Джон Гришем (Гришэм) - Преступление без наказания: Теодор Бун - маленький юрист

Она проигнорировала Айка и, бросив взгляд на Тео, пожелала знать:

— А ты что здесь делаешь?

— Я пришел на похороны, — заявил Тео и зашагал в направлении библиотеки.

— Вы не могли бы побыстрее пригласить сюда Вудса с Марселлой? — попросил Айк. — Нам нужно провести семейную встречу в библиотеке.

При других обстоятельствах Эльза могла бы взорваться, услышав, как ей дают указания, но сейчас поняла: тут все серьезно. К счастью, миссис Бун оказалась в кабинете одна, а мистер Бун наверху просто перекладывал бумаги на столе. Они оба поспешили в библиотеку, и, как только Айк закрыл дверь, миссис Бун посмотрела на Тео и спросила:

— У тебя все в порядке?

Мистер Бун посмотрел на Тео и спросил:

— Что здесь происходит? Почему ты не в школе?

— Не волнуйтесь, — сказал Айк. — Давайте побыстрее сядем и приступим к делу.

Все уселись, но при этом оба родителя сверлили глазами Тео, как будто он совершил преступление.

— Так вот, — продолжал Айк, — позвольте мне начать, потом я заткнусь и передам слово Тео. В среду, всего два дня назад, Тео поболтал с одним из друзей в школе. Этот разговор привел к другому разговору, и в ходе всех этих обсуждений Тео стали известны кое-какие сведения, способные существенно повлиять на процесс по делу мистера Питера Даффи. Одним словом, существует свидетель. Свидетель, о котором никто не знает — ни полиция, ни обвинение, ни защита. Никто, за исключением Тео и его друга. Тео не знал, что делать, поэтому пришел ко мне. Я тоже не представляю, как себя вести, потому мы здесь.

— Почему ты не рассказал нам? — рявкнула миссис Бун.

— Он рассказывает вам сейчас! — выпалил в ответ Айк.

— Я испугался, — объяснил Тео. — И до сих пор боюсь, и я пообещал этому другу, что никому не расскажу.

— Что знает этот свидетель? — спросил мистер Бун.

Тео посмотрел на Айка, а Айк посмотрел на Тео. «Давай же», — читалось в этом взгляде. Тео откашлялся и посмотрел на мать.

— Что ж, свидетель находился в лесу около дома Даффи в момент убийства. Он видел, как мистер Даффи подъехал на электромобиле, снял ботинки, надел перчатку для гольфа на правую руку, вошел в дом и вышел через пару минут. Это было в то время, когда произошло убийство. А потом он надел ботинки, засунул перчатки в сумку и умчался, как будто ничего не случилось.

— Откуда ты знаешь, что это было в момент убийства? — спросила миссис Бун.

— Патологоанатом на суде заявил, что смерть наступила примерно в одиннадцать часов сорок пять минут. У свидетеля как раз был перерыв на ленч, который начался в одиннадцать тридцать.

— И мистер Даффи так и не заметил этого свидетеля? — спросил мистер Бун.

— Нет. Этот человек прятался в лесу и ел свой ленч. Он работает на поле для гольфа.

— Ты знаешь, как его зовут? — спросила миссис Бун.

— Нет, но я знаю, кто он.

— Ты говорил с ним? — спросил мистер Бун.

— Да.

— Где ты с ним говорил? — спросила миссис Бун.

Тео чувствовал себя как свидетель, которого подвергли жесточайшему перекрестному допросу. Он заколебался, и тут на помощь пришел Айк:

— Он не хотел бы раскрывать имена свидетеля и своего друга, а если вы будете задавать слишком много вопросов, то станет очевидно, кто они.

— Я пообещал, — с мольбой произнес Тео. — На самом деле я пообещал ни слова никому не говорить. Не знаю, что делать.

— Сначала он пришел ко мне, — пояснил Айк. — За советом. Тео не хотел вас беспокоить, но есть еще кое-что. Правда, Тео?

Оба родителя уставились на него. Тео заерзал на стуле и забарабанил пальцами по длинному дубовому столу.

— Давай же, Тео, — подбодрил племянника Айк.

— Выкладывай, — сказал мистер Бун.

Тео сообщил о перчатках.

— И они находятся у тебя? — уточнила миссис Бун, когда он закончил.

— Да.

— Где они сейчас?

— Внизу, спрятаны за коробкой со старыми делами по разводам.

— Внизу, здесь? В нашем офисе?

— Да, мам. Здесь. Под нами.

Мистер Бун присвистнул и сказал:

— О Боже!

Повисла долгая пауза, пока четверо Бунов размышляли над создавшимся положением и пытались разобраться, какие законы и какие процедуры можно соотнести с этим необычным набором фактов. Хотя Тео и рассказал больше, чем собирался, он испытывал облегчение, ведь отныне взрослые будут помогать ему нести эту ношу. Его родители придумают, что делать. И Айк рядом. Конечно, три юриста с этим справятся.

— В газете написали, что процесс может закончиться уже сегодня, — заметила миссис Бун.

— Я только из зала суда, — сообщил Айк. — Ожидается, что сегодня днем мистер Даффи даст показания, а он последний свидетель. После заключительных прений дело передадут присяжным.

— Сегодня утром в кафе я слышал, будто судья Гэнтри хочет собрать суд завтра и выслушать присяжных, — вставил мистер Бун.

— В субботу?

— Так говорили.

Все снова надолго замолчали. Миссис Бун взглянула на сына и поинтересовалась:

— Ну а ты, Тео, что предлагаешь предпринять на данном этапе?

Тео надеялся, что взрослые сами решат, что делать. Поежившись, он сказал:

— Мне кажется, лучше всего рассказать эту историю судье Гэнтри.

— Я согласна, — улыбнулась она.

— Поддерживаю, — кивнул Айк.

Не было ничего удивительного, по крайней мере для Тео, в том, что отец им возразил:

— А что, если мы расскажем судье Гэнтри, а он примется давить на Тео, чтобы установить имя или личность свидетеля? Тео откажется назвать имя. Тогда что? Судья Гэнтри может наказать его за неуважение к суду.

— Я, кажется, не совсем понимаю, что это означает, — выпалил Тео.

— Это означает неприятности, — сказал его отец.

— Это означает, что он может посадить тебя в тюрьму, до тех пор пока ты не расскажешь все, что он хочет, — объяснил Айк с мерзкой ухмылкой, как будто считал, что шутка удалась.

— Я предпочел бы обойтись без тюрьмы, — сказал Тео.

— Не говори глупостей, Вудс, — вставила миссис Бун. — Генри Гэнтри не станет наказывать Тео за неуважение к суду.

— У меня нет такой уверенности на этот счет, — отразил нападение ее супруг. — Есть важнейший свидетель, показания которого могли бы изменить исход процесса, и есть человек, который знает об этом свидетеле. Этот человек — Тео. Если он ослушается судью, тот может расстроиться. И я не вправе его за это винить.

— Я правда не хочу в тюрьму, — продолжал волноваться Тео.

— Тебя не посадят в тюрьму, — заверила миссис Бун. — Ни один судья в здравом уме не запрет в камере тринадцатилетнего мальчика, не нарушавшего закон.

Еще одна долгая пауза.

Наконец мистер Бун спросил:

— Тео, что могло бы произойти, если бы личность этого свидетеля каким-то образом удалось установить?

— Он нелегальный иммигрант, папа. Он не должен находиться здесь, и он боится. Если полиция узнает его имя и найдет его, он отправится в тюрьму, причем по моей вине. Если же его не поймают, он просто исчезнет.