Роберт Ладлэм - Дом Люцифера

Фредерик, Мэриленд

Специалист «Уровня-4» Адель Швейк вздрогнула и проснулась. Прямо возле уха звенел резкий сигнал тревоги из датчика, установленного ею в кабинете доктора Рассел, в четверти мили отсюда, в здании ВМИИЗа. Она тут же насторожилась, отключила звук, спрыгнула с постели и включила видеокамеру, установленную там же, в кабинете покойной Рассел.

И, сидя за столом в полутемной спальне, не сводила глаз с монитора. Вот, наконец, там возникла какая-то фигура, вся в черном. Человек, вторгшийся в кабинет — пока непонятно кто, он или она, — явно был чужаком, но движения его были точны и ловки, словно у кошки. И отмечены такой целенаправленностью, что Адель тут же поняла: ему доводилось бывать в этом здании и прежде. На нем были респираторная маска и черный бронежилет — настоящее произведение искусства в своем роде. Такой жилет мог остановить пулю, выпущенную из большинства марок пистолетов и автоматов.

Она вся напряглась и, сидя перед мерцающим экраном, пыталась понять, какова же цель вторгшегося в чужое помещение незнакомца. Вскоре стало ясно, что он проводит тщательнейший обыск в кабинете Софи Рассел. Адель вскочила, сбросила ночную рубашку, надела камуфляжную форму и, выбежав из дома, бросилась прямо к машине.

Примерно в квартале от Форт-Детрика стоял фургон с выключенными фарами. Сидевший в нем в полной темноте Марти Зеллербах уставился на экран монитора с самым несчастным видом. Его лицо искажали тревога и отчаяние. Он принял мидерал несколько часов тому назад. И действие лекарства уже начало ослабевать, когда, наконец, он закончил свою совершенно блестящую программу по автоматическому переключению реле наугад, что не давало никакой возможности выследить его.

Однако это достижение не приблизило его к решению двух основных проблем, связанных с телефонными звонками Софи Рассел, если таковые вообще имели место, и местонахождением Билла Гриффина, который сумел слишком хорошо спрятаться.

Ему нужно было найти какой-то оригинальный, совершенно новый подход, и при других обстоятельствах он только радовался бы, что перед ним стоит такая интересная и сложная задача. Но радости Марти не испытывал, лишь тревогу. Ведь времени было так мало, а он, работая над этими двумя проблемами, так до сих пор ни на шаг не приблизился к их разрешению. Плюс еще тот факт, что он очень волновался за Джона, который уехал в этот Ирак да так и запропал там. К тому же, несмотря на нелюбовь и недоверие к людям, Марти не мог не переживать за судьбы человечества в целом — что, если страшный вирус, вырвавшись на волю, продолжит свое смертоносное шествие по планете?

Марти и сам не заметил, когда альтруизм успел поселиться в нем. Он и сейчас не желал замечать и признавать за собой этой черты, но часто с теплотой думал о малышах, беспомощных стариках, предрасположенных к сварливости, о людях зрелого возраста, которые тихо и спокойно исполняли самую неблагодарную работу и даже не помышляли при этом о вознаграждении. Мало того, он сам не раз отдавал на благотворительные нужды весь годовой процентный доход с хранящегося в банке капитала. Ему вполне хватало на жизнь, он зарабатывал более чем достаточно, выполняя различные кибернетические разработки для частных лиц, компаний и по правительственным заказам. И даже удавалось откладывать весьма внушительные суммы — именно с этого счета он с такой радостью снял пятьдесят тысяч и отдал их Джону.

Марти вздохнул. Он чувствовал, что находится на грани нервного срыва, наверное, скоро придется принять еще одну таблетку. И в то же время испытывал величайшее искушение вновь погрузиться в непознанное, туда, где он мог ощущать себя столь восхитительно свободным, быть самим собой. При одной мысли об этом он испытывал радость — казалось, мир раздвигал перед ним свои горизонты, был ярок, светел и полон самых разнообразных возможностей.

Для него наступал заветный час, минуты и часы балансирования на грани, когда он начинал терять контроль над собой. Зато мысль, вырвавшись на свободу, парила на головокружительных высотах. Нет, он должен, просто обязан найти и проверить записи всех этих входящих и исходящих звонков Софи Рассел. И еще ему просто позарез надо отыскать этого Билла Гриффина!

Теперь самое время!

И он, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза и погрузился в блистательный звездный мир своего воображения.

Но из этого благостного состояния его вдруг вывел суровый и холодный голос, грянувший, точно гром среди ясного неба:

— Будь я твоим врагом, Марти, тебе пришел бы конец!

Марти испуганно подскочил в кресле, обернулся и возмущенно завопил:

— Питер, черт бы тебя побрал! Идиот несчастный! Да у меня мог случиться разрыв сердца, инфаркт! Разве можно так подкрадываться и пугать человека?

— Подсадная утка!.. — проворчал Питер Хауэлл и удрученно покачал головой. — Вот кто ты есть, Марти Зеллербах. Нельзя расслабляться ни на минуту. — Питер, все еще одетый в черную униформу коммандос, устало опустился в шезлонг. Серый шлем остался лежать на коленях. Он вернулся из ВМИИЗа, где все прошло вроде бы гладко, и вернулся в фургон незамеченным.

Но Марти разозлился не на шутку. Ему было не до игр в шпионов. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы вся эта морока, наконец, закончилась и он мог бы вернуться в тихое свое бунгало, где самым волнующим событием дня являлось появление почтальона.

Он скривил губы в насмешливой улыбке.

— Дверь была заперта, ты, пугало огородное! И действовал ты, как самый обычный взломщик!

— Я бы сказал, скорее необычный взломщик, — невозмутимо усмехнулся в ответ Питер. — Будь я заурядным воришкой, умеющим подбирать ключи к чужим замкам, мы бы сейчас с тобой не сидели и не болтали вот так.

Оставив Джона Смита в Международном аэропорту Сан-Франциско, они поехали на своем фургончике через всю страну, но не прямым путем, а бесконечно петляя по шоссе и дорогам. Ели и спали в машине. Почти все время Питер вел машину сам, сам же делал все закупки, стараясь максимально облегчить Марти существование и избавиться от его постоянных жалоб и нытья. Правда, ему пришлось давать Марти уроки вождения, что было нешуточным испытанием для его терпения. Даже сейчас, глядя на этого гения электроники, ему никак не удавалось понять, как этот маленький рыхлый человечек мог ощущать свое превосходство над ним — ведь к нормальной повседневной жизни он был абсолютно не приспособлен. Да к тому же еще Марти был страшным занудой.

— От души надеюсь, что ты достиг лучших результатов, чем я, — ворчливо заметил Марти.

— Увы, нет, — угрюмо ответил Питер. — Ничего не нашел, никаких следов. — Добравшись до Мэриленда, они решили, что лучше всего начать с самого начала, то есть с лаборатории и кабинета Софи, чтобы убедиться, что Джон ничего не упустил. А потому и припарковали свой фургон примерно в миле от ВМИИЗа, там, где он стоял сейчас, и Питер, надев форму коммандос, проскользнул в Форт-Детрик. — Ах, Марти, мой мальчик, — вздохнул он. — Боюсь, нам понадобятся все твои феерические и неземные способности электронного гения, чтобы копнуть прошлое этой несчастной дамочки. Скажи, ты можешь взломать ее персональный файл в Детрике?