Александр Варго - Кулинар

— Не сомневаюсь, что мне понравится твое блюдо, — поправилась она.

«Только не нервничай», — попыталась себя успокоить Надя, но нервная дрожь опустилась с плеч и забилась где-то внизу живота, а потом обрушилась в ноги. Колени предательски завибрировали.

— Однажды тебе не понравился мой торт. — Александр даже не глядел на нее и говорил отрывисто, с какой-то затаенной обидой. — Помнишь?

Он ее с кем-то путает. Какой еще торт? Помнит ли она?

— Нет, то есть да. Конечно, помню. Замечательный был торт.

— Но тебе почему-то он не понравился. — Выложив вещи на стол, Александр убрал сумку на пол и сел в кресло напротив Кулагиной. — Ты высмеяла меня вместе со своими гостями. А я так старался. Вместе с тетей Машей. А вы смеялись и мазали кремом, над которым я трудился полдня, свои мерзкие рожи. Потом ты целовалась со своими дружками, а они лазили тебе под юбку своими потными ручищами…

«Это неправда! Ты меня принимаешь за кого-то другого!» — хотела закричать Надя, но опять вспомнила, что противоречить психам и насильникам нельзя. Соглашаться с его бредовыми идеями тоже было глупо, поэтому она промолчала. «Но он, кажется, не собирается меня насиловать», — мелькнула одинокая мысль. Надя тут же отогнала ее от себя, так как вспомнила, что предыдущие жертвы этого кулинара тоже не были изнасилованы. Во всяком случае, две первых, о третьей она точно не знала. Он просто убил их и приготовил из них… Дальше вообще не хотелось думать.

— Я хочу тебе доказать, — услышала она его голос, — что мое творчество не заслуживает такого отношения.

— Да, — кивнула она, — ты мне уже доказал.

— Ага, — улыбнулся он, — ты пробовала мои изысканные блюда? Грудки в апельсиновом соусе, налимью печенку и даже грибную карамель?

— Это было замечательно, — поддакнула она, внутренне съежившись от нахлынувших воспоминаний.

— Неправда. — Александр вдруг наклонился, сидя в кресле, и вперил в Надю немигающий взгляд. — Ты все врешь. Ты маленькая продажная лгунья. Шлюха… Ладно. — Он вдруг снова откинулся на спинку и улыбнулся, облизнув губы. — Я расскажу тебе, что я собираюсь приготовить сегодня. А может, ты сама догадаешься? Нет? — Он выжидательно посмотрел на Кулагину.

— Я… я попробую…

— Хорошо, попробуй, — согласился он. — У нас еще есть немного времени: нужно, чтобы эфир полностью вышел из организма.

Она не поняла, что означает последняя фраза, а просто попыталась припомнить хоть какое-то блюдо, чтобы отвлечь его. Если она потянет время, может быть, кто-нибудь позвонит в дверь или по телефону. Хотя кто может позвонить в такое время? — Она на мгновение бросила взгляд на стрелки часов, висевших на стене. Неужели скоро четыре утра? Как назло, в голову ничего не приходило.

— Ну, что же ты? — Теперь Александр выглядел доброжелательным собеседником.

— Картошка, — брякнула она самое первое, что, наконец, сумела вспомнить.

— Что картошка? — Он непонимающе блеснул стеклами очков.

— Ну, картошка, — пояснила она. — Блюдо такое.

Александр весело рассмеялся.

— Картофель, ты хотела сказать? — уточнил он.

— Да, картофель. — Она обрадовалась, что теперь может хоть в чем-то с ним согласиться, поддакнуть ему. — Конечно, картофель.

— Это не так просто, как ты думаешь, — встрепенулся он. — Картофель варят очищенным или в мундире, жарят, тушат, фаршируют, кладут в бульон. Из него приготавливают суп-пюре, салат к жаркому, соус-пюре, пудинг, котлеты, крокеты, форшмак, наконец. Пекут оладьи из сырого и вареного. Жарят в масле и во фритюре сырым и уже вареным, цельным, ломтиками и нарезанным лапшой. Какой картофель ты имеешь в виду?

— Просто вареный. — Она попыталась пожать плечами, но тут же вспомнила, что крепко-накрепко привязана к стулу.

— И это тоже не так просто, — чуть разочарованно вздохнул он. — Я же сказал, что можно варить в мундире или очищенный.

— Я имела в виду — в мундире, — слабо улыбнулась она.

— И как же ты его готовишь? — Александр со скучающим видом глядел в пустое пространство.

Кулагиной казалось диким сидеть посреди ночи с этим наверняка ненормальным человеком и отвечать на его вопросы, но другого выхода из ситуации пока она не видела. Единственное, что она могла сделать, — закричать, чтобы привлечь чье-нибудь внимание. Только вот услышат ли ее? Нужно попытаться понять, что движет этим человеком, какая невидимая пружина заставляет его творить такие ужасы. А потом попытаться воздействовать на скрытый механизм его поступков.

— Что же ты молчишь? — спросил Александр.

— Как я готовлю картофель? — переспросила она. — Бросаю его в воду и ставлю на огонь. Потом, когда сварится, сливаю воду, очищаю и ем.

— Замечательно, — кивнул Александр. — Только имеется несколько тонкостей. — Он начал перечислять, загибая пальцы на левой руке: — Во-первых, воды нужно брать столько, чтобы чуть покрыла картофель; во-вторых, ставить сперва на большой огонь, а когда закипит, варить на медленном; в-третьих, нужно дать выйти всему пару. Для этого сваренный картофель встряхивают несколько раз, каждый раз открывая крышку, пока не просохнет. Только после этого очищают от кожицы и подают с солью и хорошим сливочным маслом. Это самый простой рецепт. Впрочем, — он потянулся и потер ладони, — картофель не имеет никакого отношения к тому блюду, которое я буду сегодня готовить. Не буду тебя томить: сегодня у нас будут вареные мозги под соусом. Я изобрел замечательный соус с экстрактом мантауры. Такого блюда еще никто никогда не готовил.

Александр поднялся и подошел к столу. Надя перевела взгляд туда, где были разложены инструменты, и тут, когда она снова увидела ножовку, ее пронзила страшная догадка. Вот о каком блюде говорит этот психопат! И тут она закричала. Закричала так, как не кричала никогда в жизни. Диким, душераздирающим криком первобытного человека, напоровшегося на бивень мамонта. В этот крик она вложила весь свой страх и надежду. Ей показалось, что она слышит, как завибрировали стекла в окнах, попав в резонанс звуковой волны. Пусть кто-нибудь придет и вырвет ее из лап этого чудовища.

Развернувшись, Александр влепил ей звонкую оплеуху. Она тут же замолчала, но слезы, сдерживаемые до самого последнего момента, хлынули из глаз неудержимым потоком.

— Зря ты это сделала, шлюха. — Александр взял со стола кусок пластыря и снова залепил ей рот. — Все равно никто тебя не услышит. Теперь ты будешь молчать, шлюха. Жаль, что ты не сможешь оценить моего искусства.

Он наклонился к сумке, достал оттуда белоснежный фартук с кармашками, который повязал на себя. Затем вынул из сумки поварской колпак, тщательно его расправил и водрузил себе на голову.

— Тебе нравится? — Он улыбнулся какой-то дьявольской улыбкой.