Джеймс Роллинс - Печать Иуды

Девеш хотел, чтобы она разобралась в ситуации одна, без постороннего участия. И все же Лиза хорошо помнила его слова о вирусе, когда он сказал, чем тот занимается в организме больной. «Он инкубирует».

Подойдя к больной, Лиза подняла одеяло, открывая ее руку. Из истории болезни следовало, что первое время конечности больной были покрыты нарывами и гнойными язвами. Однако сейчас кожа была совершенно чистой. Судя по всему, вирус не просто инкубировал, а отвечал еще за что-то.

— Иудин штамм исцеляет больную, — начала Лиза, понимая, что это испытание. — Или, точнее, вирус внезапно решил пойти на попятную и исправить все то, что он начал делать с ее бактериями. По какой-то неизвестной причине вирус превращает смертоносные бактерии в теле больной обратно в мирные, безобидные микроорганизмы.

Девеш кивнул:

— Вирус вымывает те самые плазмиды, которые сам же ввел внутрь бактерий. Но почему?

Лиза покачала головой. Этого она не знала. Не знала наверняка.

Девеш улыбнулся — удивительно тепло, даже дружелюбно.

— И нас это тоже поставило в тупик.

— Но у меня есть одно предположение, — сказала Лиза.

— Вот как?

В его голосе прозвучало удивление. Лиза повернулась к нему.

— Больная пошла на поправку физически, но тут я задумалась, почему она остается в кататоническом ступоре. Подобное состояние может быть только следствием травмы головы, заболевания сосудов головного мозга, нарушения обмена веществ, воздействия наркотиков… или энцефалита.

Она подчеркнула последнюю причину. Энцефалит. Воспаление головного мозга.

— Я обратила внимание на подозрительное отсутствие в истории болезни одного теста, — продолжала Лиза. — С результатами пункции спинного мозга и анализа спинномозговой жидкости. Его нигде нет. Однако не сомневаюсь, этот тест был выполнен, для того чтобы определить состав жидкости в головном мозге. Девеш кивнул:

— Бахут сахи. [18] Очень хорошо (хинди ). Тест действительно был выполнен.

— И вы обнаружили в жидкости иудин штамм. Он снова кивнул.

— Вы говорили, что вирус поражает только бактерии, превращая их в страшную заразу, но он не может напрямую попадать в человеческие клетки. Однако из этого не следует, что вирус не может находиться в мозговой жидкости. Вот что вы имели в виду под инкубацией. Вирус находится у больной в голове.

Девеш вздохнул, соглашаясь с ней.

— Похоже, именно туда он и стремился.

— Значит, эта больная не единственная.

— Нет, рано или поздно это происходит со всеми зараженными… по крайней мере, с теми из них, кто остался жив после первой атаки бактерий.

Девеш жестом пригласил Лизу пройти в угол, к компьютеру. Сев за клавиатуру, он начал вызывать на экран различные изображения.

Тем временем Лиза продолжала, расхаживая вдоль кровати:

— Ни один организм не является вредным только ради того, чтобы быть вредным. Даже вирус. Он обязательно преследовал какую-то цель, заражая бактерии. И если учесть, о каком широком спектре бактерий идет речь, случайность исключается. Поэтому я задалась вопросом: чего добивается этим вирус?

Девеш кивнул, приглашая ее продолжать. Однако не вызывало сомнений, что рассуждения Лизы не являются для него чем-то новым. Он по-прежнему ее испытывал.

Лиза снова посмотрела на больную.

— Чего он добивается? А добивается он доступа в запретную территорию: в головной мозг человека. Доктор Барнхардт упомянул о том, что девяносто процентов клеток, образующих человеческое тело, ему не принадлежат. В основном это клетки бактерий. Но одним из немногих мест, закрытых для вирусных и бактериальных инфекций, является череп. Головной мозг человека надежно защищен от инфекций и является стерильным. Организм выработал практически непреодолимую преграду на пути кровоснабжения мозга — фильтр, который пропускает в головной мозг кислород и питательные вещества, но больше ничего.

— Следовательно, если кому-нибудь захочется попасть в человеческий череп…

Девеш умолк, приглашая ее продолжить.

— Для этого потребуется массированная атака на преграду, защищающую мозг. Например, можно обратить против человека все его бактерии, ослабить организм настолько, что вирус сможет преодолеть преграду и попасть в жидкость головного мозга. Вот то биологическое преимущество, которое приобретает вирус, делая бактерии токсичными.

— Вы меня просто поражаете, — признался Девеш. — Я знал, что не напрасно оставил вас в живых!

Несмотря на комплимент, Лиза нашла мало утешительного в зловещей угрозе, в которую он был облачен.

— Выходит, главный вопрос звучит так: зачем? — продолжал Девеш. — Зачем вирус стремится попасть в голову?

— Печеночная двуустка, — сказала Лиза.

Этот переход оказался настолько непоследовательным, что все внимание Девеша оказалось наконец приковано к ней.

— Прошу прощения?

— Печеночная двуустка является ярчайшим примером целеустремленности в природе. Большинство глистов в течение жизненного цикла меняет трех хозяев. Печеночная двуустка откладывает в теле человека яйца, которые выходят из организма вместе с фекалиями и попадают в канализационные воды, где их съедают улитки. Затем из яйца развивается маленький червячок, который прогрызает себе дорогу из улитки и начинает искать следующего хозяина: какую-нибудь рыбу. Далее рыбу ловит и съедает человек, червячок пробирается в печень, где развивается во взрослую двуустку и счастливо и беззаботно продолжает свою жизнь.

— К чему вы клоните?

— Возможно, иудин штамм делает что-нибудь в том же духе. Особенно если вспомнить ланцетовидного печеночного сосальщика. Dicrocoelium dendriticum. Он также меняет трех хозяев: жвачное животное — корову или овцу, улитку и муравья. Но меня больше всего восхищает то, что происходит на этапе паразитирования в теле муравья.

— А именно?

— Попав в тело муравья, сосальщик захватывает контроль над нервными центрами насекомого, меняя характер его поведения. Если точнее, при заходе солнца сосальщик вынуждает муравья подняться на высокую травинку, сомкнуть челюсти и ждать, когда его вместе с травой съест пасущаяся корова или овца. Если муравья не съедят, с восходом солнца он вернется в муравейник — но только для того, чтобы вечером все повторилось сначала. Сосальщик буквально управляет муравьем, словно своей собственной маленькой машиной.

— И вы полагаете, вирус занимается тем же самым? — спросил Девеш.

— Возможно. Но я заговорила об этом в основном для того, чтобы напомнить вам, какой изобретательной может быть природа в поисках новых неосвоенных территорий. А человеческий мозг, стерильный и неприступный, определенно является девственной территорией. Природа обязательно попытается его освоить, как это делает с помощью муравья печеночный сосальщик.