Франк Тилье - Комната мертвых

— А, так значит, ты в курсе! На дороге сбивают известного хирурга. Совпадение? Его слепую дочь находят убитой. Тоже совпадение? Похищают другую девочку, больную диабетом, которая может умереть от нехватки инсулина. И после этого ты не находишь ничего лучшего, как завалиться спать! Да что ж ты за человек!

Виго протянул ему бокал, до краев наполненный виски. Сильвен взял бокал, но продолжал метать громы и молнии:

— Теперь полторы сотни жандармов обшаривают каждый уголок в округе! Их направили в помощь полиции, чтобы поскорее нас найти! Собаки, вертолеты — вся королевская рать! Нам конец, если мы не поспешим…

Он залпом выпил виски и продолжал:

— Поехали быстрее! Мы должны это сделать. Плесни-ка мне еще для храбрости!

Лицо Виго окаменело.

— Ты о чем?

— А ты как думаешь, кретин? Мы должны сжечь эти деньги, уничтожить все улики! Я должен очистить свою совесть, ты понимаешь, Виго? Эти пачки денег… я не хочу больше их видеть даже на фотографии! Мы убили невинного человека и вдобавок оказались причастны к смерти его дочери! Я слишком люблю свою жену и дочь, чтобы всю жизнь скрывать от них этот ужас! Я не вижу другого выхода. Мы сожжем всё. Два миллиона евро. Все наши тайны развеются как дым. Это единственное решение…

Виго опустился на колени рядом с ним, нацепив на лицо маску притворного сочувствия.

— Что сделано, то сделано! Как же нам вернуться назад, разбить нашу общую судьбу? Прошлое — это хлам, тяжелый груз тайн и обид, так зачем вытаскивать его на свет божий? Даже если бы мы не оказались той ночью на дороге — откуда тебе знать, что похититель не убил бы отца девочки вместе с ней? Такие люди обычно не оставляют свидетелей. Если он снова взялся за свое, похитив девочку, больную диабетом, — что тут можно поделать? Это безумие кипит в его крови. Если мы сожжем деньги, мы все равно ничего не сможем изменить. Оставим их там, где они есть. Прошу тебя, оставим их! Подумай о своей дочери, о ее будущем!

— Именно об этом я и думаю! Я тебе уже говорил — той самой ночью, ты помнишь? При малейшем подозрении, что что-то может пойти не так… мы сжигаем все! Все это было уж слишком хорошо! Как сон… — Сильвен поводил пальцами в воздухе, словно фокусник. — Сон, который рассеялся.

Виго осторожно провел по его лицу ладонями, словно монах, совершающий отпущение грехов.

— Оставь мне все деньги! Да, ты потеряешь свою часть, но я-то — обо мне ты подумал? Я… смогу уехать далеко отсюда, за тысячи километров! И больше никогда не вернусь! В конце концов ты забудешь обо мне!

Сильвен попытался встать с кресла, но не смог — голова почему-то стала очень тяжелой.

— Нет, не может быть и речи… Мы разделили… победу, разделим… и поражение. Если ты не поедешь со мной… я один это сделаю. О, черт, у меня кружится голова… Что это за…

Виго отошел. Его губы изогнулись в горькой усмешке. Затем лицо скрылось в тени. Он налил себе второй бокал виски и заговорил:

— Мой дед работал в шахте. Каждое утро каждого нескончаемого дня он спускался на пятьсот метров под землю с птичьей клеткой в руках. Но совсем не для того, чтобы насладиться пением канареек — потому что в аду канарейки не поют. И все то время, пока он работал, пил, ел свой скудный обед, он не спускал глаз со своих четырех канареек. А знаешь почему? Готов спорить, что нет.

Веки Сильвена все больше тяжелели.

— Каждый раз, когда птицы падали со своего шестка, это означало, что невидимый и неосязаемый монстр — метан, рудничный газ, незаметно расползается по галереям, собираясь заполнить их своим смертоносным дыханием. Мой дед приносил этих канареек в жертву, чтобы спасти свою собственную жизнь, чтобы быть уверенным: никто и ничто не решит за него, когда ему умирать. Он хотел сам быть хозяином своей судьбы. Ты понимаешь?

— Что… ты… мне… дал?..

В туманном полубреду Сильвену казалось, что глаза Виго меняют цвет — из черных становятся серыми, затем красными. Вся палитра дьявольских оттенков…

— Немного снотворного, вот и все. Несколько таблеток донормила. Хотя вообще-то не рекомендуется смешивать их со спиртным… Ты на неверном пути, приятель… Послушай… Мне нужно время, чтобы поразмыслить. Совесть не позволяет мне допустить, чтобы ты совершил такую страшную ошибку. Я знаю, что ты меня простишь! Не правда ли, Сильвен? Скажи мне, что ты меня простишь!

— Ах ты, сво…

Собрав все силы, Сильвен встал, но тут же пошатнулся.

— Я… тебя убью!..

— Черт!.. Ты задал мне нелегкую задачу! Не мог бы ты заткнуться и тихо посидеть в уголке? Тогда все будет намного проще!

Сильвен тяжело рухнул на диван, уткнувшись лицом в подушку.

Ускорив роковой исход, предначертанный с самого начала, Виго привел в действие адскую машину…

Эльзасский пирог со сметаной, луком и хрустящим беконом, светлое пиво «Бланш де Брюж». После сытного обеда Люси решила провести два часа, оставшиеся до встречи с Равье — они договорились встретиться на улице Монне в половине третьего и вместе отправиться к Леону, — в муниципальной библиотеке Лилля. В одиннадцать часов она сообщила капитану наиболее важную информацию, полученную из разговора с ван Боостом. Расчлененные тела самцов-капуцинов, украденная волчица — альфа-самка, тилетамин, гиподермическое ружье, чтобы усыпить животных. Препараты и специальный медицинский инструмент заставляли предположить в злоумышленнике ветеринара. Капитан Равье вцепился в эту идею и разослал целую толпу полицейских проверить всех ветеринаров в окрестностях Туке и Дюнкерка, которые в последнее время заказывали тилетамин. На данный момент это был самый четкий след, и соответственно работа по нему становилась приоритетной.

Белый, похожий на свечу вагончик легкого автоматизированного метро, промчавшись сквозь подземные туннели столицы Фландрии, доставил Люси на нижний уровень вокзала Лилль-Фландрия. Снаружи возвышались башня вокзала Лилль-Европа, гигантский сапог банка «Лионский кредит», «Евро-Лилль»… Куртки, пальто… равнодушная толпа людей, отличающихся друг от друга не больше, чем падающие снежинки… И фонтан, возле которого она еще в студенческие годы познакомилась с Полем, биологическим отцом своих близняшек. Люси обогнула мощный каскад воды, машинально проведя рукой по старым камням… и снова сосредоточилась на своем нынешнем расследовании. Только оно сейчас имело значение. Расследование, и ничего, кроме него.

Около полудня она позвонила в Мобежский зоопарк, чтобы расспросить о похищении кенгуру-валлаби. Когда она узнала подробности, у нее перехватило дыхание. Все то же, что и в Лилле: стрелы со снотворным (в данном случае препарат не идентифицировали), похищенные самки, убитые самцы, перерезанные подвздошные артерии и перевязанные аорты. Не оставалось сомнений, что злоумышленник был тот же самый.