Дмитрий Савочкин - Тростниковые волки

– Добрый день, – сказал я.

– Добрый день, – поздоровалась Верба.

– Здравствуйте, – сказал человек. У него был глубокий, но скорее обычный голос, без каких-либо особенностей. Ни акцента, ни какого-то особого придыхания – ничего из того, что можно было бы ждать от пришельца из другого мира.

– Я – Клёст, а это – Верба, – сказал я.

Человек молчал.

– А вы не представитесь? – спросила Верба.

Человек пожал плечами.

– Нам нужно с вами поговорить, – сказал я.

– Я думаю, что на самом деле вам не нужно со мной говорить. Я бесполезен для вас.

– Почему вы так думаете?

– Потому что я не знаю, где находится… девушка, да? И, таким образом, не могу вам помочь.

Я посмотрел на Клочко, но тот удивлённо развёл руками. Похоже, он ничего не говорил своему пациенту.

– А откуда вы знаете, кого мы ищем?

Человек пожал плечами, посмотрел на доктора и сказал:

– Нет слов.

– Вы знаете девушку, которую мы ищем?

– Я… не знаю, как сказать… я её немного знаю. Немного. Правильно?

– Ну… я не знаю, правильно ли вы говорите. Но да, так можно сказать, «немного знаю», если вы знакомы с человеком, но мало с ним общались.

– Я никогда с ней не общался.

– Откуда же вы её знаете?

– Нет слов.

– Вы видели её в «анфиладе»?

– Я видел её в «анфиладе», да. Но не только.

– А где ещё?

– Нет слов.

– А сейчас она в «анфиладе»?

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, чтобы попасть в «анфиладу», нужно тело. А у неё сейчас нет тела. Её нет в анфиладе.

– А я могу попасть в «анфиладу»?

– Конечно. Туда любой может попасть. Если у него есть тело, конечно.

– А как это сделать?

– Есть множество способов. Самый простой способ, которым пользуются люди, – это использование различных… хм… препаратов. Наркотики? Да?

– Такие препараты есть, да.

– Вот. Но есть много других способов. Это легко, гораздо легче, чем вам кажется.

– А что это такое? Вы можете… ну, сбежать через «анфиладу»?

– Нет, – он покачал головой, – «анфилада» – не средство передвижения, а средство общения или поиска.

– Мы как раз ведём поиск!

– «Анфилада» вам не поможет. У того, кого вы ищете, нет тела, я же вам уже сказал. – Он выглядел утомлённым, его голос на последней фразе выдал какую-то… обиду даже, что он постоянно всем всё объясняет, а его никто не хочет понять. По крайней мере, так мне показалось.

– А где нам её искать? – спросил я.

Он пожал плечами.

– У вас был… предмет. Используйте его.

– Предмет?

– Маленький. Вы не принесли его с собой. Я не знаю, почему.

– А вы хотели бы, чтобы я принёс?

– Нет-нет, – он испуганно замахал руками, – ни в коем случае. Он чужой. Его ищут. И его найдут. Мне достаточно того, что я уже совершил.

– А вас здесь не найдут?

– Здесь меня сложно отыскать. Но меня всё равно найдут. И теперь, после вашего визита, я думаю, что это случится скоро.

– Вы видите будущее?

– Никто не видит будущее. Многие хотели бы. Но никто его не знает.

– А корректоры? Они знают будущее?

Человек пристально посмотрел на меня и долго не отводил взгляда. Он совсем не моргал, и через минуту мне стало казаться, что происходит что-то не то. Я посмотрел на доктора, затем снова на человека.

– Нет, – в конце концов сказал он, – корректоры тоже не видят будущего. Они знают, как должно быть. Но они не знают, как будет.

– А это не одно и то же?

Человек молча покачал головой:

– Меня здесь быть не должно. Но я тут.

– А где вы должны быть?

– Далеко отсюда. И когда-нибудь корректоры заберут меня. И на вашем месте в это время я был бы где-то… не здесь. С корректорами… лучше не встречаться.

– Почему? Они агрессивны? Они злобно ко мне настроены?

– Они никак к вам не настроены. И они не могут испытывать к людям злобу. Они просто… просто не заметят вас, и всё. Ну, не испытываете же вы злобу к муравью, которого давите ногой на дороге. Вы просто его не заметили. Корректоры обладают властью, которую вы не в состоянии себе представить.

– Они всесильны?

Он покачал головой:

– Нет, корректоры не всесильны. Они могут только делать свою работу. Корректировать. Исправлять то, что есть. Делать из этого то, как должно быть. И всё. Но при этом могут быть… побочные эффекты.

– А как мне использовать мой предмет? Как я могу найти девушку?

– Я думаю, что вы всё делаете правильно. Этот предмет… имеет свою судьбу… он был разломан пополам… и теперь одна часть у вас, а другая – в другом месте… но эти части стремятся к тому, чтобы быть вместе. Продолжайте искать.

– Этот предмет – он чем-то важен, да?

– Был важен, когда он был целым. Теперь… он потерял… свои свойства… но его… линия… судьба… ведёт вас туда, куда вам нужно.

Я кивнул.

– Это всё? – спросил я.

Человек пожал плечами.

– У меня к вам просьба, – вдруг сказал он и посмотрел на меня неожиданно мягким взглядом.

– Какая? – спросил я.

– Вы можете передать кое-что? Сообщение?

– Сообщение?

– Да.

– Хм… могу, конечно. А что за сообщение?

– Если вы встретите Старика – а я думаю, что вы его встретите, – скажите ему, что там нет белок. Он когда-то спрашивал об этом. А как ему теперь сказать – я не знаю, в «анфиладе» он не бывает.

– Там нет белок?

– Да. Он поймёт.

– А какому старику это нужно сказать? Не могу же я всем старикам подряд это говорить.

– Я думаю, вы поймёте, когда встретите его.

– Ну хорошо. Я передам.

– Спасибо. Я ваш должник.

– Да, – кивнул я и улыбнулся, – когда-нибудь тоже что-нибудь кому-нибудь передадите для меня.

– Конечно. Только попросите.

Мы встали.

Доктор вывел своего пациента и вернулся через несколько минут.

– Ну что? – спросил он.

– Не много, – сказал я, – но может быть, это чем-то нам поможет.

– У вас действительно есть какой-то маленький предмет?

– Да, – кивнул я, – есть. Но я понятия не имею, как он связан со всей этой историей.

Доктор покачал головой:

– Знаете, я уже много лет пытаюсь понять, как тут одно с другим связано. И у меня это никак не получается.

– Никогда ничего подобного не видел и не слышал, – сказал я, – честное слово. А ведь у меня есть какой-то опыт.

– Это ни о чём не говорит, – сказал доктор. – Знаете, я позавчера впервые в жизни сделал человеку укол крови, содержащей вирус малярии.

– Зачем?

– Чтобы заразить его малярией, разумеется! Гипертермия – очень редкий метод лечения, но некоторые заболевания практически ничем больше не лечатся. Я это к чему говорю: я проработал психиатром двадцать лет, а позавчера впервые попробовал этот метод. Так что не надо впадать в ступор, видя то, чего не было в вашем опыте. Хотите, я вам ещё кое-что покажу?