Александр Варго - Кулинар

На запотевшей поверхности небесно-голубого кафеля возникла маленькая капля. Она долго набухала, вбирая в себя другие — еще более мелкие, — и, наконец, когда сила тяжести превысила силу трения, сорвалась и заскользила вниз, оставляя на плитке гладкий блестящий след.

Пришлось немного подождать, наблюдая за этой каплей, переливавшейся всеми цветами радуги, но торопиться в принципе не было никакой надобности. Все необходимое уже было приготовлено, оставалось просто немного подождать. Полторы дюжины ивовых прутьев, срезанных три дня назад, чуть-чуть подсохли и нуждались в освежении.

Конечно, можно было использовать какой-нибудь заменитель вроде пластиковых трубочек подходящего диаметра. Они такие же прочные и гибкие. Но диоксин хлорида, выделяющийся при распаде поливинилхлорида… Еще неизвестно, как его присутствие может сказаться на конечном результате. Так что с любой точки зрения лучше пользоваться проверенными средствами. Тем более что терпение для кулинара — одно из основных качеств. Тетя Маша придерживалась такого же мнения.

— Рецепт этого блюда я, конечно же, помню наизусть. Там есть некоторые тонкости. Три-четыре фунта налима нужно очистить, выпотрошить, отрезать голову, которую на стол не подают, облить их винным уксусом, дать полежать около часа, затем опустить в крутой соленый кипяток, в котором сперва сварить две луковицы, половину корешка петрушки (я кладу целый), зеленой петрушки полгорсти, два-четыре зерна простого перца. Когда налим сварится, его перекладывают на блюдо, огарнировывают зелеными листьями петрушки, ломтиками налимьей печенки, вареными крупными раками. В соуснике подают белый соус (сейчас не буду останавливаться на его рецепте), или соус из шампиньонов, или соус из помидоров. Лично я рекомендую последний — он поострее и хорошо оттеняет нежный вкус рыбы и печенки. Только сейчас, весной, не достать грунтовые помидоры, а они самые лучшие, поэтому остановимся на соусе из шампиньонов.

Это не сложно. Берется шесть-восемь штук свежих больших шампиньонов, очищаются и опускаются в чистую воду. Затем в кастрюле распускается пол-ложки самого свежего масла, добавляется сок из одной дольки лимона, заливается полстаканом бульона. Туда же опускаются шампиньоны. Один раз вскипятить, вынуть и нарезать ломтиками.

Ложку муки поджарить в пол-ложке масла (самого лучшего), развести двумя стаканами бульона куриного или телячьего, прокипятить, процедить сквозь сито, положить в него (в бульон, естественно) шампиньоны и соус, в котором они варились, прибавить соли и одну рюмку хереса; вскипятить. Можно добавить две ложки сметаны, но я предпочитаю сливки.

Но не будем отвлекаться. Остановимся на приготовлении печенки. Соль. Обязательно крупного помола и не йодированная. Взял несколько упаковок, на всякий случай. Ты такая большая, рыбка. Вообще-то следующий раз нужно будет скалькулировать более тщательно. Хотя где тогда элемент творчества? Как настоящий художник, я должен суметь почувствовать, где следует остановиться.

Тетя Маша говорит: «Рецепты рецептами, но в конечном итоге все решает вкус кулинара. Десяток человек могут готовить по одному и тому же рецепту и сделать десяток разных блюд. Если даже возьмут одни и те же продукты». В этом она, конечно, права. С ней трудно спорить.

Мужчина в длинном белом фартуке и пышном накрахмаленном чепце шумно втянул воздух ноздрями и сладострастно улыбнулся.

— Я тебя помыл, мой налимчик. Проточной водой. А в ванну добавил немного уксуса. Чтобы шкурка получше размякла. Так она станет более чувствительной. Извини, пришлось тебя связать, но ты такой живчик, вдруг выпрыгнешь из ванны! Это натуральная пеньковая веревка, не какая-то там синтетика. Достать такую удалось ценой большого труда. Ездил за ней за сотню километров, в деревню. Там один старик до сих пор дерет лыко, представляешь?

Какие замечательные капли на плитке. Пар поднимается из тазика, где у меня розги замачиваются, и конденсируется на холодной поверхности. Но розги — потом, сперва я натру тебя солью. Чтобы усилить приятные ощущения. Это старинный рецепт. У тети Маши много таких. Она одна во всем свете меня понимает. Тетя Маша настоящий кулинар. У нее громадный опыт и завидное чувство меры. Это она мне рассказала, как налима бьют розгами. Соль проникает в раны и доставляет невыносимые страдания. От нестерпимой боли печень увеличивается в размерах и становится намного нежнее. Я, правда, не слишком-то верю, что рыба может чувствовать боль… Здесь какое-то преувеличение.

Только не надо бить хвостом, рыбка! Всю ванную зальешь. Если будешь плохо себя вести, придется начинать с самого начала. Дай-ка я тебя потрогаю. Кажется, шкурка становится все шелковистей. А что за прелесть эти прутики. Тонкие, гибкие, они замечательно будут сечь твою нежную вымоченную кожицу.

Кстати, всегда нужно относиться к рецептам, тем более старинным, с известной долей скепсиса. Короче говоря, нужно думать, размышлять. Почему делали так, а не иначе?

Это ведь не так-то легко — думать. Не всем это дано. Основная масса народа — быдло. Не только в нашей стране. Везде. Это быдло мечтает только о том, как бы напиться, набить себе брюхо да перепихнуться на скорую руку с существом противоположного пола. А иногда и того же самого пола. Около десяти процентов быдла — голубые и розовые, это всем известно. Гомосексуалисты. Кстати, среди них больше личностей чувствительных и развитых, нежели среди гетеросексуалов.

Но, кажется, я отвлекся. Быдло живет растительной жизнью, как вот эта лоза. И плевали они на все эти рецепты. Водка и картошка с квашеной капустой — вот их рацион. Некоторые все же выпендриваются. Они пьют текилу или граппу и закусывают ее черной икрой. Ха-ха…

И после этого о них можно сказать, что они умеют думать, умеют чувствовать? Не верю. Великий Станиславский, хоть и не был кулинаром, говорил: «Не ве-рю!» — в том случае, если артисты не могли вжиться в роль. Каждый в жизни принимает какую-то роль, надевает на себя маску и расстается с ней только после смерти. Скорее даже — в момент смерти. Рыба, конечно, не может носить маску. Но она тем и хороша, что естественна сама по себе. Ей незачем играть.

Извини, совсем заговорился. Хотя чего это я извиняюсь перед рыбой? Совсем уже свихнулся. Горе от ума, как говорится. Ха-ха. Думаю, пора приступать к приготовлению блюда. Пойду проверю, хорошо ли наточены ножи; тупым ножом нельзя правильно разделать продукт, тем более такой нежный, как налимья печенка.

Майское солнце, скрывшееся на минуту за редкими облаками, снова выкатилось, как апельсин, на голубую скатерть неба. Милицейский «уазик», игриво скрипнув тормозными колодками, остановился возле подъезда серой, ничем не примечательной пятиэтажки. Рядом стояли два «жигуленка» из отдела и карета «Скорой помощи». Возле подъезда уже начали скапливаться любопытные.