, потому что уже ничего не боятся. А вы даже права на самооборону не имеете. А если ты убьёшь преступника, затаскают. Зачем нам это, Володя? Ленка вон растёт, а вдруг без отца останется? Мне страшно становится, Володя. Раньше не боялась, а теперь боюсь.

Володя уже без иронии посмотрел в глаза жене:

— Видно, так и умру сыщиком. Куда мне теперь?

И так он это сказал, что Люда притихла.

Нелегко на душе после такого разговора, а в ночь после него он шёл брать банду на массиве Кызыл Шарк. Они укрылись в незаселённой девятиэтажке. Массив новый, половина домов пустая, поди угадай, в Какой квартире они отсиживаются, а бандиты матёрые, вооружённые. Но за ними ограбление с жестоким убийством, брать нужно любой ценой. И вот Вася Белов в госпитале, утром сам отвозил. Зацепили-таки. И в самый бы раз прилечь и поспать, но, слушая Потанина, он уже нажал кнопку звонка под крышкой стола — сигнал «готовиться» в комнату группы захвата.

А между делом капитан уже оценил эту семейную пару. Он, конечно, старше жены. Интеллигент, конечно, и впервые сталкивается с преступлением, поэтому так откровенно растерян. А жена, жена чем-то похожа на его Люду. Женщины этого возраста все в чём-то имеют сходство.

— Уже двадцать минут прошло, — взглянул на часы Потанин.

— Сергей Сергеевич, послушайтесь моего совета, отправьте жену домой, машину я дам, — посоветовал Салакаев, — А сами можете остаться. Так будет лучше.

Таня испуганно возразила, но муж быстро убедил её, что так действительно будет лучше.

Чтобы обнаружить угнанную машину, потребуется работа многих людей. И далеко не на каждый угон объявляется тревога, иначе патрульные машины будут постоянно в состоянии погони. Машин в городе крадут много, но этот случай особый, в машине грудной ребёнок. Такое впервые случилось в практике капитана Салакаева. Поэтому он тотчас доложил о ЧП дежурному по городу. А майор Салиходжаев объявил тревогу по городу.

Капитан держал группу захвата наготове, но уже стало ясно, что дело затягивается. Стали поступать рапорта с постов ГАИ, что такой машины не проходило. И тогда капитан, отправив Потанина в соседнюю пустую комнату, чтобы не мешал своими тоскливыми глазами, поднял трубку телефона и сказал:

— Докладывает капитан Салакаев. Соедините с генералом.

Вряд ли он рискнул бы звонить напрямую заместителю министра внутренних дел, если бы не участие Салакаева в известной Хавастской операции, когда генерал сам возглавил эту акцию и запомнил по той поре сообразительного капитана. На это и рассчитывал Салакаев.

— Мухтар Насырович, — без тени панибратства заговорил он, когда генерал поднял трубку. — У меня сложное дело и нужна ваша санкция.

— Говори, капитан, — генерал был настроен благожелательно, и капитан это учёл. — А ты всё-таки мне не объяснил, откуда у тебя, чисто русского парня, такая фамилия. Помнишь, я всё допытывался?

— Товарищ генерал, сейчас не до этого, — и Салакаев изложил коротко суть дела.

— Говори прямо, Владимир, чего ты от меня хочешь? — уже построже спросил генерал.

— Дайте мне в оперативное подчинение городское и областное ГАИ и выделите вертолёт.

Генерал ответил только после внушительной паузы:

— Ты хоть понимаешь, о чём просишь?

Володя прекрасно понимал. Он отлично знал, как все эти по разделения не любят вмешательства в свои дела людей со стороны. Угро, как называют их для краткости, да ещё районное, берёт себе в оперативное подчинение ГАИ. Мало кто этого захочет. Но у капитана был убийственный довод:

— Товарищ генерал, в машине грудной ребёнок.

Генерал долго говорил по другим телефонам, а трубка городского телефона лежала и лежала на столе. Володя слышал обрывки его переговоров и находился в понятном напряжении. В одну минуту всё может рухнуть, его затея провалится, а со своей небольшой группой он не сможет повлиять на ход событий.

Только десять минут спустя он услышал голос генерала:

— Действуй, капитан. Но смотри, не сорвись. Тебе этого не простят!

Ирина Аркадьевна Полторацкая, маленькая, высохшая, уже начавшая седеть, не первый год живёт на одних нервах. Нынче все учителя живут на нервах, и она уже сжилась с постоянным чувством тревоги настолько, что предчувствует беду за день до того, как она случится. Класс у неё действительно тяжёлый, но сейчас у всех учителей тяжёлые классы. Но у неё есть группа ребят, а в девятом классе, хочешь не хочешь, они уже парни, совершенно неуправляемые. Всюду есть ученики неблагополучные, и этим никого не удивишь. Но её группа всегда на грани срыва и справиться с ними Ирина Аркадьевна уже не в состоянии. Это Алик Алфёров, это Алёша Трухин, Олег Космынин и с ними вяжется Нуритдин Кабулов. А верховодит у них, конечно, Алик Алфёров. И прозвище-то у него угрожающее — Алик-Клыч.

Ещё в шестом классе Алик доставлял ей немало огорчений, были у него и приводы в милицию, и кражи, были жестокие избиения ребят из других классов, а что могла она сделать? Говоришь им хорошие, правильные слова, даже умоляешь, а они смотрят тебе в глаза к ухмыляются, словно им дано знать такое, что тебе, учителю, и на ум не придёт, будто тебя за дуру несмышленную держат.

Она часто думала о природе лидерства в детских коллективах. На чём может держаться лидерство Алика-Клыча? Он и комплекцией мельче своих дружков, вертлявый, с чёрными курчавыми волосами и демоническим лицом. Лживый и трусливый мальчишка, он жесток в своих выходках, а его дружки восхищаются им, и он именно благодаря жестокости стал кумиром этих ребят. И чем изощрённее его выходки, тем привлекательнее он выглядит в их глазах.

Причём, несколько дней он может ходить смирным, сговорчивым, но потом его движения, жесты становятся всё более порывистыми, непредсказуемыми, дёргаными, и злая энергия накапливается в нём с каждым днём, пока не вырвется наружу. Ирина Аркадьевна в таких случаях говорит, что на Алика уже находит. И сегодня у него как раз тот пик напряжения, за которым неизбежно последует взрыв. И это будет не какая-то там элементарная грубость учителю, очередная двойка, к этому уже привыкли, а будет что-то изощрённое, жестокое. Именно в таком состоянии он становится неуправляемым.